Космонавт

Обменявшись несколькими репликами, Макаров и учёные дождались, когда рядом со столом появился Авдеев в виде трёхмерного голографического изображения в полный рост. Самая современная технология, которая ещё не до конца была отработана и пока проходила тестирование.

Голографический Авдеев периодически немного рябил, но в остальном выглядел точь-в-точь как настоящий. К сорока семи годам он имел сильно уставшее лицо, черты которого, однако, отличались меньшей резкостью, чем у Макарова. Зато голова, в отличие от только начинающего лысеть Лукина, была полностью лишена волос и выглядела гладко, словно яйцо.

– Нет, Валентин Андреевич, я тоже настаиваю на продолжении полёта!
–  вынес свой вердикт генеральный директор корпорации «Галактика», как только ему рассказали, что случилось.

– Но это огромная угроза жизни!

– А оборудование для герметизации трещины?
–  напомнил Лукин.

Авдеев моментально ухватился за эту мысль.

– Точно! Пусть Юрий берёт его и за дело!..

Макаров налил себе стакан воды из графина, который стоял перед ним на столе, после чего достал из ящика стола таблетку и бросил в воду. Таблетка зашипела, заполнив всё содержимое стакана пузырьками.

– Понятно. Как всегда, спасение утопающих - дело рук самих утопающих!..
–  мрачно заметил он, прежде чем выпить лекарство.

– Не драматизируйте, Валентин Андреевич!..
–  призвал Авдеев.
–  А что скажут наши многоуважаемые конструкторы?

Один из учёных, обменявшись взглядами с двумя другими, произнёс:

– Мы с коллегами считаем, что это вполне возможно, хотя… риск, конечно, остаётся…

Конструкторы закивали в знак согласия.

Авдеева удовлетворил этот ответ. Подводя итог экстренному совещанию, он объявил:

– Хорошо, я как ваш руководитель приказываю поступить так. Этот полёт стоит кучу денег, на кону престиж корпорации, её репутация перед российским правительством, да и перед всем мировым сообществом!

Глава 3

Макаров отсутствовал уже больше десяти минут. Юрий, который вместо его лица видел лишь пустой экран, нервничал и ждал инструкций, наконец, не выдержал.

– Чего они там копаются?!
–  раздражённо бросил он в пространство, ни к кому не обращаясь.

Однако центральный компьютер расценил это как реплику в свой адрес и поспешил уточнить:

– Голосовая команда не распознана. Повтори, пожалуйста.

Карташов хмыкнул, но проигнорировал просьбу искусственного интеллекта.

Прошла ещё пара напряжённых минут, после чего Валентин Андреевич вышел на связь.

– Юра, слушай внимательно! Тебе придётся выйти в открытый космос и постараться… постараться заделать трещину… Необходимое оборудование у тебя есть… Приступай!

Возразить здесь было нечего - по крайней мере, такой план казался логичным.

Какое-то время ушло на стабилизацию давления между герметичными перекрытиями, а затем Юрий, наконец, оказался за пределами межпланетного комплекса. От скафандра за ним, словно многократно увеличенная пуповина, тянулся страховочный трос, уходящий внутрь корабля. У Карташова при себе находилось оборудование для починки обшивки, напоминавшее сварочный аппарат, пристёгнутое на карабинах к скафандру.

Цепляясь за поручни и выступы на корпусе, Юрий начал аккуратно, шаг за шагом, обследовать обшивку в районе жилого модуля.

Макаров, Лукин и операторы в помещении командного пункта с напряжением наблюдали за действиями космонавта - встроенная в шлем скафандра камера высокого разрешения позволяла им как бы видеть всё его глазами.

Через четверть часа трещина нашлась.

– Так, вот она!.. Здоровая какая!
–  сообщил Карташов.

– Вижу! Приступай к работе!
–  звенящим от напряжения голосом ответил Макаров.

Юрию не требовалось повторять дважды. Он включил оборудование и начал заделывать трещину.

– Кажется, получается… - сообщил он через несколько минут.
–  Ага, точно!

– Отлично, Юра! Пройдись несколько раз, чтобы уж наверняка!

– Понял вас, Валентин Андреевич. Сейчас мы её…

Юрий продолжил сварку, но вдруг заметил, что в скафандре начались неполадки.

– Ах ты!.. Этого ещё не хватало! Давление падает… Срочно возвращаюсь на борт!

– Юра, поторопись!

Карташов со всей возможной скоростью направился обратно в жилой модуль, но обстоятельства явно складывались не в его пользу - аппарат для заделки трещины зацепился за поручень на корпусе корабля и тем самым затормозил возвращение космонавта. У него начались судороги.

В помещении командного пункта повисла мёртвая тишина. Макаров, Лукин и операторы в колоссальном напряжении словно прилипли к экранам. Картинка с камеры на шлеме неумолимо продолжала снимать, так же как звукозаписывающая аппаратура передавала хрипы умирающего Юрия.

– Трудно… Труд… но… дыш… ать…

И всё равно Юрий лихорадочно пытался вернуться на корабль. Однако давление падало очень быстро. Слишком быстро. Ему удалось забраться назад в отсек, после чего центральный компьютер задвинул герметичную заслонку.

В тот день волосы Макарова, в которых и так уже было порядочно седины, побелели окончательно.

***

Пришло время для связи. Ольга сидела на кровати, держа в руках планшет. Но проходили секунды, затем пошла вторая минута, а женщина так и не видела на экране изображения супруга. Она нажимала на кнопки, даже перезагрузила компьютер, но ничего так и не произошло.

Её лицо нахмурилось, нервное напряжение всё больше нарастало.

– Вообще супер! Ну, давай же! Что там такое?..
–  в бессильной злобе воскликнула Ольга.

Предчувствие подсказывало, что это не просто технические неполадки.

Глава 4

Когда Юрий пришёл в сознание, то обнаружил себя в палате медицинского блока. Он был весь опутан проводами и катетерами, а на экране монитора слева от койки бежала кривая его пульса и выводились другие параметры. У Карташова появилось странное ощущение: он совершенно не понимал, как тут оказался.

Зашла медсестра проверить его состояние. Увидев, что пациент открыл глаза, женщина удивилась и в то же время обрадовалась.