Космический нянь

— Это напиток, который делают только на Трэллис. Ценится он невероятно дорого, и купить его очень сложно. Делается он из сока нескольких особенных растений, произрастающих только здесь. Оздоравливает и омолаживает тело, дарит ощущение бодрости, умиротворения, продлевает жизнь, — не менее восторженно, поведал Элет и осторожно приложился к кувшинчику.

С некоторой опаской я попробовал напиток и попытался разобраться с ощущениями. Мало ли, вдруг им это полезно, а мне яд сплошной. Хм. На вкус это было похоже на смесь диких ягод. Подождал пару минут, затем еще сделал глоток.

— Не бойся. Можешь смело употреблять этот уникальный эликсир. В сочетании с чисткой организма, которую провели сегодня, этот напиток поможет твоему телу сбросить лет десять — пятнадцать, — отозвался Крит.

Угу… И это омолаживает?! Тут главное не переборщить с молодостью, а то такими темпами, как бы ребеночком не стать. Попав в двенадцатилетнее тело Лионеллы, я особого восторга не испытывал, а уж проблем из-за этой повышенной молодости сколько навалилось! Хотя с другой стороны, если на пятнадцать лет, то это получится лет двадцать пять…

Решив, что помереть мне, такому ценному, все равно не дадут, я все же выпил оставшееся. Поскольку все равно не знал чем заняться, принялся внимательнее осматривать новое место жительства и поляну вокруг. Заметив в окружающих кустах пеньки да коряги, я, сколько не присматривался, так и не понял, это настоящие куски деревьев, или все же местные жители флору изображают. Однако подходить и щупать не рискнул.

В это время завозилась висевшая на моей шее зверушка, которую я решил назвать Фенечкой. Что-то чирикнув, она зацепилась коготками за одежду и, перебирая лапками, взобралась на плечо. Усевшись там удобнее, Феня начала копошиться в моих волосах, как бы выискивая блох. Очень уж она напоминала какой-то там редкий вид мелких то ли обезьянок, то ли лемурчиков, которых я видел как-то по телевизору.

— Чего ищем? Надеюсь, там пока еще ничего нет, но вот если здесь задержусь, то у тебя, возможно, появится шанс отыскать чего-нибудь экзотическое, — усмехнулся я.

Феня меня внимательно выслушала и снова что-то чирикнула. Один из шташей, расположившийся под ближайшим кустом, экзальтированно защелкал, не сводя глаз со зверька. Она что тихо буркнула и перебралась на другое плечо, подальше от восторженного поклонника.

— Крит, может мне стоит выучить поскорее местный язык, а то как-то неудобно все время мальчишек звать?! — обратился я к своему начальнику.

— Ученые из местного центра просят, пока зверушка сама не сбежит, от нее лучше не отходить. Если что-то понадобится, Май и Эл всегда рядом, переведут. Если зверек и через два дня никуда не денется, то тогда шташи сами организуют обучение языкам, — отозвался он.

Вся эта толкотня вокруг нас утомила меня, да и местное солнце уже ушло за горизонт и начало темнеть. Я дал мальчишкам команду готовиться ко сну, и сам пошел укладываться. Только расположился в гамаке, как с потолка спрыгнула Феня, пристроилась шарфиком на шею, немного пощелкала, почирикала и заснула. Вот еще морока, ведь так и раздавить могу. Всю ночь спал, как на иголках, регулярно просыпаясь и проверяя, не придавил ли это их чудо. Не дай бог с ней что-то случится по нашей вине, и будем мы все трое до конца наших дней пахать на самых тяжелых работах по благоустройству планеты.

Следующим вечером, когда я сел медитировать и тихонько запел, Феня, усевшись мне на плечо, стала тихо подпевать тоненьким голоском… А утром по мне топталось уже трое похожих друг на друга зверьков. Один ковырялся в моих волосах, другой в ухе, а еще один, свернувшись калачиком, спал на груди.

Та-а-к… звероферма расширяется. Если они все будут спать со мной, то мне и пошевелиться нельзя будет.

Стоило выбрался из шалаша с висящими на мне зверьками, как из кустов вылезло несколько местных жителей, и замерев, уставились на нашу композицию, выпучив глаза до размера блюдец. Один из шташей, усиленно изображавший из себя пенек со мхом и парой грибочков, подобрался ближе всех.

Их пушистая драгоценность соскочила ему на голову и, сорвав гриб, вернулся ко мне на плечо. У пенька глазищи приняли остекленелое выражение, и его даже зашатало, как от сильного ветра.

— Э-э-э, товарищ! Ты как? Жив? Грибочек-то не ядовит ли? Не повредит ребенку? — забеспокоился я.

Видя, что изображавший местную растительность никак не реагирует на слова, разволновался еще сильнее:

— О-о-а-а… А он тебе ничего жизненно важного не оторвал, случаем?

Стащив с головы зверушку, отобрал у него это что-то, напоминающее гриб, и попытался пристроить на место. Вдруг, это какой воспринимающий орган… был, вот шташа и отключило от реальности. Зверек обиженно заверещал и, ухватив мое ухо, начал его выкручивать. Громко ругаясь, я оторвал эту макаку от себя и легонько пошлепал по лапкам, показывая, что недоволен его поведением. Они тут хоть и редкость, и ценность, но если потакать во всем, то те же шташи сами и взвоют. Увидев мои воспитательные действия, пенек окончательно отключился и рухнул, как спиленный.

— Чего это он какой-то очень нервный?! Чуть что, и в обморок падает?! Первые, что нас навестили, покрепче были. А уж молниями шарахали, на раз, — разглядывая упавшего, задумчиво произнес я.

— Так те из Службы Порядка были, — сообщил, стоявший сзади, Май.

— А-а-а… Там действительно, только крепкие парни могут работать, — хмыкнул я.

Над лесом показался местный летательный аппарат пенькового вида. Совершенно бесшумно завис и медленно приземлился на дальнем конце поляны. Двое местных жителей выбрались из корабля и, не делая резких движений, перебежками, точнее переползаниями, направились в нашу сторону.

Поняв, что такими темпами они к нам еще долго добираться будут, я отправил Мая и Эла им навстречу. Они о чем-то тихо переговорили, после чего шташи отошли немного назад и замерли. Ко мне подошел Май и передал просьбу хозяев — научить одного из них петь так, как я это делаю.

— За учебу еще доплатят, — восторженно прошептал он.

— Я и сам не очень понимаю, что и как делаю, так что даже не знаю, смогу ли, — засомневался я.

— Это не твоя забота. Они готовы на все, и вряд ли будут в претензии, даже если что-то не получится, — отозвался Крит.

Ну, в принципе. Деньги собираются платить немалые, почему бы и не попробовать?!

Сначала зверьки шипели и щелкали, когда Шэш, как звали будущего певца, приближался к нам ближе, чем на пять метров, но со временем к нему привыкли. Через неделю, он уже находился рядом с нами и малыши даже иногда перебирались к нему на плечи. Он, от восторга, чуть в обморок не падал. Однако тьерты сидели у него недолго, видимо эмоции, которые тот испытывал, не нравились.

Как только они свыклись присутствием шташа, мы приступили каждый вечер устраивать совместный концерт. Сначала медитировали и пытались достичь состояния безмыслия и умиротворенности, затем я медленно начинал петь Ом. Через некоторое время вступал Шэш, чуть позже — Май и Элет. Затем на меня взбирались все наличные тьерты и тоже включались в хоровое пение.

Языку меня обучили уже на третий день пребывания, и снабдили маленькой клипсой, местным аналогом телефона, на случай необходимости в экстренной связи.

Метрах в ста от нас под деревьями проживало еще трое шташей. Как объяснил Шэш, они приучали к своему присутствию зверьков и собирались в будущем присоединиться к нашей компании. В свободное от пения время мы бродили по лесу, ходили к ручью купаться, собирали местные ягоды…

В один из вечеров, небо осветило множество вспышек, и привычную тишину разорвали оглушительные раскаты грома. Малышня, испуганно завизжав, забегала по мне, пытаясь найти место, где можно спрятаться. Как только я расстегнул молнию комбинезона, все тьерты забрались внутрь, свернулись клубочками, замерли и затихли. Я резко потолстел в районе талии.