Костры на чердаке
Шрифт:
– Давай! Надо залезть туда! – произнес резво Ленька.
Легкий и шустрый Леня с легкостью, цепляясь за корни деревьев, залез на самую верхушку карьера и сел, свесив ноги. Я же карабкался
Как вдруг мне удалось встать на твердую часть песка, я обрадовался и полез дальше, но стоило расслабиться и сделать упор на одну ногу, чтобы шагнуть, как я почувствовал, что все сыпется. И я ползу вниз вместе с кучей песка. Окаменевший кусок отвалился, и я полетел вниз. Сверху на меня посыпался песок – и в глаза, и в уши залетел. Я чувствовал, как меня засыпает огромная раскрошившаяся глыба.
– Ленька! – орал я.
Мой друг спрыгнул с обрыва и подбежал ко мне, начал тянуть за руку.
– Ну! – кряхтел он. – Ну же!
– Ща! Тьфу, тьфу, – отплевывал я песок и выбирался из-под завала. – А… Слава богу!
– Жесть! Тьфу-тьфу. Мама ругать будет. Весь в п-п-песке.
– Пойдем тогда на речку, почистимся!
– П-пойдем! – поддержал я, и мы направились к месту.
Однако путь к реке лежал через узкую дорожку по краю обрыва. Меня передернуло, когда мы проходили мимо ямы. Ведь там… Несколько месяцев назад там мы похоронили Мухтара. Я боязно посмотрел на место, куда мы его скинули, но следов собаки не было. Его склевали вороны и съели черви. Хорошо, что я тогда успел сбегать и отрезал от него кусочек уха, которое высушил в духовке и спрятал в третьей вещи.Мы отряхивались у реки. Ленька снял футболку и стал трясти ее. У него было маленькое и худенькое тельце. При виде этого тельца мне захотелось сжать Леньку так, чтобы все его кости хрустнули, и чтобы он завизжал о пощаде. Потом Леня снял обувь, чтобы вытряхнуть песок, и я увидел его тонкие маленькие ступни. И мне очень захотелось на них наступить своими большими ногами и передавить до хруста. Я даже сглотнул.,
– Чего задумался? – спросил Ленька и улыбнулся, умывая лицо в реке.
– Ничего, – буркнул я, ополаскивая руки в воде. У меня очень странные мысли. Не понимаю откуда они.
Вжжж! Вжжжжж!
Конец ознакомительного фрагмента.