Кот, который улыбался

– Это когда считалось? В Средние века?

– Поразительно, но в это верили вплоть до начала двадцатого века. А вам, например, известно, что ученые очень долго не могли прийти к единому мнению, что такое гриб – животное или растение?

– Выращивание шиитакэ кажется очень хлопотным занятием. А ведь вы и без того сильно заняты, – заметил Квиллер, когда они уже подходили к дому.

– О, мне помогают, – безмятежно ответила женщина.

Пока она жарила грибы, Квиллер внимательно изучил стоящие на полках книги о еде – Ларусс, Эскофье, Брийа-Саварен, – коллекцию книг о национальных кухнях и сборники лучших рецептов знаменитых поваров. «Интересно, сколько собственных идей Элен Феттер окажется в её кулинарной книге, и вообще, насколько популярен у таких писателей плагиат?» – подумал Квиллер. Не успел он пролистать кулинарные книги, как Элен позвала его к столу, и Квиллеру пришлось признать, что вкуснее грибов он не едал.

Позднее, прогуливаясь с Полли, он рассказал ей о своём визите:

– Проведя пять минут с энциклопедией и час с Элен Феттер, я стал настоящим микологом. Теперь я знаю, что шляпка гриба называется пилеус , пластинки под ней – ламеллы , а ножку ещё называют пеньком гриба . Существуют три разновидности шиитакэ, одна из которых называется коко.

– Я в восторге от твоей эрудиции, – призналась Полли. – Что ты думаешь об Элен?

– На меня произвела большое впечатление её энергичность, знание вопроса и коллекция кулинарных книг, но… – Он погладил усы. – У меня осталось какое-то смутное чувство, что мне рассказали далеко не все. За свою долгую жизнь в журналистике я проинтервьюировал примерно сорок тысяч человек и научился различать, когда что-то недоговаривается или меня обманывают.

– Она упомянула о своём сыне?

– Нет, речь шла исключительно о грибах и её работе. Она ни словом не обмолвилась об аукционе и о том, что именно ей достался мэр. А что с её сыном?

– Дональд живёт с ней. Он был за рулем, когда случилась авария, – муж Элен погиб, а сам мальчик очень пострадал. Он не встаёт с инвалидного кресла, и выращивание грибов оказывает на него психотерапевтическое воздействие, придавая смысл его жизни.

– Хм-м… но это окрашивает историю совсем в другие тона, – произнёс Квиллер. – И делает её, между прочим, значительно лучше. Теперь мне понятно, зачем в доме все эти пандусы, простор и асфальтированные дорожки… Но что же теперь делать?

– Наверное, я должна была сообщить тебе об этом раньше.

– Всё равно хорошо, – что сказала. Напрашивается вопрос: почему Элен умолчала о лечебной стороне выращивания грибов? Может быть, Дональд стесняется своего положения и избегает встреч с журналистами? Или так хочет его мама? Может быть, она хочет, чтобы все лавры достались ей одной?

– Это проницательное наблюдение, – сказала Полли. – Она очень гордая женщина и к тому же весьма властная. Из-за этого у неё возникают сложности в работе с другими волонтерами. Она очень любит приписывать себе чужие заслуги… Но как же ты теперь поступишь?

– Отложу статью до тех пор, пока не докопаюсь до сути.

– Надеюсь, ты проявишь максимум такта.

– Не волнуйся, в любом случае ты не будешь в это вовлечена. Но это крайне осложняет мои дела. Я надеялся напечатать материал на следующей неделе, и теперь мне надо срочно искать другую тему.

Он отказался выпить чаю с Полли и Линетт, объяснив это тем, что ему надо сделать несколько телефонных звонков. При этом он не упомянул о том, что помимо истории с шиитакэ его беспокоило и кое-что другое.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

После интервью с Элен и просветительской беседы с Полли Квиллер поспешил домой. Проезжая мимо каретного сарая, он махнул рукой Селии Робинсон, выходившей из своей красной машины. У чёрного хода амбара журналист заглянул в морской рундук – он был пуст! Зайдя в дом, Квиллер немедленно направился к телефону, ни слова не сказав встречающим его сиамцам, и набрал номер Селии.

– Привет, шеф! – как всегда радостно, поприветствовала друга Селия. – Вы уже звонили мне сегодня? Меня не было весь день. Сначала я пела в хоре, потом помогала накрывать на стол во время чаепития в церкви. После этого Вирджиния Алсток пригласила меня пообедать с её домочадцами, и затем мы все вместе поехали на прогулку. Прекрасный выдался денёк! А вы чем-нибудь интересным занимались?

– Нет, батрачил весь день, – ответил Квиллер. – Я брал интервью в Вест-Мидл-Хаммок. Поэтому и звоню вам. Вы случайно не знаете Дональда Феттера?

– А как же! Я очень хорошо знаю Дональда Феттера. Он участвует в нашей программе «Друзья заболевших». Он ведь не встаёт с инвалидного кресла. Это случилось после автомобильной аварии. Его отец тогда погиб, а сам он уже не сможет ходить. Его мать сказала, что он слишком быстро гнал по извилистой дороге и врезался в дерево. Он ещё такой молодой… А почему вы спрашиваете?

– Это длинный разговор, слишком длинный для телефонной беседы. Почему бы вам не забраться в свою машину и не приехать ко мне засветло? Я угощу вас сыром…

– Ну не забавно ли это? – прервала его Селия. – Я как раз думала о вас, а вы взяли да и позвонили. Вирджиния дала мне новый рецепт приготовления макарон с сыром, и…

– Если вам требуется подопытный кролик, то я к вашим услугам. Кроме того, у меня имеется для вас одно поручение.

– Ух ты! – совсем, по-детски воскликнула она, – Мне нужно десять минут, чтобы накормить Ригли, а затем я примчусь к вам.

Квиллер повесил трубку и повернулся к сиамцам, которые, услышав слово «сыр», находились в приятном ожидании.

– К нам приедет соседка, и я бы очень хотел, чтобы вы, два варвара, вели себя как интеллигентные люди или, по крайней мере, просто интеллигентно, – поправился он.

Разложив сыры на подносе, Квиллер угостил крошечными кусочками своих кошек: Юм-Юм достался хаварти, а Коко – фета.

Поджидая Селию, он прослушал интервью с Грибной Королевой, как ехидно окрестил Элен Феттер. На какие-то его вопросы она отвечала уклончиво, на какие-то – отбарабанивала словно выученный по учебнику текст и предпочитала исключительно безличные конструкции. Она, например, ни разу не сказала: «Я поливаю грибы» или «Мы сажаем грибницу».

Отсрочка публикации статьи о грибах, связанная с уточнением новой информации, весьма усложняла дело, но в настоящий момент его голова была занята совсем другими мыслями.

Наконец приехала Селия, вся светящаяся от радости.

– Что это за коробка стоит у вас за дверью? А где же милые кисоньки?

– Кисоньки, как вы их называете, стерегут поднос с сыром. А за дверью стоит не коробка, а старинный морской рундук, в который следует опускать упаковки с макаронами с сыром, в том случае если меня нет дома.