Кот баюн и чудь белоглазая

Разговор возник после небольшой остановки на месте впадения в Сухону реки Лузы — там стоял сторожевой городок на три избы, но уже не Белозерского князя — Вычегодской земли. Бородатые стражники с семьями жили своей жизнью, раз, в месяц, посылая гонца в Соль Вычегодскую с доносом — не появились ли враги, не имеет ли кто злого умысла против солеваров. Воеводу и Коттина встретили настороженно, но, видя, что путников двое — смягчились, однако ворот не открыли. Спросили лишь — нет ли какой нужды? Удостоверившись, что всё в порядке — сказали: «Путь до города недалёк, хотите — заходите, а не хотите — так и не заходите, дальше идите». Почесав затылок, решили идти дальше, тем более пути действительно оставалось немного. Видя недоумение воеводы, Коттин уже в лодке начал смеялся — просто у стражников по избам сидели дочери на выданье, а до осени, до свадеб ещё далеко — вот мужики и озаботились, не пустили в избу таких видных путников, как они. Воевода расправил плечи, его глаза заблестели — приятно видеть в себе угрозу девичьим прелестям.

Наконец достигли слияния Сухоны с Вычегдой, текущей с восхода. В этом месте река поворачивала на север, уже под именем Двины несла воды в Полярное море. Пришлось много работать вёслами — как раз случилась очередь бывшего Кота. Войдя в Вычегду, шли против течения, правда, медленного — большая вода уже прошла. Коттин ворчал, ругался, потом предложил пристать к берегу, идти пешком — вдоль берега шла тропа, заворачивала на север.

— Вот озеро Солониха, видишь? — Коттин, высунув нос из кустов, показывал воеводе достопримечательности открывшейся местности.

— За частоколом стрельцы, — бубнил под нос воевода, запоминая расположение ворот, высоту ограды, количество торчащих шапок за забором.

— Воевать собрался? — усмехнулся бывший Кот.

— На всякий случай, — скромно ответил Чудес, ткнув пальцем с обгрызенным ногтем в городок. — Ворота днём всегда открыты?

— Это же Усолье, его скорее необходимо охранять снаружи, чем изнутри, — загадочно ответил Коттин. — Видишь речка? Называется Усоль.

— Всё соль, да соль, — проворчал воевода.

— Ну да. А земля зовётся Соль Вычегодская. В соли и есть вся сила этой земли.

Становилось всё темнее, тени от елей убегали на восток, достигли забора.

— Смотри, — шепнул Коттин.

За рекой, на дальнем берегу озера, где стояли амбары и курился дымок, началось движение. По тропе в сторону ворот вели людей — многие пошатывались, кто-то звенел цепями, кто-то был в колодках. Впереди толпы шёл огромный мужик, поигрывая кнутом, его чёрная борода загибалась набок, из-под кожаной безрукавки виднелась волосатая, как у дива, грудь.

— Эй, Строг, постояльцев ведёшь? — крикнули с частокола весёлые стрельцы, и тут же притворно спрятались, — Строг погрозил им кнутом.

После толпы рабов в городок вошли солевары — в сапогах, длиннополых рубахах, многие сжимали в руках толстые тканые перчатки, почти у всех были узелки — обедали на месте, сменяя друг друга.

— Не охраняют что ли воров-то?

— Почему ж? — Коттин указал на пару стрельцов, затерявшихся в толпе солеваров.

— Мало же! Разве не бегут с такого наказания?

— Здесь бежать особо некуда, — пожал плечами Коттин, — кругом леса. Да и сами солевары не дадут убежать. Уж больно тяжёл их труд.

— Зато доход хорош. Соль идёт по всей земле, и в Словенск, и далее в Ганзу — по всей империи Франков.

— Да. И цена по мере продвижения растёт. А то, что соль идёт в Булгар — забыл? Поэтому все заинтересованы, воров и преступников, избежавших смерти по милости князей, ссылать на соляные работы.

— Города растут — всё больше тёмных людишек в них заводится, — пожаловался воевода. — А солеварни не растут: больше соли добудешь — цена упадёт.

— Ничего, — успокоил воеводу Коттин, — мы тем тёмным людишкам скоро найдём применение.

Старый воин с изумлением посмотрел на странного спутника, не понимая, куда, кроме тяжёлой работы, можно погнать преступников. — Отсюда заберёшь на другие работы?

— Зачем? Ты ж сам сказал — в городах тёмных людишек много. Прямо из города их и возьмём. А впрочем — спасибо за идею. И отсюда возьмём.

— Куда же ты их погонишь?

— Да ты что? — Коттин посмотрел на воеводу с искренним изумлением. — Я что, варвар, что ли? Сами пойдут, с песнями! И мы пойдём, — тихо сказал бывший Кот через пару минут. — Уже темно, в городок соваться не следует. Сейчас продвинемся к амбарам, что за озером, заночуем в лесу, без костра. Рыба у нас осталась? А медовуха?

Обошли городок осторожно, не ступая на сухие ветки. Когда переходили вброд речку, воевода ладонью зачерпнул воду — точно, солоноватая! Вот чудо — боги дали такое богатство, надо только уметь его взять!

Утром, только взошло солнце, послышался звон цепей — на промысле началась работа. Путники сидели на невысоком пригорке, закрытые порослью молодых сосёнок, Коттин растолковывал воеводе особенности невиданного в Белозерском крае дела. Было видно, что древний странник здесь не новичок.

— Видишь, на сухих мелях белые полосы? Это солнце выпарило соль из воды. То соль самородная! Но её почти занесло песком, да и полос тех осталось мало, почти всё выбрали. Так что уже построили специальную башню.

— Смотри, Коттин, колодники-то босые! Ненадолго они тут, быстро уйдут в могилу.

— Это точно, уйдут хорошо просолёнными, — согласился Коттин. — Так, их ведь никто не заставлял воровать и грабить. Причём, любая рана доставляет им невыносимую боль, ведь соль разъедает кожу до костей. Поделом вору и мука. Небось, не князья — только те могут брать, что им надо, — убеждённо закончил он.

— Много чести — говорить об их муках. Ты лучше скажи — что это за башня? — воевода указал на шестистенку, собранную из бревён, без окон, зато с покатой крышей.

— Вода в озере солёная, как ты уже сам попробовал, — усмехнулся Коттин, — но почти вся соль сверху выбрана, поэтому необходимо добывать рассол снизу, с глубины. Сначала роют яму, глубиной метра два. Потом срубают в лесу дерево, самое толстое — в три обхвата. Да не одно — несколько. Вырубают сердцевину, чтобы получилась матица — огромная труба. Ставят матицу в яму, укрепляют брёвнами и землёй, чтоб не завалилась, а наверху делают помост. Теперь нам нужна кузница.

— Вон она дымит! Что это они там делают?

— Они ставят заклёпки на огромную сковороду.

— Из бронзы вылили? Точно, огромная, как в твоих байках про христианский ад, где Ваал мясо жарит!

— Не Ваал, а дьявол, и не мясо, а грешников, — проворчал Коттин.

— Это всё равно, — отмахнулся воевода. — А зачем она здесь, сковорода-то?

— Сбил ты меня, — разозлился бывший Кот. — Сковорода — это новое веяние, это я позже расскажу. Кузнецы куют огромный бур. Видишь на помосте ворот, как у колодца? На канате поднимают бур, потом снимают верёвку с ворота и бросают бур вниз! Когда надолбят много породы, используют журавль. Вниз опускают рабов, те наполняют бадью породой, потом её вытаскивают журавлём. Так и роют. Когда одна матица уйдёт в землю полностью, на неё ставят другую. Иногда доходит и до пяти стволов! Наконец, доходят до рассола. Он под землёй крепкий, ведь грунтовая вода размывает соль.