Старший сын мельника сбросил с плеч мешок с зерном и огляделся вокруг. Жернова крутились вхолостую, везде валялся неприбраный мусор, а в желобе для подачи воды устроили бои без правил две весьма упитанного вида мышки. Тяжело вздохнув, старший шуганул вредителей и вышел на улицу. Слегка сощурился от яркого полуденного солнца и зашагал к ближайшему пригорку. Так и есть. На кусте жасмина привольно раскинулись штаны, а под кустом безмятежно дрых их хозяин, по совместительству младший брат. Старший не удержался и легонько пнул того носком сапога.

– А? Чего? Уже обед?
– С прошлого года нечесанная опухшая харя отчаянно зевала, но обед пропускать явно не собиралась.

– Какой тебе обед, - рассердился старший.
– Ты хоть что-нибудь за сегодняшний день сделал?

– Сказано было, не буду я на вас батрачить, - оскорбился младший, дыша устойчивым перегаром.

– Отдавай наследство папенькино, мне в маркизы пора, а я тут с вами прозябаю.

Солнце неспешно садилось за горизонт. Местная ворона сперла где-то краюху хлеба и как раз собиралась плотно поужинать, но тут из дверей хозяйского дома выскочил младший сын. Вслед ему вылетел тощий узелок и напутствие старшего брата: -Чтоб духу твоего здесь не было!

– А кота?
– заорал в ответ младший.
– Права не имеешь, отдавай кота волшебного!

– Совсем оборзел, - возмутился сидящий на окне серый котяра.
– То мух от него отганяй, то за самогонкой сбегай, а теперь еще в маркизы его продвигай. Делать мне больше нечего, я лучше на мельнице останусь.