Кот, который учуял крысу

— Совершенно неправдоподобно, что при взрыве он вылетел на улицу через крышу, но если кому-нибудь придёт в голову идея, что этот кот умеет летать, завтра его будут показывать по телевизору, и тогда от желающих забрать Уинстона отбою не будет — посыплются звонки со всей страны. Нужно найти для него дом прежде, чем он станет звездой.

— Правильно! Пойду позвоню в пару-тройку мест.

— Только запомни, Мэгги: лучше всего ему будет у какой-нибудь пожилой семейной пары, где нет других домашних животных, но есть большая библиотека.

Квиллер набрал ещё один номер. На сей раз он позвонил Джуниору Гудвинтеру во «Всякую всячину».

— Привет! — сказал главный редактор. — Кое-кто из наших видел тебя вчера на пожаре. Что ты там делал в три часа ночи?

— Спасал кота, и как раз по этому поводу я тебе и звоню. Теперь все поголовно захотят взять его к себе. Пойдут слухи, что он вылетел из горящего дома через трубу, и его слава вырастет до небес. Но дело было совсем не так. Ему удалось улизнуть целым и невредимым. Не знаю, как он это сделал, но факт остаётся фактом.

— Что я должен сделать?

— Не раздувайте эту историю. Просто скажите правду: кота, остававшегося в горящем доме, спасли и отдали в хорошие руки.

— Это тоже достоверный факт? — поинтересовался главный редактор.

— К тому времени как выйдет номер, надеюсь, это будет так.

Телефон звонил и звонил, не переставая. И добрые друзья, и случайные знакомые, зная о слабости Квиллера к книжным лавкам, без конца набирали его номер, чтобы выразить соболезнование. Сиамцы поняли, что хозяин очень занят, и оставили его в покое. В конце концов репортёру надоело снимать трубку, и теперь надрывался его автоответчик.

Квиллер перезвонил всего один раз, когда получил сообщение от Мэгги Спренкл.

— Хорошие новости! — доложила она. — Бетьюны с Приятной улицы будут счастливы взять к себе кота. Он сами заберут его из ветлечебницы и даже оплатят счёт. Он — химик на пенсии. Они были постоянными покупателями у Эддингтона. И ещё мы с ними ходим в одну церковь.

— Лучшей рекомендации просто быть не может! Мэгги, спасибо, что ты всё так быстро организовала. И как я могу отблагодарить тебя за кувшин? Теперь он стоит у меня в комнате на почётном месте.

— Уверяю тебя, ничего не надо… Я рада, что он тебе понравился.

Квиллер провёл бессонную ночь, полную переживаний. Такая эмоциональная нагрузка была уже перебором: Коко с его странным припадком… взрыв… мысли о том, что тысячи книг превратились в пепел… страх за Уинстона, а потом — чудесное спасение кота и добрые люди, согласившиеся его приютить… Хорошо бы было вздремнуть хотя бы часок… Но будто собаки висели у него на хвосте: он бежал со всех ног и не мог остановиться.

Квиллер с тяжёлым сердцем снова поехал в Пикакс, чтобы ещё раз — при дневном свете — взглянуть на руины в Книжной аллее.

Вокруг сгоревшего здания, когда-то принадлежавшего Эддингтону, поставили забор, огородив и маленький задний дворик. С улицы убрали осколки стекла, поскольку почтовые фургоны ездили по ней взад-вперёд, останавливаясь у чёрного входа почтамта. Витрины магазинов теперь были забиты фанерой, и хозяева спешно покидали помещения. Репортёров из «Всякой всячины» ещё не было видно на улицах, но в новостях, передаваемых ежечасно по местному ТВ-каналу, постоянно звучала одна и та же фраза: «Полиция ведёт расследование».

Квиллера озарила гениальная мысль: пойти к своему приятелю — шефу полиции — и рассказать ему всё, что знает. Эндрю Броуди, человек могучего телосложения, был шотландцем и в килте, казалось, чувствовал себя более комфортно, чем в полицейской униформе. Шеф полиции провёл Квиллера к себе в кабинет.

— Как это так получилось, Энди, что ты не играл на волынке на похоронах Эддингтона?

— А меня никто не приглашал. Знаешь что-нибудь о пожаре?

— Может, это только досужая болтовня, но до меня дошли слухи, что один парень из Биксби пытался купить весь квартал, чтобы перестроить всё на корню. Но жители отказались наотрез. Затем — умирает Эддингтон, и его магазин — сердце всего квартала — бабах! — взлетает на воздух! Не нужно иметь богатое воображение, чтобы заподозрить поджог.

Броуди хмыкнул.

— И это ещё не всё. Кот Эддингтона сумел спастись. Более того, он цел и невредим. Как ему удалось выйти? Он был домашним котом. Почувствовал ли он опасность, когда неизвестный поджигатель взломал дверь и вошёл внутрь? Выскользнул ли он сам из дома, чтобы спрятаться в траве? Ключ всегда лежал под ковриком у двери. В этом нет ничего необычного. Все кладут туда ключи — по крайней мере, у нас, в Мускаунти. Сколько людям ни говори, что это опасно, они всё равно будут оставлять ключ от входной двери под ковриком и ключ от зажигания — в машине. Таким образом, я уверен, что поджигатель — один из местных, а не какой-нибудь пироман из Гдетотам.

— Отлично! — воскликнул Броуди. — Это сужает круг подозреваемых всего до нескольких тысяч!

Квиллер поднялся, собираясь уходить.

— Только потом не говори, что это не я навёл тебя на мысль!

Слоняясь по Главной улице, заходя в кофейни и на почту, Квиллер прислушивался к тому, что говорят люди.

— Без этого магазина центр будет совсем не тот…

— Я помню эту лавку с тех пор, как был ещё вот таким карапузом…

— Люди приезжали сюда со всех концов страны — только чтобы сфотографировать это здание…

— А мой старик говорит, что когда-то здесь была кузница.

Никто ни слова не сказал о том, что тысячи ценных книг превратились в прах.

Квиллеру удалось немного соснуть перед обедом с Морганами. Барри, управляющий гостиницей «Макинтош», снимал апартаменты в Каретном сарае Клингеншоенов. Он был безупречно вышколен и отличался мягкостью манер, свойственной представителям его профессии. Его брат Тео, врач-дерматолог, оказался молодым человеком с аккуратно подстриженной бородкой — его облик сразу напомнил Квиллеру теорию Полли: пациенты испытывают больше доверия к врачу с бородой, нежели к врачу без бороды. Жена доктора Мисти, шатенка с вьющимися волосами и ясными карими глазами, по-голливудски улыбалась гостям. Подобно Квиллеру, оба они были родом из Чикаго, но одевались со столичным шиком, бросающимся в глаза жителям провинциального городка. У Квиллера же этот столичный лоск постепенно сходил на нет.

Беседа началась с обычных реплик, которыми обмениваются только что познакомившиеся люди.

— Да, мы купили большой старый дом на Приятной улице… Нет, детей у нас пока нет, но мы хотим большую семью. Нам очень нравятся местные жители, и мы бы хотели, чтобы наши дети росли в такой среде… Домашние животные? Да, у нас есть две собачки — йоркширские терьеры. Нет, мы никогда раньше не жили в городах меньше Чикаго.

— Я думаю, нам тут будет очень хорошо! — заключила Мисти.

— Но ко многому ещё надо привыкнуть, — добавил Тео.