Кошмарной летней ночью (сборник)

– Будем надеяться, – отозвался Майк едва слышно.

Он хотел еще что-то добавить, но тут раздался жуткий вой.

Мы застыли на месте.

Это был действительно страшный вой. Протяжный и жалобный, он поднялся, казалось, до самого неба и рассыпался эхом по склону холма. И этот вой не был похож на звериный. Столько в нем было боли, столько отчаяния… Но при одной только мысли о том, что это может быть человек, меня всего передернуло.

Майк тихонечко ойкнул. Его глаза широко распахнулись от страха. Было уже совсем темно, но я все равно разглядел его перекошенное лицо.

– Это оттуда, – прошептал он одними губами. – Из Запретного дома.

7

Уже через секунду мы ворвались к себе в коттедж. Джей и Колин сидели на кроватях, и вид у них был напряженный. Как будто они были готовы в любую секунду сорваться с места.

– Где Ларри? – спросил Майк с порога. Его голос дрожал от страха.

– Здесь его нет, – отозвался Колин.

– Но где он? – Майк едва ли не завизжал. – Мне надо найти его. Срочно. Моя рука!

– Думаю, он скоро придет, – сказал Джей.

Окно было открыто, и жуткий вой слышался даже здесь. Хотя наш коттедж стоял не так уж и близко к холму.

– Вы слышите? – Я подошел к окну и прислушался.

– Наверное, дикая кошка орет, – сказал Колин.

– Кошки не воют, – заметил Майк. – Они именно что орут. Но не воют.

– А ты откуда знаешь? – Колин поднялся, прошелся по комнате и присел на краешек Ларриной койки.

– В школе проходили по биологии, – сказал Майк.

За окном снова раздался вой.

Все тот же протяжный и жуткий вой.

Мы замерли, прислушиваясь.

– Похоже на человеческий голос, – задумчиво проговорил Джей, и его глаза загорелись. – Да, это точно человек. Человек, запертый в Запретном доме. И он там сидит уже многие годы. Один.

Майк тяжело сглотнул.

– Правда?

Джей с Колином расхохотались.

– Что мне делать с рукой? – Майк поднял руку над головой, чтобы нам было лучше видно. Даже под бинтом было заметно, что рука у него действительно сильно распухла.

– Промой еще раз холодной водой, – предложил я. – И перевяжи заново свежим бинтом. – Я едва ли не по пояс высунулся в окно, пристально вглядываясь в темноту. – Ларри, наверное, сейчас придет. Может, он знает, где тут можно достать лекарства.

– Я до сих пор не могу понять, как же тут нет врача, – сказал Майк со слезами в голосе. – И почему мои предки отправили меня в этот лагерь, где нет ни врача, ни лазарета, ни медсестры.

– Дядя Эл убежден, что мальчишки должны уметь за себя постоять. Так что нянчиться с нами никто не будет, – повторил Колин слова Ларри.

Джей тут же соскочил со своей верхней койки и встал в важную позу посреди комнаты.

– Держитесь подальше от Запретного дома! – прогрохотал он басом, копируя дядю Эла. Я невольно рассмеялся. У него получалось очень похоже. – Мы не подходим к нему и на двадцать шагов. И не говорим про него вообще. А на фига?

Тут мы все покатились со смеху.

Все. Даже Майк.

– Надо будет сегодня туда сходить. После отбоя, когда все заснут, – с воодушевлением проговорил Колин. – Интересно же, что это за Запретный дом.

С улицы снова донесся вой – печальный, протяжный, исполненный неподдельной боли. Он действительно доносился со стороны дома. Из Запретного дома.

– Я думаю, не стоит туда ходить, – тихо высказался Майк, внимательно разглядывая свою больную руку. Потом он тряхнул головой и нерешительно направился к двери. – Пойду все-таки подержу ее под холодной водой. Может, полегче станет.

Он вышел на улицу.

Дверь за ним захлопнулась.

– По-моему, он боится. – Джей сморщил нос.

– Честно сказать, мне тоже немножечко страшновато, – признался я. – Этот вой…

Джей и Колин расхохотались.

– В любом лагере есть своя фенька типа этого Запретного дома, – сказал Колин, отсмеявшись. – Сам директор все это и выдумал. Чтобы детей пугать.

– Ага, – поддакнул Джей. – Все директора обожают пугать детей. Других развлечений у них не бывает.

Он надулся, выпятив живот, и снова принялся копировать дядю Эла.

– Гулять ночью по лагерю запрещается. Попробуйте выйти из своего коттеджа, и вас больше никто не увидит! Никогда! – выдал он громким басом и согнулся от смеха.

– Ничего там нет страшного, в этом Запретном доме, – сказал Колин. – Скорее всего, он вообще пустой. Это просто такой прикол. Ну, знаешь… типа историй про привидения. В каждом лагере есть своя история про привидение, которое пожирает несчастных детей.

– А ты откуда знаешь? – спросил я, присаживаясь на кровать Майка. – Ты же сам вроде бы говорил, что в первый раз в лагерь приехал.

– Ну да, в первый раз, – отозвался он. – Но у меня есть друзья, которые каждое лето ездят в какой-нибудь лагерь. Вот они мне и рассказали.

Колин снял свои темные зеркальные очки. В первый раз за весь день. Теперь я увидел его глаза. Они были даже не голубыми, а ярко-синими. Словно два синих камушка.

За окном раздался звук гонга. Три долгих унылых удара.

– Это, наверное, сигнал к отбою. – Я зевнул и нагнулся, чтобы расшнуровать кроссовки. Я ужасно устал, ужасно. У меня не было сил даже на то, чтобы пойти умыться. Даже раздеться и то было лень. Я решил спать в одежде, а завтра уже переодеться во все чистое.

– Давайте дождемся, пока все заснут, и сходим в этот Запретный дом, – предложил Джей. – Ну давайте. Мы будем первыми. Это же круто.

Я снова зевнул:

– Вы как хотите, а я буду спать. Устал как собака.

– Я тоже. – Колин повернулся к Джею. – Давай лучше завтра.

Джей разочарованно сморщил нос.

– Завтра, – решительно проговорил Колин. Он даже не потрудился расшнуровать кроссовки. Просто стащил их с ног и зашвырнул в дальний угол. Потом присел на кровати, чтобы снять носки.

– На вашем месте я бы туда не ходил. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, – неожиданно вклинился в наш разговор новый голос.

Мы втроем аж подскочили с испугу и повернулись к окну. В окне появилась веснушчатая физиономия Ларри. Увидев, что мы все на него смотрим, он широко улыбнулся и помахал нам рукой:

– На вашем месте, ребята, я бы послушался дядю Эла.

«Интересно, – подумал я. – И долго он там стоял, под окном, и слушал, что мы говорим? Он просто случайно мимо проходил или специально за нами шпионил?»