Космический вид на жительство

– Нет, - это тоже получилось почти синхронно. Анна-Бель хихикнула, потому что Джеральд подмигнул ей. Взгляд регистратора потеплел еще больше.

– Приложите свои ладони к сканеру, - попросила женщина.

Анна-Бель смущенно оглянулась. Люк подошел и забрал ее цветы, которые она все еще сжимала в руках. Они с Джеральдом приложили ладони к сканерам, располагавшимися по оба края стола (сделано во избежание обвинений в гендерной предвзятости государства), дождались, пока под ладонью не загорится зеленый сигнал, подтверждая, что сканер считал ДНК-код и идентифицировал личность по всеобщей межгалактической базе. Люк сделал то же самое, только на другом сканнере. Регистратор встала:

– Поскольку присутствующие здесь гуманоиды человеческой расы Анна-Бель Шоули и Джеральд Райс подтвердили свое желание вступить в брак, а также не выдвинули причин, которые могли бы этому желанию воспрепятствовать, именем правительства Объединенного Галактического Альянса я в присутствии свидетеля, гуманоида человеческой расы Люка О’Нила, объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту.

Поцеловать? Анна-Бель не была готова к такому. Нет, конечно, она ходила на свидания в кино или кафе, после чего целовалась и не раз, под раскидистым платаном неподалеку от дома родителей, но вот так, с незнакомым мужчиной… Пилот повернулся, наклонился к её лицу, теплые губы скользнули по ее губам. Этот поцелуй несколько отличался от тех, которые были ей привычны. Он был очень нежный, почти невесомый, точно крылья бабочки. Девушка и сама не поняла, как приоткрыла губы, отвечая на это прикосновение.

Деликатное покашливание где-то сбоку заставило их остановиться. Вспомнив, что она стоит в кабинете мэрии в объятиях совершенно незнакомого мужчины, который только что стал ее мужем, а на губах все еще чувствуется вкус поцелуя, Анна-Бель поняла, что опять краснеет, и виновато взглянула на регистратора. Та ободряюще улыбнулась ей, сочтя смущение невесты совершенно естественным в данной ситуации.

– Документы о смене социального статуса, а также условия брачного договора о раздельном владении имущества и официальное разрешении супруга на то, чтобы жена работала, пройдут автоматическую обработку и будут добавлены в ваши профайлы электронной идентификации личности… И - в качестве исключения - я не буду выписывать вам штраф за порчу государственного имущества, - она весело кивнула на желтые цветы, которые Люк все еще держал в руках, - это тагетисы… Привезены с планеты Земля, они растут только на клумбах около нашего здания.

– О,.. – Анна-Бель окончательно смутилась, - Простите…

– Ничего, вы просто – пятая пара за сегодня, которые обрывают нашу клумбу. И первая, кто избежит штрафа, - женщина еще раз улыбнулась, - Засушите букет, есть поверье, что эти цветы приносят счастье.

– Спасибо, - поблагодарила девушка.

Они вышли на улицу и остановились на ступенях крыльца, ослепленные раздвоившимся солнцем.

– Редкое явление, - раздался голос Люка за спиной и, видя, что Анна-Бель непонимающе на него смотрит, пояснил, - Шайен вращается вокруг сдвоенной звезды, как правило, свет сливается, и с земли мы видим на небе лишь одно светило.

– Ясно, - девушка еще раз взглянула на два солнца, затем почему-то на букет, цветы которого напоминали огненные шары, - надо будет действительно засушить их на память - после чего повернулась к пилотам, - Спасибо вам! И… удачи!

– Если что – обращайтесь! – весело подмигнул Джеральд, прикоснувшись своим браслетом к её, тем самым сбрасывая информацию, - Вот мои контакты.

– Хорошо. И еще раз – спасибо!

В носу почему-то защипало. Опасаясь показаться сентиментальной дурочкой, она быстро сбежала по ступеням к только что подлетевшему таксофлаеру, вскочила туда и быстро набрала адрес Университета, надеясь, что еще успеет подать заявление на предоставление комнаты в общежитии для преподавателей. Аппарат начал набирать высоту, Анна-Бель обернулась и помахала на прощание пилотам, все еще стоявшим на ступенях мэрии, затем откинулась на мягкое сидение, чувствуя себя опустошенной после дня, столь насыщенного событиями.

– Возвращаемся на базу? – предложил Люк другу, все еще смотрящему вслед флаеру.

– Вот еще, - хмыкнул тот, - Позволь тебе напомнить, у меня только что состоялась церемония бракосочетания. По-моему, после нее полагается банкет?

– И что ты предлагаешь?

– «Певчую птичку», конечно!

– Тебя не смущает, что это – бордель?

– Ну… в конце концов, меня только что бросила жена… - Джерри ухмыльнулся, - Пойдем, я угощаю!

Глава 3

Прошло два дня. Два адских дня на земле, в течение которых Джерри только и делал, что писал объяснительные и заполнял тесты, присланные психологической службой, специалисты которой вдруг засомневались, что он вообще пригоден к полетам. И если в первый день после опрометчивой женитьбы капитан Райс был слишком уставшим проведя слишком веселую ночь в одном из лучших борделей планеты, то на следующий, увидев на своем вирт-мониторе список тестов, а также рекомендации специалиста службы, слишком хорошо знакомой ему Джулии Метьюз, он решительно встал, одернул китель, который носили по уставу тогда, когда не было вылетов, и отправился к командиру базы.

Кабинет подполковника Уолкера располагался в конце длинного коридора. Джерри небрежно стукнул пальцами по переборке, дождался недовольного «Ну кто там?» и открыл дверь.

– Разрешите?
– он застыл на пороге, хмуро посматривая на командира. Когда-то, в юности, подполковник Уолкер был весьма привлекателен, однако со временем он располнел и слегка облысел, хотя всегда держался молодцевато - в память о прошлых временах. Служить под его командованием было тяжело, старик бывал придирчив и слишком зависел от своего настроения, а оно, в свою очередь, от жирности обеда, который готовила мадам Уолкер.

Вот и сейчас он оторвал взгляд от своего вирт-монитора, очень внимательно посмотрел на пилота, словно решая, намерен ли он разговаривать, и лишь затем кивнул:

– Входите, капитан… - последнее слово прозвучало с издевкой. Джерри вошел, панель вновь задвинулась, отсекая звуки снаружи.

– Чем обязан? – Уолкер даже не скрывал своей неприязни к подчиненному. В ней не было ничего личного, просто ему всегда казалось, что капитан словно бы играет чужую роль, а прошедший огонь и воду подполковник не слишком жаловал тех, в ком чуял двойное дно.

– Я хотел поинтересоваться, на каком основании меня отстранили от полетов.

– А вас отстранили? – Уолкер слегка нахмурился и запросил из базы файлы Джеральда Райса

– Насколько я понял, психологическая служба выражает сомнение в моей профпригодности, полковник.

– Вот как, - тот внимательно прочитал текст, появившийся на экране, хмыкнул, затем вновь посмотрел на пилота, стоявшего перед ним. Молодой, слишком молодой и импульсивный, было видно, что он едва сдерживается от злости. Но сдерживается, это хорошо.

Несмотря на свою предвзятость, Уолкер вынужден был признать, что Джеральд Райс – один из лучших пилотов-испытателей Военно-Космических сил, которых он когда-либо видел, а видел он немало. Уолкер застал еще времена, когда нынешний главнокомандующий командовал отрядом испытателей. Отчаянные были ребята. Впрочем, и этот, стоявший перед ним, был такой же.

Подполковник признавал, что у молодого капитана был талант, иначе и невозможно было назвать то чутье, с которым он управлял своим пилотником. Райс был одним из немногих, которые никогда не ошибаются ни при расчетах вхождения в атмосферу, ни при стрельбе по цели. На его счету было уже с десяток успешных боевых вылетов, уничтожено два пиратских корабля, и он действительно был достоин руководить штурмовым звеном, если бы не одно «но» - его маска. Вернее, личина, которая стала его второй кожей.