Косточка с вишней

Кристина поежилась.

– Пошли-ка обратно в отель, - я первым вскочил на босые ноги и протянул руку Кристине.

Едва мы миновали понтон, Кристина жалобно пискнула:

– Ой...

– Что такое?
– испугался я.

– Нога... поцарапала. Больно.

Я осмотрел ступню девушки:

– Ты наступила на разбитую раковину. Осколка нет, есть порез... Нужно промыть чистой водой и обработать перекисью.

С этими словами я подхватил Кристину на руки:

– Но кровь почти не идет, я могу сама дойти, - кокетливо возразила Кристина.

Я не терпел возражений. Кристина оказалась совсем легкой, как пушинка. Она обняла меня за загорелую шею, в руке болтались изящные кожаные сандалии. Она так сильно прижималась ко мне, ноги утопали в остывшем песке, сердце глухо билось. Я осмелился и посмотрел ей в глаза. В сумерках они казались совсем черными. Пухлые губы были на катастрофическом расстоянии. Кажется, я пропал.

– Ты знаешь, - хрипло начала она, - Вообще-то я не целуюсь с парнями на первом свидании.

– А я не целуюсь с нитками в губе, - улыбнулся я.

– Болит?
– сочувственно спросила Кристина.

– Ничего страшного. Швы скоро снимут, - я поиграл бровями, Кристина засмеялась.

Пляж и набережная оставались позади. Теперь вдалеке слышался громкий смех, музыка. Красивый профиль Кристины был так близко, я уткнулся в ее волосы, не удержался и все-таки поцеловал в висок. Этот восхитительный вечер стоил всех тех приключений, что были до него. Кристина вела себя со мной свободно: много смеялась, кокетничала. Я знал все эти женские штучки, которые она проделывала. Будто невзначай касалась меня, поправляла волосы, закусывала губу. Мне кажется, я даже знал наперед все ее фразы, ответы на мои вопросы. Она была простая, предсказуемая, своя. Пусть я пока не нашел в ней тайны, но она нравилась мне такой - разгаданной. И мне нестерпимо хотелось ее целовать.

Глава седьмая

Утром я вышел на балкон и сладко потянулся. Наконец, я мог немного отдохнуть. Эти два дня были просто сумасшедшими. С утра до вечера мы с Юркой сидели в комнате с бумагами и готовили презентацию для встречи со спонсорами. Поначалу мне казалось, что я так и не смогу запомнить все, что выдал мне Юра.

– Расслабься, нужно просто произвести хорошее впечатление на людей!
– успокаивал меня друг, - А это ты умеешь!

– Уверен?
– сомневался я, - Помимо хорошего впечатления все-таки нужно знать, что хочешь 'продать'.

– Ну, на 'узнавание' у нас еще есть время, - зевая, отвечал Юрка.

Постепенно я все-таки разобрался во всех нюансах и, кажется, был готов к деловой встрече. Признаюсь, вникнув в специфику нашего производства, мне стало морально намного легче. Теперь я не чувствовал себя 'чужаком'.

– Слушай, а толково все у нас выходит!
– задумчиво произнес я.

– Ну, а то!
– обрадовался Юрка.
– Почему ты сразу забил на эту работу?

– Из-за лени, - беспечно ответил я.

– Не-е, Костик! Из-за упрямства!
– заключил Юрка, - Не понимаю тебя: вдолбил себе в голову эти кораблики, а реальным делом заниматься не хочешь. Такие связи у тебя, возможности... Дурак!
– с горечью добавил друг.

Юрка в фирму отца пришел сразу после университета и до заместителя главы компании дослужился сам. Никаких связей, как у меня, у него не было.

– Если со спонсорами все пройдет хорошо, то и сама выставка удастся!
– довольно потирал руки Юрка.
– Может, все-таки плюнешь на судостроение свое и возьмешься за дело?

– Посмотрим, - сухо ответил я.

Два дня после плодотворной работы я ужинал по вечерам с Кристиной. Мы также прогуливались по набережной, покупали сливочное мороженое, много разговаривали и смеялись. Позже я провожал ее до номера. В коридоре при приглушенном свете ламп мы долго целовались и не могли расстаться. А вчера перед тем, как скрыться за своей дверью, Кристина вдруг сообщила:

– Завтра на день в город заедут мои подруги. Пообедаем вместе?

– Подруги?
– откликнулся я.

– Ну, да!
– Кристина, кажется, смутилась, - Они отдыхают в соседнем поселке, здесь, на побережье. Пробудут как раз до обеда. Утром мы вместе отправимся на пляж...

– Завтра у меня очень важная встреча, - с сожалением ответил я, - Именно к ней я так усиленно готовился. Рассказывал тебе...

– Да, точно, конечно!
– приложила ладошку ко лбу Кристина, - Из головы вылетело. Жалко, что не получится. Я им уже успела о тебе рассказать!

– Вот как!
– удивился я.

– Ага!
– Кристина рассмеялась, - Рассказала, что у меня здесь появился замечательный Костя! И даже подробно тебя описала!

– Я смущен и польщен, - с улыбкой ответил я.
– Передавай привет подругам от замечательного Кости!

На балконе я вновь уселся в уже полюбившееся плетеное кресло и достал сигареты. Юрка должен зайти за мной минут через сорок. Можно спокойно попить крепкий кофе и привести мысли в порядок. Мой любимый утренний ритуал.

Только сейчас я заметил, как по тропинке, спиной ко мне, идет Кристина. В руках ее любимая плетеная сумка, на голове соломенная шляпа. У нее свои привычки - с утра спешит на пляж. Тут у входа на территорию я заметил двух загорелых девушек, которые поджидали мою Кристину. Стройные, высокие, темноволосые. Все трое они были похожи между собой. Незнакомки стояли ко мне лицом, поэтому я смог как следует их разглядеть. Думаю, им будет о чем поговорить и без меня.

Подруги уже ушли вперед, когда Кристина обернулась и посмотрела на мой балкон. Я видел, как просияло ее лицо, когда она обнаружила на нем меня. Она отправила мне кроткий воздушный поцелуй и побежала догонять о чем-то щебечущих подруг. Я же остался сидеть в своем плетеном кресле. Улыбался, как дурак сам себе. Вот что придаст мне сегодня силы. Мысли о самой прекрасной девушке на побережье. Есть ли на свете что-то лучше, чем взаимность?..

Я дотянулся до айпода, что лежал здесь же, на столике. Подставил утреннему солнцу лицо, вставил в уши 'капельки'. Затянувшись сигаретой, я нашел в плейлисте любимую песню Сергея Бабкина. Стоит ли говорить, кому в моем случае были адресованы эти строчки?

О тебе, о тебе с утра до ночи

шелестит на деревьях листва.

О тебе над открытыми окнами,

Оставляя след в белом пуху,

Плывут облака...

О тебе дождь с грозой вечный спор ведут,

Звёзды, падая с неба сгорают, и вновь зажигаются.

О тебе с гор лавины несутся вниз

И у самой земли, не касаясь её, рассыпаются...

О тебе волны бьются о берег в шторм,

Корабли, те, что первый раз в рейсе,