Космическая шкатулка Ирис

Да и прочие ребята из экипажа – Валера, Володя, Артём и Саня навещали их довольно часто. А к себе Ландыш и вовсе его не впускала, ссылаясь то на слабость, то на усталость, то на апатию. Они спали в разных комнатах. И даже на разных этажах. Он на первом этаже, она на втором. Не исключалось, конечно, что так на неё действовала беременность, психологически усложнённая жизнью в чужом мире.

Сняв режим невидимости, высокоскоростной аэролёт проявился в центре лужайки, ограждённой дикорастущим лесом. И только тогда открылся вход в подземный ангар. После его приземления, над ангаром автоматически закрылась раздвижная крыша. По подземному ходу Костя, Андрей, которого захватили по дороге, вытащив его из тенистой нирваны тёплого континента, а также встревоженный Кук, оставив машину в ангаре, и вышли в то наземное уже помещение, что находилось в самом саду. Ландыш, радуясь возможности общения, пригласила их за столик под тентом. Кук, подойдя к ней, ласково и, как бы, по-отечески погладил её живот. – Как там наша девочка? – спросил он у Ландыш, – не шалит?

– Очень уж брыкается, – ответила Ландыш, – так сильно, что живот начинает ходить ходуном.

Кук со своей бородищей ярко-каштанового цвета при блестящей лысине напоминал какого-то абрека со стариной гравюры. Не хватало ему только кинжала за поясом и тюрбана на лысине. Однако, его бороду Ландыш никогда не осмеивала, понимая, что он, а не Радослав, её кормилец и поилец, да и просто опытный тут старожил в наличествующих обстоятельствах неопределённо-долгого зависания их всех в чуждом мире.

– В назначенное время чтобы была в ангаре звездолёта. Веронику тревожат твои показатели. Есть риск скинуть ребёнка раньше времени, – повелительно обратился к Ландыш Кук.

– У тебя и терминология, Кук, – поморщилась Ландыш. – «Скинуть»! Я кошка что ли? Надо говорить, есть риск преждевременных родов.

– Какая разница. Смысл тот же самый, только слов больше.

– Выпьете местного чайку, бородачи? Очень вкусен. Только бороды свои повяжите салфеточками. А то недавно Андрей пролил местный мёд себе на бороду, так она вся склеилась потом. И местные мухи летали за ним роем.

Костя заходился от хохота, Андрей сидел как туча, напоминая сельского священника, недовольного развязной паствой.

– До чего же вы, мужики бородатые, не умеете управляться со своим наличным хозяйством. Ни подстричь кокетливо, ни завиться, как делают тут иные местные модники. Я тут шла раз по столице. Подходит один рослый мужик ко мне. Красавец такой, глаз не отведёшь. А борода роскошна не только своей природной красотой, а и невероятной ухоженностью. Говорит мне: «Красивая госпожа, не желаете ли со мною посидеть в дорогом столовом доме для очень избранной публики»? Я ему: «Почему бы и нет. А имя ваше какое? Кто вы сам будете»? Он так замялся: «Я будущий маг Храма Ночной Звезды». А имя не назвал. Я опять: «Имя ваше? Как же, не зная имени, обедать за одним столом»? Понятно, я шутила. Нужен он был мне. Он отвечает, а сам при этом даже порозовел. От стыда, что ли? «Моё имя Капа». Вот я хохотала. Капа! Это же женское имя. А он: «На берёзе растут такие наросты. Называются капы. Из них делают не только всякие поделки, но и лекарства». Час от часу не легче! Он обиделся как мальчик. «Я себе имя не выбирал. Всякая родительская воля – закон для всякого человека». И пошёл от меня прочь. Гордый такой законник. Будущий маг.

– Ты очень грубая к местным людям, – с отвращением к её поведению сказал Радослав. – И вообще ты грубая и недоразвитая. Местные люди намного деликатнее себя ведут, чем ты, недозрелое дитя утончённой цивилизации.

Кук с интересом следил за их семейной ссорой, но ничего не сказал. Андрей с отрешённым видом, какой и полагался бы задумчивому от мирского трёпа батюшке, ничего не заметил. Тонко наблюдая за Ландыш, он давно уже составил о ней своё мнение, ни разу его не озвучив.

– Пусть вам деликатные местные девушки разливают чай и подносят его к вашим великолепным бородам. Надеюсь, Кук поделится и с тобою, Радослав, своими наложницами. Их у него довольно много, как говорил мне Костя. А ты, Андрей, обзавёлся на своём континенте хоть одной златолицей барышней?

– Уж тебе-то я не открою свою личную жизнь для осмеяния, – вполне серьёзно отозвался Андрей, пресекая шутки Ландыш, направленные в его сторону.

– А у златолицых мужчин растут бороды?

– Нет, – сказал Андрей.

– Ах! Как же я промахнулась. Надо было мне ехать с тобою на тот континент, где ты мог бы брить бороду.

– А вот и нет, – сказал ей Костя. – Они отлично знают, что белолицые мужчины бородаты. Если не так, то в их глазах они не вполне мужчины. Некто вроде гермафродитов, достойных жалости.

– И отсутствие бороды не есть признак их сниженной сексуальности? – Ландыш не отставала от Андрея, желая уколоть и его своей остротой. Её раздражали все они.

– Нисколько, – ответил за Андрея Костя. Андрей несколько презрительно молчал. Он так и считал Ландыш недоразвившейся девчонкой, как и привык. Но отбившейся от рук без надзора матери и выскочившей замуж за того, кто не способен научить уму – разуму.

Костя вспыхнул, уличённый в собственной болтливости. Ландыш ушла без объяснений, оставив их одних.

– Дал бы я ей по заднице, не будь она в положении будущей матери, – сказал Кук. – А я ещё ревновал к тебе это пустотелое украшение для декоративной полочки. Ей кто-то совсем другой надобен. Мама её ошиблась в своих астрологических расчётах – подсчётах. Наверное, её астрологические таблицы размокли во влажной атмосфере её планеты. – Кук сделал вид, что шутит. Но шутка не была поддержана.

– Она не пустотелая безделица, Кук. Но она сделала ошибочный выбор. Потому что была юной одинокой девочкой, а выбирать ей было негде и некого. Я один виноват, что не смог осилить своё минутное безумие, пусть и было оно ответным.

– Вы вместе виноваты. Обоим вам и пожинать плоды своей ошибки.

– Ты серьезно хотел её взять с собою как жену на будущее?

– Нет. К чему мне, старому, портить ей жизнь? Я хотел увлечь её для одного из своих сыновей. Был уверен, что, увидев моих космических орлов, она бы не устояла. Хоть кого бы, а выбрала.

Кук, Андрей и Радослав отправились в дом, оставив Костю для развлечения Ландыш, поскольку она вскоре вернулась с вазой, полной местных лесных ягод. Возможно, что её поведение было всего лишь родом развлечения, но только Радославу развлекаться подобным образом не хотелось. Дом был обширен и прост в своём устройстве. Но прост только по виду. На самом деле он был начинён земной технологией в той степени, как это и возможно.

– В отличие от всего прочего, в бытовом плане ты аскет, – заметил Кук, – если не сказать, что человек без фантазий, или попросту не имеющий вкуса к житейскому комфорту, – Кук скептически осмотрел жильё четы Пан. – Нет, живи ты один, какой вопрос к логову воина и странника, а ты же с юной женой обитаешь. Ей-то не скучно сидеть в такой вот кубатуре без всяких украшательств? Ах, Ландыш, выбрала бы меня, жила бы теперь как Шахерезада среди фонтанов и кружевных беседок. А босыми ножками ходила бы по пушистым коврам, вытканным искусными руками златолицых мастериц. А цветы они ткут и вышивают такие, что от живых не отличишь. Да ты бы сунулся когда в какой-нибудь столичный салон для украшательства здешнего быта, прикупил бы жене хоть чего, радующее взор всякой женщины. Или я мало денег тебе даю?

– Да мне и эти тратить не на что, – отозвался Радослав, не понимая, к чему такое длинное вступление не по существу.

– Тебе не на что, а ей?

– Незачем ей привыкать к архаичной роскоши. Она человек, принадлежащий к другой цивилизации, туда и вернётся. Я сам проходил через подобные увлечения комфортом из-за скуки. Глупости это. Пустое отвлечение ума.

– Мудрец. Мудрец из пещеры. А я люблю роскошествовать. Я уж давно здесь стал обывателем. Так привык, что возврата не хочу. Хотя, если начистоту, представить тут свою кончину, я не могу. Хочу умереть на Родине. Как сделал старый Франк Штерн. Вспоминаешь доктора?