Костер на берегу

Оказывается, Светкины родители спонтанно собрались в турне по горам и заповедникам Южного Урала. Летят до Екатеринбурга, там арендуют внедорожник, берут две палатки и едут на озера. Старший брат у Светы остается в Петербурге, у него работа. Младшего на все лето отправили к бабушкам под Колтуши. Остаются Света и сестренка Ивета. Обе летят с родителями. Целая палатка на двоих, купание в озерах, горы, леса, пещеры, быстрые реки, настоящий отдых на природе. Даже завидно немного. Нет, не завидую. Я тоже еду на природу. Папа говорил, наш Перешеек не хуже Урала и Швейцарии.

Папа достает из багажника мою сумку. Нет уж, перехватываю у него баул и забрасываю за спину. Я не маленькая, сама могу о себе позаботиться. Зато Дашин багаж до точки сбора несут оба брата.

Наши отцы не дружат, просто знакомые. Даже по работе нет общих интересов, мой директор по проектированию в «РосАтоме», а Дашин папа фрезеровщик на Адмиралтейских верфях. Но двое мужчин всегда найдут тему для разговора. Это я и наблюдаю прямо сейчас. Обсуждают машины, конечно. Мама говорит: «Мужчины никогда не взрослеют. Все мысли только о куклах и машинках».

— Всем здравствуйте! Я Даша, а это Лена — моя подруга приветливо машет рукой кучке мальчишек и девчонок под табличкой «Дальние огни».

Что это с ней? Обычно Даша более стеснительна, редко к кому подходит первая. Сегодня ее словно подменили. Вон, какой-то юнец, ровесник здоровается с ней за руку, расплывается в улыбке. Дашка кивает, отвечает на вопрос. Невольно хмурюсь, обжигаю паренька холодным надменным взглядом и отворачиваюсь. Краем глаза замечаю, улыбку с него как ветром сдуло. Чувствую укол ревности. Раньше такого не было.

Нехотя здороваюсь и знакомлюсь с будущими товарищами по лагерю. Оставляю Дашу с новыми знакомыми и сажусь на свой баул, вытянув ноги. Хорошо, когда не мешают. Если бы еще заткнуть галдящих сорок за спиной…. Скольжу взглядом по домам, долго смотрю вдоль проспекта. Красиво у нас. Любимый город, лучший в мире. Пусть я мало ездила, мало видала других городов, но Петербург самый лучший. У нас все есть и все в меру. Большой, красивый и родной город. Одно плохо, зимой солнца мало.

На втором месте Константинополь. Тоже молодой красивый большой русский город у моря. Мы туда летали прошлым летом. Папа единственный раз в жизни совместил приятное с полезным — поехал инспектировать Белогорскую станцию и взял с собой всю семью. Две недели на Мраморном море. Жили в самом Белогорье. Маленький городок, приветливые люди, море, свежая рыба. Шаланды на заре приходили в порт с уловом. Тут же на причалах можно было выбрать еще живую, бьющуюся в сетях рыбу.

Наверное, я неправильная девочка, с ума сходила от резких запахов моря, рыбы и водорослей на пристанях и улочках городка. Свежие, только что выловленные устрицы, еще живые омары на завтрак это божественно. Горсть черных маслин с дерева в качестве перекуса — что еще надо человеку?

Немного странно, живем в столице, портовом городе, а со свежей рыбой у нас напряг. Нет, она есть, почти на каждом углу, но это искусственные карпы и форель в аквариумах из рыбоводческих хозяйств. Не то. Ее привозят на машинах, в бочках, а не на баркасах и шаландах. Вкус не тот. Морем не пахнет. Хоть самой бери удочку и осваивай древнее искусство ловли. А что? Я могу.

Появляются организаторы. Сверкающий хромом и свежей краской «Ливень Земский» открывает двери. Пока народ разбирает сумки, запрыгиваю в салон одной из первых. Бросаю на сиденье баул и выхожу помочь Даше. Братья уже убежали. Уф, ну и набрала подруга вещей! Как на северный полюс!

— Слушай, ты осеннюю куртку взяла?

— Разумеется. А ты?

Лучше бы не спрашивала. Спорю, у Даши с собой не только куртка, но и весь комплект с теплыми штанами, шапкой и бадлоны на каждый день. Ох, не везет мне с подругами. Или им со мной не везет. Это с какой стороны посмотреть. Даже Даша не такая как я, хоть и самый близкий любимый человек.

Пока мы рассаживаемся, по салону проходит вожатая и отмечает скаутов в списке. Хорошо, путевки и паспорта не спрашивают. С нашей российской бюрократией возможно все. Со времен губернатора Салтыкова-Щедрина только хуже стало. И даже благородная архаичность русских законов уже не компенсируется их необязательностью. Дух свободы только если в колониях и на диких окраинах сохранился, но там свои обычаи и своя специфика. Не всем нравится. Не все выживают, не все готовы в двадцать первом веке спать со штурмовой винтовкой в обнимку по заветам предков.

Всё. Упаковались, уселись, расположились. Все на местах, опоздавших и лишних нет. Двери закрываются. Вожатая берет микрофон…. «Дамы и господа, закройте уши, сейчас начнется стандартная болтология». Так и есть, юная дама с серьезным взглядом представляется Анастасией Алексеевной, она ответственная за наш автобус. Как это ни удивительно, едем в «Дальние огни», кто бы мог подумать иначе?

В следующие четверть часа на нас обрушивают ворох совершенно не нужной информации. Слушаю краем уха. Чай не маленькая девочка, чтоб млеть от трескучих штампов о прелестях скаутской жизни, наследии предков, мужественных подвижниках, суровых буднях первопроходцев и колонизаторов. Стандартная пятиминутка по правилам безопасности и дисциплине мне тем более, как мертвому причастие. Знаю, читала, при случае нарушу не задумываясь.

Наконец, вожатая выдыхается, водитель включает радио. Автобус трогается и плавно выруливает с площади. Ура!

Мы едем по Выборгскому проспекту. За окном проносятся знакомые городские пейзажи, справа многоэтажная застройка, слева тонут в зелени уютные усадьбы старых Шувалово и Парголово, скоро справа появится Шуваловский парк. Все знакомо, привычно, смотреть не на что. Кажется, в салоне включили микроклимат, по ногам тянет холодком. Вот тебе и «спартанские условия» скаутского воспитания, вот тебе и суровые будни первопроходцев. Громкие слова, красивые жесты и дряные картонные декорации. Даже грустно немного. Хотя, чего я ждала? Нормальных молодежных лагерей суворовской школы у нас под Петербургом всего ничего. В оба запись на год вперед, без красивой фамилии с родословной от Рюрика туда не попасть, даже за большие деньги. В крайнем случае, если очень повезет, только по личному письму государя.

Автобус тем временем выезжает на Кольцевую. Справа тянутся цветные кубики заводских корпусов, перемежаемые рощами, полями и пригородными поселками. Проходим по мосту, под нами в город втягивается длинный поезд. Товарняк. Крытые вагоны, площадки с каким-то оборудованием. Жизнь идет. Все строится, движется, меняется.

Когда смотришь на железнодорожные составы всегда немного грустно. В детстве я думала, если сесть на один правильный поезд, за ночь доедешь до волшебной страны. Помню, даже как-то собралась уехать. Мы тогда снимали квартиру близ Ланской. Взяла я рюкзачок с вещами и пошла на станцию искать тот самый поезд. Умная была, аж жуть. Забралась в тепловоз, устроилась в коридоре…. Хорошо, машинисту приспичило из кабины выглянуть, а то, так бы и уехала.

Глава 5 Максим

Не доезжая до Териоки ухожу с магистрали на местную. Асфальтовая лента стелется под колесами. Вдоль дороги лес, прекрасный сосновый бор. Попадаются заброшенные заросшие кустарником и редколесьем пустоши, мелькают плетенные заборы, аккуратные постройки усадеб. Земледелием в этих местах давно никто не занимается. Рискованная зона не выдерживает конкуренции с благодатными южными и степными губерниями. Крестьяне, кто еще живет с земли, промышляют ремеслами, животноводством и оранжерейным хозяйством. Немало людей занято прудовым промыслом.