Космическая феерия Егорки
Шрифт:
— Мама умерла. Папа… — я пожал плечами. Не знаю, никогда его не видел и не слышал, я и маму плохо помню уже, но точно знаю что её убили когда меня забрали в рабство.
— Что ж… Егор… Будь моим названным братом тогда, крови в тебе моей нет, каждый учует, но за названного брата сойдёшь, что б никто не спрашивал чей да почему. Коли не претендуешь на мою территорию, стаю, семью? — я активно замотал головой. Не нужна мне его территория, стая! Не надо мне этого… — Хорошо. Садись к столу тогда. Живи в моём доме. Защищай мою семью как свою. Слушай меня и жену как родных отца и мать. Я же дам тебе кров, еду, одежду и заботу.
Я опять не уследил когда мелкая успела сползти с лавки и ухватиться за мою руку…
— Идём, а то у тебя в животике урчит как у злого кота. — я хмыкнул, разулся, и пошлёпал босиком к столу, сел на лавку — А можно я тебе волосы заплету? — Машка уже торчала ножками на лавке и умильно заглядывала мне в глаза, крепко ухватившись за мою шею, я кивнул…
Малую как ветром сдуло, а потом передо мной Марсия поставила огромную тарелку с дымящейся похлёбкой, которая пахла так… Короче я выпал из реальности и очнулся только тогда, когда чуть не принялся вылизывать миску, но был остановлен улыбающейся Марсией, и вместо неё мне поставили кружку с молоком… Я заурчал от удовольствия, а Машка за спиной взвизгнула мне почти в ухо.
— Ой, Егор, ты мурлыкаешь! Клааас!
Я засмущался и уткнулся носом в чашку с молоком, быстренько заглушив урчание.
— Нуууу… Помурлыкай ещё… — обиженно протянула девочка, я поперхнулся молоком…
— Маша! Плетёшь косу, плети! — строго приказала мать. И Машка умолкла за моей спиной, продолжив аккуратно разбираться с моей гривой и начав намурлыкивать себе под нос какую-то мелодийку… Машка всё, мурлыкала и мурлыкала, а у меня в голове начали всплывать слова, которые я откуда-то знаю, хотя ни разу не слышал до этого! В итоге я вспомнил все слова, начал говорить их, а потом и тихонько напевать, голос удивитльно легко слушался меня. Я тихонько пел, а Машка так и продолжала намурлыкивать мелодию… (Прим. авт. «Песня охотника» Юлий Ким, Алексей Рыбников из м\ф «Красная шапочка»)
Пускай ветра буянят.
Шторма пускай штормят.
Меня дороги манят.
Пути меня манят.
Не знаю, что я встречу,
Но я ношу с собой
Один патрон с картечью,
Другой патрон с мечтой.
Припев:
Па-па-да-па погода злится.
Па-па-да-па гроза грозится.
Па-па-да-па гроза грозится.
Как говорится — быть беде.
Но смелое сердце врага не боится.
Но смелое сердце врага не боится.
Но смелое сердце врага не боится.
И друга не бросит в беде.
Не раз мне угрожали в лесу из-за угла.
Бандиты и кинжалы, копыта и рога.
Но я шагал навстречу, держа перед собой
Один патрон с картечью и с мужеством — другой.
Припев
Не требую награды, почета не хочу.
Скажите, если надо — приду и защищу.
Не нужно мне ни славы, ни жалкие гроши
Пока в моих патронах огонь моей души.
Я даже не заметил как Машка ловко успела заплести мои волосы, аккуратно переложила мою толстенную и длинную косу мне на плечо, а также эта мелкая вредина, успела стребовать с меня обещание научить её петь эту песенку, а меня начало немилосердно клонить в сон…
Не помню кто меня довёл до кровати… Но я ведь не привык… Обернулся маару, скрутился клубком, забился в угол и уснул… До самого утра.
22.
Проснулся я
от того что кто-то вылегся на меня сверху и начал дёргать за ухо, сопя мне во второе…Спрятал голову под лапу, но от меня не отстали. И нагло по мне переползли на другой бок, пытаясь отковырять второе ухо…
Глухо рыкнул и отмахнулся лапой.
— Ееегоооркааа… Вставай, соооня… — по мне начали активно топтаться, или ползать… — Еееегоооор…
И тут меня подбросило! Я подорвался! Ударился головой обо что-то сверху, с меня с визгом кто-то скатился и глухо шлёпнулся на пол, я зашипел и рванул в дальний угол, забился в него, пытаясь слиться с ландшафтом, лихорадочно вспоминая ГДЕ Я!?!?! Я не хочу в подвал! Не хочу на бои! Не хочу убивать! Я начал скулить, и лезть ещё дальше в угол…
— Маша! — рявкнул довольно знакомый бас — Я тебе что сказал не трогать Егора!!! Радуйся что только поцарапал!!!
Маша? Маша!? ПОЦАРАПАЛ!?!? Я!?!?!?!
Я вспомнил и сруб, и Рому с Марсией, и дом их, и вкусную похлёбку… И Машу… Я её поцарапал… Меня выгонят! Я опять заскулил. И свернулся клубком на полу спрятав голову под пузом, пусть бьют по спине хоть…
Но вместо ударов, меня осторожно погладили по шерсти, большой тёплой ладонью, которая пахла молоком и дымом… Я заскулил, сглатывая немые слёзы! Чёрт! Как я хочу тут остаться! Но меня ведь выгонят! Я поцарапал Машу, я не имел права!!! А потом меня осенило, и сопоставив размер моих когтей и хрупкое тельце девочки, я мяукнул, и заголосил ещё пуще прежнего…
А рука продолжала гладить меня по спине…
— Тише, тише, малыш… — ласковый мамин голос, взорвался в моей голове тысячей воспоминаний…
Как я родился, как меня любили, как умерла мама, руки которой так пахли молоком, как я жил у хозяев… Прислуживал. Был игрушкой. Убийцей. Я не задумываясь обернулся человеком, опять ударился обо что-то плечом, головой и ногой…
— Маша! Маша… — заорал я… — Убил!? Я убил её!?!?
— Тише, Егор! Успокойся, малыш!
И тут в комнату опять ворвалась зарёванная Машка бросилась ко мне на шею, не смотря ни на кого, заголосила и запричитала, судорожно вытирая с моих щёк… Слёзы? Мои?!
— Егорка! Я жива! Жива! Извини! Не бойся! Не бойся меня! Ты хороший! Всё будет хорошо! Егор! Егорка… Егорка…
Мы довольно долго сидели так, я на полу, Машка на мне, родители Машки сидя на нетронутой кровати… Слёзы постепенно прекратились… Я вспомнил про царапину… Отодрал от себя мелкую, и начал крутить её поворачивая и принюхиваясь, кровь была, но мало, где?
— Егор. Ты не сильно меня поцарапал… — и мне предоставили ладошку, где с внешней стороны была неглубокая царапина с подсохшей корочкой крови… Я кажется наконец начал дышать…
— Изви… Ни… — икнул я. кн иг о ед . нет
— Мне совсем не больно! Идём кушать. — просияла Машка и ухватилась за мою руку.
Я только кивнул…
На кухне Марсия тут же поставила передо мной тарелку с чем-то безумно пахнущим мясом, но это была какая-то каша, кусок именно мяса, немного зелени и большую кружку молока. Машка опять запрыгнула на лавку сзади меня, заглянула в глаза…
— Я тебя переплету, хорошо?
Я кивнул… И принялся есть. Пока Машка меня расчёсывала, мурлыкала опять песенку охотника себе под нос, где забывала слова, я ей подсказывал, а мелкая радовалась как никогда, и аккуратно заплетала мне косу.