Космическая трилогия (сборник)

Чуть позже Джейн оказалась в большой комнате с печкой, а не с камином. Ковра тут не было, стены были беленые, и все это напоминало монастырь. Шаги высокой женщины затихли в переходах, и теперь Джейн слышала лишь карканье ворон.

«Попалась я, — думала она. — Придется отвечать на всякие вопросы».

Она считала себя современным человеком, который может говорить о чем угодно, но сейчас в ее сознании то и дело всплывали вещи, о которых она не могла бы сказать вслух.

«У зубных врачей хоть журналы лежат», — подумала она и открыла какую-то книгу.

Там было написано: «Женская красота трогает и мужчин, и женщин, и не случайно богиня любви старше и сильнее, чем бог. Желать, чтоб твоей красоты желали, — суетность Лилит. Желать, чтобы твоей красоте радовались, — послушание Евы. Лишь в возлюбленном счастлива возлюбленная своею красотой. Послушание — путь к радости, смирение…»

Дверь открылась. Джейн густо покраснела и захлопнула книгу. В дверях стояла та же высокая молодая женщина. Сейчас она вызывала в Джейн тот полузавистливый восторг, который женщины часто испытывают к другому, чем у них, типу красоты.

«Хорошо быть такой высокой, — думала Джейн, — такой смелой, как амазонка, такой решительной».

— Вы миссис Стэддок? — спросила женщина.

— Да, — сказала Джейн.

— Мы ждем вас, — сказала женщина. — Меня зовут Камилла, Камилла Деннистон.

Джейн пошла за ней по узким переходам, думая о том, что они, должно быть, еще в задней, не парадной части дома, адом этот очень большой. Наконец Камилла постучалась в дверь, тихо сказала: «Она пришла» (Джейн подумала: «Как служанка») и отошла в сторону. Мисс Айронвуд, вся в черном, сидела, сложив на коленях руки, точно так же, как в последнем сне, если это был сон.

— Садитесь, моя милая, — сказала мисс Айронвуд.

Руки у нее были очень большие, но никак не грубые. Все было большим у нее — и нос, и рот, и серые глаза. По-видимому, ей давно исполнилось пятьдесят.

— Как вас зовут, моя милая? — спросила мисс Айронвуд и взяла карандаш.

— Джейн Стэддок.

— Вы замужем?

— Да.

— Муж знает, что вы к нам пришли?

— Нет.

— Простите, сколько вам лет?

— Двадцать три.

— Так, — сказала мисс Айронвуд. — Что же вас беспокоит? Джейн вдохнула побольше воздуху.

— Я вижу странные сны, — сказала она. — Вероятно, у меня депрессия.

— Какие именно сны? — спросила мисс Айронвуд. Джейн рассказывала довольно сбивчиво и глядела на сильные пальцы, держащие карандаш. Суставы этих пальцев становились все белее, на руке надувались вены, и, наконец, карандаш сломался. Джейн в удивлении остановилась и подняла голову. Большие серые глаза все так же смотрели на нее.

— Продолжайте, моя милая, — сказала мисс Айронвуд. Когда Джейн кончила, она довольно долго молчала, и Джейн начала сама:

— Как вы считаете, со мной что-нибудь плохое?

— Нет, — сказала мисс Айронвуд.

— Значит, это пройдет?

— Не думаю.

Джейн удивилась.

— Неужели меня нельзя вылечить?

— Да, вылечить вас нельзя, потому что вы не больны. «Она издевается, — подумала Джейн, — она считает, что я сумасшедшая».

— Как ваша девичья фамилия? — спросила мисс Айронвуд.

— Тюдор, — сказала Джейн.

В другую минуту она бы смутилась, ибо очень боялась, как бы не подумали, что она этим гордится.

— Уорикширская ветвь? ^{72}

— Да…

— Вы не читали небольшую книгу, всего в сорок страниц, о битве при Вустере? ^{73} Ее написал ваш предок.

— Нет. У папы она была. Он говорил, это единственный экземпляр. Потом она куда-то делась.

— Ваш отец ошибался, сохранилось еще по меньшей мере два экземпляра. Один — в Америке, другой — здесь, у нас.

— Так что же книга?

— Ваш предок абсолютно верно описал битву в тот самый день, когда она состоялась. Но он там не был. Он был в Йорке.

Джейн растерянно посмотрела на мисс Айронвуд.

— Ваш предок видел битву во сне, — сказала та.

— Я не понимаю…

— Ясновидение передается по наследству.

Джейн задохнулась, словно ее оскорбили. Именно такие вещи она ненавидела. Что-то древнее, непонятное, неразумное без спроса врывалось в ее жизнь.

— У нас нет доказательств… — начала она.

— У нас есть ваши сны, — перебила мисс Айронвуд.

Тон ее, и без того серьезный, стал строгим.

«Неужели она не понимает, — думала Джейн, — что неудобно обвинить во лжи даже далекого предка?»

— Сны? — настороженно выговорила она.

— Да, — сказала мисс Айронвуд.

— Что вы имеете в виду?

— Я считаю, что вы видели правду. Алькасан действительно сидел в камере, к нему приходил человек.

— Но это же смешно!.. — сказала Джейн. — Это чистое совпадение, а потом был обычный кошмар. Ему отвернули голову! И… и откопали старика, оживили…

— Небольшие неточности есть, но основное — правда.

— Я в такие вещи не верю.

— Конечно. Вас так воспитали, — сказала мисс Айронвуд. — Вам придется открыть самой, что у вас дар ясновидения.

Джейн подумала о фразе из книги и о самой мисс Айронвуд — их она тоже видела заранее. Но это же чепуха!..

— Значит, вы не можете мне помочь? — спросила она.

— Я могу сказать вам правду, — отвечала мисс Айронвуд. — Во всяком случае, пытаюсь.

— Вы не можете это остановить… вылечить?

— Ясновидение — не болезнь.

— Да на что оно мне! — вскричала Джейн.

Мисс Айронвуд молчала.

— Может быть, вы мне кого-нибудь порекомендуете? — спросила Джейн.

— Если вы пойдете к психоаналитику, — сказала мисс Айронвуд, — он будет вас лечить, исходя из предпосылки, что сны ваши порождены подсознанием. Не знаю, что выйдет. Боюсь, что-нибудь плохое. А сны останутся.