«Косяк» авторитета

«Как же он сдержался и не пересчитал?» – с брезгливой ухмылкой подумал бандит.

Услышав характерные стоны, ахи-охи, Ганин определил, что Лялька уволокла Мещеркина в спальню.

«Ну, можно и коньячку принять», – подумал авторитет и вернулся в зал. Взгляд его упал на спинку стула, занятую кителем полковника. В голове сразу родилась мысль. Прикрыв дверь, он запустил руку во внутренний карман.

На свет появилась небольшая записная книжица. На секунду оторвав взгляд от нее, Ганин прислушался – в соседней комнате все шло своим чередом. Пальцы зашелестели страницами.

– Ну-ка, что это у нас? – взгляд уперся в колонку телефонных номеров. Некоторые были подчеркнуты красной ручкой, некоторые – зеленой. Среди них оказалось много знакомых Ганину. Были номера известных питерских авторитетов, крутых бизнесменов.

– А расторопный у нас малый, господин полковник-то! – пробормотал в нос Блондин.

Некоторые номера ему не были известны. Справедливо решив, что из обстоятельств можно извлечь личную пользу, Ганин достал сотовый.

Номеров, которые он не знал, набралось не так уж и много. Пролистав пару страничек, он занес в свой аппарат всего четыре, обозначив теми же инициалами, под которыми они значились у Мещеркина.

– Пойдем дальше, – сказал он себе, переворачивая страничку.

Внимание его привлекли номера, объединенные скобкой и обозначенные знаком вопроса. Блондин сразу заметил, что коды перед номерами – финские.

Всего написано было четыре номера.

– Ну-ка, ну-ка, – Ганин набрал первый из этого коротенького списка.

Вслушиваясь в продолжительные короткие гудки, Пал Саныч уже хотел было отключить связь, как вдруг услышал:

– Да, слушаю! Брат, это ты?

«Ни хрена себе!» – сказал про себя Блондин и торопливо отключил связь.

Лидер группы застыл на несколько секунд, боясь поверить в выпавшую удачу. Он сразу же узнал этот голос – принадлежал он Дмитрию Зайцеву, отыскать которого бандит уже, честно говоря, отчаялся.

«Интересно, как его номер попал к Мещеркину?» – подумал он, но тут же поторопил себя, поскольку действия за стенкой подошли к кульминационной фазе. Сунув книжечку обратно в китель, Ганин налил стопку коньяка и, довольный собой, проглотил ее одним духом. Достал сигарету, закурил и вышел в коридор.

– Ну, Заяц, погоди! – пробормотал он.

Некоторое время за стенкой царила тишина, затем вновь послышались звуки любовных утех.

Он тут же подумал, что неплохо было бы прервать полковника и порасспросить о том, как у него оказался номер Зайца. Затем решил этого не делать. Деньги, которые бизнесмен умыкнул в результате своей аферы, были довольно серьезные. Полтора миллиона – это только те, о которых знал Ганин. Вполне может быть, что денег гораздо больше! В связи с этим вполне могло статься, что за смелым решением кинуть Боксера стоит кто-то серьезный. Возможно, милицейский чин гораздо выше рангом, чем шестерка Мещеркин. Тогда вряд ли полковник ему что-то скажет, а он перед ним засветится.

«Нет уж, – подумал глава группировки, – пусть ничего не знает. Что нужно, я и по номеру пробью. Ну а потом из самого Зайца вытрясу – так безопасней будет! Переполошу полкана, еще успеет звякнуть своему начальнику!»

Ганин хмыкнул под нос, глянул на часы и покинул квартиру. Остальное должна была доделать Лялька…

* * *

Лялька знала свое дело. Несколько раз обессиленный Мещеркин собирался уже уйти домой, но обольстительная русалка, подпаивая его коньяком, удерживала возле себя. Когда же вторая бутылка наполовину опустела и лицо полковника приняло пунцовый оттенок, девица отпустила офицера, без всяких обиняков сообщив, что на дворе почти ночь и пора спать.

Полковник и так уже чувствовал, что встреча с «гостями из Москвы» здорово затянулась. Надев китель, он галантно распрощался с путаной, вставшей проводить гостя.

Едва за ним закрылась дверь, улыбка покинула Лялькино лицо. Девица накинула на плечо ремешок сумочки, сняла трубку с телефона в прихожей и набрала номер. Когда соединили с нужным абонентом, Лялька сказала одну-единственную короткую фразу:

– Он вышел.

После чего она вышла из квартиры и захлопнула за собой входную дверь.

* * *

Мещеркин похлопал по карману кителя – конверт был на месте. Он опять еле удержался, чтобы не достать и не пересчитать тут же, в подъезде, полученные деньги. Мимо прошел мужчина пенсионного возраста, с интересом глянул на раскрасневшегося полковника.

– Как молоды мы были, как искренне любили, – топая по лестнице, бормотал Мещеркин в усы. Его слегка покачивало. Стараясь удержать равновесие, Олег Борисович шел медленнее обычного. – Как молоды мы были, как искренне любили…

Песня почему-то застряла на одной строчке и напрочь не желала двигаться дальше.

Наконец господин полковник оказался на улице. Прохладный вечерний воздух чуть освежил голову. Мещеркин одернул китель, который неизвестно отчего топорщился, и, стараясь идти прямо, двинул вперед.

– Как молоды мы были…

Не встретив никого, полковник миновал арку.

– Тэк, какая это у нас улица? А, в сущности, какая разница?

Еще не дойдя до бордюра, Олег Борисович вытянул свою длинную руку, махая белому «жигуленку», с присвистом пролетевшему мимо.

– Сволочь! – обругал его за это господин полковник.

Он так и остался стоять, не опуская руки. В такой позе Мещеркин здорово смахивал на подъемный кран. Но долго ждать ему не пришлось. Едва белая «тройка» пролетела мимо, с противоположной стороны улицы сразу стартанул частник на темной «шестерке» и, лихо вырулив, остановился перед офицером.

– Шеф, подбрось до Петроградской!

– Садись.

Полковник немного удивился, что водитель заранее не назначил цену. Потом решил, что свое слово сказал милицейский мундир.

«Можно, конечно, вообще не платить», – мелькнула в голове мысль, но скупость растворилась в пьяном благодушии.

– Побыстрее можешь? Не боись – гаишников на себя беру! – сладко икнув, обратился он к парню. – И включи чего-нибудь там… Как молоды мы были…

Салон заполнила задорная музыка. В тон ей машина понеслась быстрее, подпрыгивая на выбоинах.

– Во, это люкс! – заметил пьяный полковник и, развалившись на заднем сиденье, погрузился в сладкую дрему.

Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо.