Космопорт

— Что, Кеша? — женщина слегка ехидничает. — Поставили тебя на место.

Наслаждаюсь неторопливо едой, беседой с интереснейшим человеком, уже можно считать, что вечер удался.

— Вас-то, Инга, не берусь разгадывать. Даже пробовать не буду.

— Я попробую, — неожиданно подключается Света, разделавшаяся с форелью. — Инга — коренная москвичка, не меньше трёх поколений, скорее, больше. Родители, вернее, отец занимает неплохую административную должность. Не слишком высокую, не слишком низкую.

Теперь у Инги брови ползут вверх. И я гляжу с удивлением.

— Только не спрашивайте, почему так думаю. Чистая интуиция.

Иннокентий вознаграждает Свету уважительным взглядом. А я вдруг начинаю натурально ржать, чуть не до слёз. Все смотрят удивлённо, придётся пояснять:

— Я тут подумал, что, возможно, отец Инги курирует строительство и ваш брак подозрительно похож на союз по расчёту.

Иннокентий откидывается на спинку стула, как от удара. Его супруга смотрит на него лукаво. Поначалу. А затем со слишком большим, чтобы быть натуральным, подозрением:

— Кеша! Это правда?! — и нотки такие, почти истерические.

Мысленно ей аплодирую, здорово тему развивает.

— Ты же в курсе, что нет, — отмахивается мужчина. — Забыла, как мы познакомились?

— Ну, не знаю… — Инга хищно щурит глаза. — Вдруг ты заранее выяснил, чья я дочь?

— Ой, вот только не надо, — вступаюсь за Иннокентия. — Не надо говорить мне, что женщина может не чувствовать истинного отношения своего мужчины. Если только полная дура, но вы явно не из этой неуважаемой категории.

— Зачем ты ей помешал? — на меня вдруг наезжает Света.

— Из мужской солидарности, конечно…

— Давайте сделаю последний выстрел, и закончим на этом. С ничейным счётом. Вы, Виктор, аспирант.

— Ничейный счёт будет в нашу пользу, — ехидно улыбаюсь. — Нет, я не аспирант, преподаватель. Кандидатская степень у меня уже есть.

Девушки синхронно хихикают и смотрят на Иннокентия насмешливо.

— Вас сложно просчитывать. Выбиваетесь из всех типажей… — бормочет мужчина и предлагает сменить тему: — Давайте о другом. — Что вы скажете о перспективах космонавтики? Вы же наверняка держите руку на пульсе?

— Он держит, — весело подтверждает Света.

— Какой космонавтики? Мировой, российской или чьей-то другой, национальной? Слишком размытый вопрос задаёте.

— Давайте нашу, российскую, обсудим. Чего нам ждать от Роскосмоса? Каких свершений?

— Вы опять мешаете всё в кучу, — цепляю последнюю креветку, запиваю квасом.

Инга глядит на этот перформанс с изумлением. Нельзя так делать? Да пофигу! Мне нравится.

— Давайте отделим котлеты от мух. У российской космонавтики есть перспективы, у Роскосмоса — нет. Лет пятнадцать они ещё будут шевелиться, затем тихо упокоятся.

— Погодите-ка, — Иннокентий морщит лоб, — разве в российской космонавтике есть что-то ещё кроме Роскосмоса?

— Недавно появилось, — киваю. — Широкая публика пока не в курсе. Вы, Иннокентий, наш поединок полностью проиграли. Дело в том, что я как раз представляю высший менеджмент, который пасётся обычно совсем в других местах.

В этом месте Света загадочно хихикает.

— Люблю, знаете ли, выйти в народ, пообщаться с простыми людьми…

Моей сановной вальяжности супруга не выдерживает, хохочет. Чуть погодя, присоединяюсь к ней. У наших собеседников слегка вытягиваются лица.

— Признаться, недавно, но я создал космическое Агентство, так сказать, альтернативную Роскосмосу структуру. Само собой, мы только начали раскручиваться, но именно с моей организацией связаны будущие перспективы российской космонавтики.

Какое-то время мужчина изучает меня взглядом, заодно добивает своё последнее блюдо. Инга поглядывает на него с ехидцей: «Что, муженёк, сделали тебя?». Наконец Иннокентий приходит к какому-то выводу, хмыкает:

— На Хлестакова вы не похожи. А как называется ваше Агентство?

Тут я задумываюсь. Так что Света в бок толкает.

— Вить, ты там не уснул?

— Космическое агентство «Тоннель в небо». Только вот что-то мне название перестало нравиться, — поворачиваюсь к жене: — Как думаешь, будет звучать «Селена-Зет»?

Света одобряет, а наши визави ныряют в смартфон. Усмехаюсь. Решили проверить мои слова.

— Посмотрите ещё Ассоциацию «Кассиопея», аффилированная с нами структура.

Заканчивается вечер обменом визитками, взаимными заверениями о прекрасно проведённом вечере и ясно выраженном обоюдном намерении продолжить интересное знакомство.

14 января, понедельник, время 13:10.

Москва, пл. Смоленская-Сенная, д.32/34,

МИД, 3-ий Департамент по делам СНГ.

Не принял Родионович меня в одиннадцать часов, как договаривались. Он не виноват, начальство неожиданно на уши поставило, но всё равно раздражает пустая потеря времени. О чём я ему и втолковываю в самом начале разговора:

— Это не дело, Дмитрий Родионович. Всё-таки я представляю серьёзную организацию, нельзя мне попусту столько времени терять.

— Что ж сделаешь, Виктор Александрович? — разводит руками.

— Не знаю. Что-нибудь сделайте. Согласуйте с начальством, чтобы оно в курсе было…

Не усугубляю хронопотери, выказал недовольство и хватит. Приступаем к обсуждению.

— Вы сказали, что расскажете о визите в Астану только очно. Внимательно слушаю Дмитрий Родионович.

— В общем-то, ничего особенного. Наши предложат казахам передать всё имущество, которое сейчас под управлением ЦЭНКИ. Безвозмездно или за символическую цену.

— Упрутся, — делаю короткий прогноз.

— Им будет сложно. Предложение будет жёстким. Или они соглашаются и продолжают получать арендную плату…

— И за что они будут её получать, если всё имущество станет нашим?

— Оставим формально что-то совсем ненужное. Если не соглашаются, то вешаем на них содержание инфраструктуры, вывозим своих людей и, естественно, прекращаем платить аренду. Им это тоже не интересно.

— Действительно можете так сделать? — у меня вспыхивает неподдельный интерес.