Костер в ночи

«Правильно, сэр», – Гектор Мунро кивнул рыжей головой.

«Видите?» – спросил инспектор Маккензи.

«Возможно, это даже правда».

Он усмехнулся. «Да, возможно. Особенно потому, что в то время с ним был Даугал Макре. – Наступила внезапная тишина. Затем он поднялся и начал собирать бумаги. Я встала. – Если можно, – сказал он, – я повидаюсь с вами снова, но именно сейчас мне лучше подняться на Ант Срон. – Он придержал для меня дверь с педантичной учтивостью. – Вы будете здесь весь день, так я понимаю?»

«Я сама буду в горах, – сказала я и не могла сдержать резкости. – Кто-то все еще отсутствует, знаете ли».

«Я не забыл», – ответил инспектор серьезно и закрыл за мной дверь.

Глава тринадцатая

Две ночи и день – слишком много для пребывания в горах. Думаю, к этому времени все потеряли надежду найти Роберту в живых. Меня очень вдохновляло то, что не было ее признаков поблизости от места, где нашли труп Марион. Прямое падение убило бы ее. А так был повод думать о не очень серьезном ранении, которое позволило отползти в укрытие. Но, конечно, если она все еще в сознании, она должна слышать голоса поисковых групп. Но две ночи и день, даже летом, это очень долго… К этому времени я уже отбросила вызывающую ужас мысль, что убийца – третий альпинист – забрал Роберту живую или мертвую по личным мотивам. Если убийца жертвенного костра и убийца, перерезавший веревку, один и тот же – что достаточно вероятно, чтобы считаться доказанным, – тогда, несомненно, едва ли он убил бы бедного Бигла для второго костра, если бы у него под рукой было тело девушки.

Я не могла поверить, что имелись реальные причины убивать Рональда Бигла. Более чем когда-либо казалось очевидным, что убийца – маньяк. Бессмысленный безумный привкус убийств вызывал отвращение. Снова с содроганием мне пришло на ум слово Губерта Гея «жертвоприношение».

Но я не понимала, где стыковались эти два явно ритуальных убийства со смертью Марион и Роберты. Я поднималась еще раз по оленьей тропе за Губертом Геем и думала, что по крайней мере по этому поводу можно что-то сделать. Обнаружив Роберту или ее тело, мы, возможно, немного поможем полиции найти явного безумца.

Солнце все еще ярко сияло в голубых небесах. Вчера под тяжелым серым небом горы казались подходящим фоном для трагедии, но когда солнечный свет расписывает молодой папоротник золотыми арабесками и вытягивает кокосовый запах из дрока, Блейвен не кажется зловещим. Его оживляет солнце. Горные коноплянки играют на поросли яркого дрока, чирикают и выводят трели. И везде в углах серой скалы сверкают яркие пунцовые краски ранних колокольчиков вереска.

Поисковые группы, наконец, покинули Черный Желоб и разбрелись среди гор, обыскивая осыпи и заросшие склоны. Одна из партий выбралась высоко на отвесные скалы над Спутан Дгу и исчезла из виду ближе к вершине. Глядя на крутую скалистую осыпь, расщепленную ущельями и расщелинами, я поняла, как люди могут лежать неделю, месяц в горах, а тела их не находят. И, как сказал Гей, следов некоторых альпинистов, которые потерялись много лет назад, до сих пор не обнаружили.

Когда мы достигли места, где я вчера встретила Родерика, раздался крик. Справа показалась небольшая группа мужчин. Один из них, похоже, Гартли Корриган, махал рукой и что-то кричал. «Думаете, они ее нашли?» – спросила я, затаив дыхание.

«Не похоже. Возможно, составили новый план поиска. Пойду поговорю с ними».

Он начал пробираться к той группе, а я, оставшись одна, постояла немного, пристально глядя на скалы. Я находилась как раз ниже того места, где нашли Гезу Макре. На миг я мрачно вообразила, как там, на темном краю, мы обнаружим и Роберту. Затем я отбросила эту мысль, как остатки кошмарного сна, и отвела глаза к более доступной дороге к подъему на Черный Желоб.

Эту местность уже обыскали. Более того, ее осматривала команда мужчин, которые знали о вершине намного больше меня. Но во всех нас есть что-то, не позволяющее до конца довериться сообщениям и утверждениям других, как бы они ни были достойны доверия. Мы не можем успокоиться, пока не проверим лично. Вдруг какой-то угол, дыра или расщелина пропущены. Я начала упрямо карабкаться к хаосу камней и вереска сбоку Спутан Дгу.

Пробираться было очень трудно. Хотя скала высохла и не было ветра, но на каждый валун приходилось карабкаться, а вероломные ямы маскировали осока и вереск. Вскоре я сильно вспотела, а голова кружилась от частого ныряния под плиты и с крутых скатов маленьких осыпей чуть ли не у каждого крупного валуна. Я с усилием шла вперед, не осознавая, как высоко забралась, пока усталость не заставила меня выпрямиться и оглянуться на проделанный путь.

И почти сразу мне что-то попалось на глаза – крохотная точка света в вереске, янтарный блеск маленькой звездочки. Я увидела сверкание металла и наклонилась рассмотреть поближе.

Брошь. Такие часто встречаются в магазинчиках сувениров в Шотландии. Кружок серебра, в который вставлен карнгорм. Я вдруг заволновалась. Роберта. Конечно, эта брошь была на младшей учительнице в первый вечер в отеле? Я вытерла ее от грязи, закурила и села, рассматривая ее. Конечно, это означало не более чем то, что Роберта проходила здесь, а это я и так знала от Даугала Макре. Но для меня эта янтарного цвета звездочка была волнующим открытием, которое заставило пристально разглядывать пустые склоны с возобновившейся надеждой.

Спасателям меня не было видно, и я больше не слышала их голосов. Единственные звуки, которые нарушали летнюю тишину – шум водопада и внезапная громкая песня дрозда, которого я спугнула с ветки. Я нахмурилась, глядя на скалы над ущельем, и пыталась представить, что произошло два дня назад.

Оглядываясь на прошлое, я теперь могу сказать, что это один из самых странных моментов во всем деле. Если бы я не была так ужасно несведуща насчет подъема на Спутан Дгу и так глупа, если бы я основывалась на анализе известных фактов, как поступали все остальные, я бы тоже искала в другом месте. Тогда бы у этой истории был другой конец. Но я сидела на солнце, курила и анализировала собственные улики. Я решила, что будь что будет, но я должна убедиться, что Роберты нет на этой стороне. Поэтому я погасила сигарету и встала, чтобы закончить поиски.

Не знаю, как долго это продолжалось. Я карабкалась, скатывалась и вглядывалась, раздвигая спутанный вереск и лесную осоку. Я забиралась в самые невероятные места. Сначала я звала изредка. Тихое «Роберта» странно отражалось от отвесных скал. Вскоре я чересчур измучилась, чтобы кричать, но поднималась в мрачной, захватывающей дыхание тишине и минута за минутой приходила к заключению, что Родерик на самом деле осмотрел каждый дюйм этого места. Роберты там нет.

Наконец, я почти отказалась от поисков, но поскользнулась, исследуя выступ. Он был довольно широким и особой опасности, вроде, не было, но его край навис над ущельем. Я так сильно испугалась, что пришлось сесть и прижаться к скале, чтобы взять себя в руки.

Солнце ярко светило, бросая пурпурные тени на скалу. Отвесные скалы не пропускали ни единого звука, кроме шума воды. Я будто оказалась за сотни миль от всех известных человечеству мест. Тишина мертвая, пугающая, жуткая. Я сидела и слушала, как бьется мое сердце.

И вдруг я услышала стон. Он доносился откуда-то слева и сзади. Мгновенно я вскочила на ноги, забыв об усталости и испуге. «Роберта!» Мой голос был настойчивым и задыхающимся. Я ждала.

Стон повторился снова, тихое хныканье зверька. Казалось, что он идет откуда-то от края выступа, даже из-за выступа, изнутри скалы… Я решительно повернулась спиной к ущелью, лицом к отвесной стене и пошла как можно быстрее по направлению к звуку.

Я добралась до угла и стала вглядываться. Сердце глухо стучало в горле. Выступ бежал вдоль ущелья, медленно поднимаясь и уменьшаясь до простой трещины. Оттуда, где я стояла, он просматривался целиком. Ничего там не было. Ничего.

Я снова позвала: «Роберта!» Ни звука. Солнце светило на пустую скалу. «Роберта!»

Снова слабый стон. Я осторожно протиснулась за угол вдоль выступа. Сначала он был довольно широким даже для меня, не привыкшей к горам, но, когда я обнаружила, что он сужается и в то же время делает опасный видимый уклон, остановилась, сбитая с толку и снова напуганная. На выступе, конечно, ничего нет. И, как подтверждение, я увидела, что здесь уже были. Отпечатки ботинок шли аж до угла. Очевидно, померещилось.