Космос для чайников
Шрифт:
— Да гу ку! — услышал из-за спины Кир.
Два мелких мусорщика откуда-то из-за кучи мусора с огромным интересом следили за новичком.
— Да гу ку, — повторил один из мусорщиков, указав пальцем на коробку, из которой наш герой только что доставал инструмент.
Кирилл Фёдорович внимательно поглядел на мусорщиков, после на ящик, и не понимая, чего от него хотят эти странные существа, достал ту самую странную пилу со струной вместо полотна.
— Акэ! Да гу ку! Да гу ку! — нервно запричитал мусорщик, мотая головой.
Второй представитель местных работяг, сорвался с места и помогая себе четырьмя руками бегом кинулся к входу в ангар.
Мусорщик, что остался неподалёку и продолжил о чём-то нервно предупреждать. Кир поудобнее уселся в кресло, оценив жёсткость пластикового сидения и его не совсем правильные анатомические черты в области седалища и беспечно подобрал из ящика трегубые плоскогубцы. Мелкий мусорщик запричитал ещё сильнее. Нервное поведение местного заинтриговало землянина, и Кирилл принялся пристально изучать взятый инструмент. «Пилка по металлу» на деле оказалась своего рода паяльником. Достаточно было нажать маленькую кнопочку на ручке и нить моментально нагрелась и засветилась ярким белым светом, как только палец убрался
— Что происходит?
— Да га ку! — завопил мусорщик, что привёл Хламовщика, указывая пальцем на человека.
Хламовщик принялся что-то растолковывать мелким мусорщикам, он говорил не спеша, указывая то на сараюшку, то на стол, то на Кира и секунд через сорок, мелкие мусорщики замотали головами окинули гостя понимающим взглядом и, развернувшись, отправились дальше шерстить свалку.
— Не обращай внимание, — переключился наконец с мусорщиков на нашего героя хозяин свалки, — просто я запретил им трогать что-либо рядом с этим место. Для них это табу. Они пытались тебя предупредить, чтоб ты тут ничего не трогал. «Да га ку» на языке легонов значит — табу. Но не переживай, теперь они в курсе, что ты здесь мой гость и, если ты не станешь лезть в их дела, они тебя не тронут.
— Что значит лезть в их дела? — озадачился Кирилл.
— Свалка — это их территория, — терпеливо пояснил Хламовщик, — их племя живёт за этим забором и кормится на свалке, я покупаю у них различный более-менее ценный хлам. Ты не смотри, что они небольшие эти стайные твари выдавили всех своих конкурентов с этой свалки. Так что просто не суй свой нос в их дело и всё для тебя будет нормально.
— Получается, мне нельзя собирать мусор на свалке?
— Нет, — уже уходя проскрипел Хламовщик, — собирать ты можешь что угодно, только не вздумай у всех на виду тащить найденное в мой ангар.
Хозяин свалки, перебирая свои лапами, уполз в направлении входа в ангар, а гнусный стукач-мусорщик то и дело мелькал из-за мусорной кучи, внимательно приглядывая за гостем местного владыки. Гость же, в свою очередь, плюнув в сторону гнусного доносчика, вернулся к дальнейшему изучению своих новых владений. На сей раз очередь дошла до элитного объекта недвижимости.
Вблизи с виду ненадёжное строение оказалось добротным и даже весьма аккуратным. Все элементы небольшого домика были тщательно продуманы и проработаны. Входная дверь откатывалась вбок, открывая содержимое сарайчика. Стены и навес крыши были созданы из плит метало — пластика и были надёжно спаяны между собой. Крыша не прилегала плотно к стенам, оставляя довольно широкие щели, видимо, для вентиляции. Ещё наш герой успел рассмотреть небольшое застеклённое окно, расположено оно было на торце, противостоящему забору свалки и открывало незабываемый вид на заднюю часть ангара Хламовщика и тянущуюся вдоль несущую стену уровня станции.
— А картинка так себе, — негромко прокомментировал для себя Кир разглядывая открывшийся вид.
На что почти тут же пара мусорщиков отреагировали шуршанием за соседней кучей. Землянин окинул суровым взглядом кучу, критично покачал головой и переступил порог своего нового жилища. Дверь встала на своё положенное место, скрыв новичка от любопытных глаз, и Кирилл Фёдорович оценил бывшего владельца «усадьбы», как весьма разумного, смекалистого и самое главное рачительного человека. Всё внутреннее пространство было организованно тщательнейшим образом с глубокой проработкой небольшого объёма помещения. Кровать, стол и даже стулья тут были реализованы в качестве откидных элементов, которые можно было быстро сложить к стене. Нечто подобное Кир встречал на земле в вагоне купе. Кровать откидывалась полкой от стены занимая почти всё пространство комнаты, в подобной же манере выглядел и импровизированный стул или скорее даже скамья из всё той же метало — пластмассы, перекрывающая поперёк пространство комнатки. Столом же служил импровизированный короб, который своими размерами перекрывал окно играя роль ставней и при необходимости удобно опускался, становясь почти впритык к лавочке. Кирилл Фёдорович разложил мебель и присел за столик, и почти одномоментно сделал для себя ещё одно открытие. На сей раз интересное находилось за окном. На углу Ангара Хламовщика, что прекрасно просматривался из комнатки, были приторочены несколько кусков то ли до блеска начищенного металла, то крупных кусков зеркал и установлены эти зеркала были довольно своеобразно, под определёнными, казалось бы, бессмысленными углами. Самое верхнее стояло под таким углом, чтоб было видно центр уровня с его гравитационным лифтом и часами с горизонтальными перемычками. Вопрос со знанием точного времени неким Сиджем был решён довольно элегантно и просто. Второе зеркало сверху глядело на свалку, и сквозь него было прекрасно видно довольно большую площадь владений Хламовщика. А вот несколько других кусков отражателей служили иным целям, о которых Кир понял минут через пятнадцать.
Разобравшись в нехитром функционале аскетичной мебели, наш герой принялся самым внимательным образом изучать короб стола. В столе что-то было, в противном случае не имело смысла делать стол именно коробом. Проще было бы вырезать кусок столешницы. Глубокие исследования привели к очевидному результату — стол был не пуст. Путём нехитрых манипуляций Кириллу удалось разобраться с простым замком-щеколдой, и крышка стола плавно отъехал вверх. Кроме трёх толстых тетрадей и странного с виду металлического карандаша в нём ничего не имелось. Тетради и карандаш были прижаты специальными зажимами к внутренней нижней части стола. Кирилл Фёдорович живо вытащил всё содержимое и вернул верхнюю часть стола на прежнее место. Минут десять наш начинающий исследователь космической станции разбирался с тетрадями, а вернее, с тетрадью. Из трёх оставленных Сиджем тетрадей информацию в себе несла всего лишь одна, а вот остальные были девственно пусты. Металлический карандаш на деле таковым и оказался. Порисовав немного
на одном из чистых листов, Кир убрал всё лишнее в сторону и приступил к изучению исписанной тетради. Он уже приспособился к местному уровню освещённости, но даже при таких условиях света катастрофически не хватало и добрые десять минут наш герой, ломая глаза, пытался разобраться в мелком убористом подчерке бывшего владельца этого небольшого домика. И когда наш герой уже совсем отчаялся и отложил тетрадь в сторону, произошло «чудо». Сквозь запылённое стекло квадратного окна с одного из отражателей ударил поток света. Причём бил этот поток под таким углом, чтоб удобно перекрывать всю поверхность крышки стола. Кир довольно воззрел очи к потолку и произнёс:— Спасибо тебе, Джони Сидж, кем бы ты ни был!
И, произнеся хвальбы, Кир приступил к изучению исписанной от корки до корки тетради.
Глава 6. Обживая новый дом
Тетрадь, попавшая в руки к нашему герою, являлась самым заурядным дневником весьма незаурядного человека. Буквы в тетради были каллиграфический — убористы и до безобразия мелкие, видимо, писавший человек сильно экономил бумагу. Ко всему прочему текст был записан на английском языке и самое занимательное начиналась первая запись с 27 февраля 1885 года от Рождества Христова.
К языку Шекспира, Маргарет Тэтчер и английской королевы в годы учёбы Кирилл Фёдорович Стрельников относился самым посредственным образом. А посему и инглишем владел на уровне каких-нибудь торгашей в той же самой Турции. Он мог запросто спросить, сколько времени, как вас зовут, ломано мог объяснить, чего его светлой душеньки угодно, но для более углублённого, а самое главное дело, осмысленного понимания чужого языка не хватало навыков и словаря.
Несмотря на многочисленные незнакомые слова, в записях частенько мелькали и слова знакомые и Кир довольно смутно начал понимать суть произошедших событий. По началу речь шла о путешествии двадцати пятилетнего молодого мужчины по землям индийской колонии. В записях Сидж часто упоминает своих родителей, мать — Сарадж Сидж, индианку по происхождению и некого Ричарда Свифта — белого сахиба, ведущего инженера и важную шишку на строящейся железной дороге. Почему у родителей были разные фамилии пояснений не имелось. Да и не существенно это было сейчас для Кирилла Фёдоровича. Долбаный английский кипятил мозг почище чайника. Какое-то время легендарный Сидж описывал различные локации на землях Индии, часто перемежая текс различного рода идеями и подробными схемами различных приспособлений с великолепными рисунками. Сидж описывал свои приключения и похождения. Но процентов шестьдесят этой занимательной информации проходили мимо понимания нашего героя. Кир уже откровенно заскучал, когда на тридцатой странице наткнулся на подробный рисунок космического корабля. Рассмотрев рисунок во всех деталях, Кирилл Фёдорович принялся вчитываться в текст, стараясь уловить основную смысль. Насколько сумел понять наш герой, на станцию БИС Сижд попал совершенно иным способом. Джона Сиджа пригласили посетить космос, и он не стал отказываться. Несколько недель гость описывал своё впечатление от инопланетян, их технологий и тех мест, где он успел побывать. Путешествие, без сомнений, умнейшего человека завершилось на тогда ещё строящейся станции ТуУрамБис. Добрые инопланетяне попросту бросили землянина и не прощаясь смылись. Почему и для каких целей с ним так поступили Сидж откровенно не понимал, но сама идея увидеть новый мир его радовала и воодушевляла.
Неожиданно свет, падающий на стол, пропал, погрузив комнату в пасмурную хмарь. Землянин закрыл дневник, бросил тетрадь на стол и крепко задумался. И думал молодой человек о прошедшем времени. Выходило, что с момента появления на станции Сиджа прошло почти две сотни лет, а Слайгром и Хламовшик реагируют на неизвестные события так, словно они произошли не так уж и давно. И если здесь Джони появился почти две сотни лет назад, то сколько же сейчас лет этому киборгу? Даже от примерных подсчётов у Кира начинался приступ мигрени. Нервоз после приобретения собственного жилья стал постепенно отпускать, а усталость навалилась с новой силой. Наш герой надел маску, полагая, что в дыхательной смеси не хватает кислорода, только в этот раз особо ничего не поменялось, самочувствие осталось таким же. Тогда начинающий исследователь космической станции решил подробнее изучить механизм откидной кровати. Убрав тетради, столик и лавку, наш герой откинул кровать. Прямоугольный кусок металлопласта был застелен тонким жёстким матрацам, поверх которого лежал тонкий прямоугольный кусок материи. Подушки нигде видно не было. О степени чистоты постельного белья наш герой задумываться не стал, последний год он провёл в коллекторе теплотрассы, изредка приводя себя к человеческому виду. Кирилл Фёдорович Стрельников живо завалился на кровать накрылся тканью с головой и почти мгновенно погрузился в крепкий оздоравливающий сон.
* * *
Проспал новоиспечённый исследователь станции Бис довольно долго, на цилиндре межуровневого лифта добавились четыре новые перемычки. Сколько это в земном времяисчислении Кир даже посчитать не брался, но он отлично выспался и если бы не естественные потребности то, возможно, проспал бы ещё столько же. Организм настырно требовал избавиться от лишних веществ и жидкостей и, поборов желание поваляться, землянин поднялся с койки-полки и конкретно так задумался. Мысли его сейчас были обращены к легендарному Сиджу и звучали они примерно так: — «а куда же Джони ходил по большой и малой нужде?». Нет, разумеется, вокруг наличествовала свалка и жалкие отходы одного человека могли запросто раствориться во всём этом хаосе, вот только с трудом верилось, что такой головастый парень не продумал для себя какую-нибудь схему элементарного клозета. И подпираемый естественными нуждами Кирилл Фёдорович принялся исследовать ближайшие к его новому жилью окрестности. Место, которое можно было отнести к некому подобию клозета, было обнаружено метрах в десяти от домика, довольно высокий лист метало — пластика был заботливо прислонён к стенке уровня станции и бережно прикрыт с одной из сторон. Получился своего рода шалашик с пластиковым ведром внутри и самое удивительное, что это ведро казалось стерильно чистым. В долгие размышления наш начинающий исследователь погружаться не стал он, как полагается, присел подумать на долги десять минут. Всё шло по плану, когда до ушей землянина донеслась какая-то неясная возня. Недалеко за стенкой о чём-то горячо спорили два мусорщик или лигона, как ранее обозвал этих тварей Хламовщик.