Кот недовинченный
Шрифт:
– Русские бандиты работают на вас? – задал Ленчик третий вопрос.
Рыжий с толстяком опять переглянулись.
– Какие еще русские бандиты? – вопросительно нахмурился «Хичкок».
Его удивление, показалось Лене, было совсем не наигранным, а вполне искренним.
– Те, что напали на нас с Катей в Венеции. А потом преследовали в Барселоне.
Толстяк снова недоуменно переглянулся с рыжим, что сидел на переднем пассажирском сиденье, а потом проговорил:
– Впервые о них слышу. – Как ни странно, юноша почти поверил ему. – Но, по-моему, игра у нас идет не в те ворота, а, сынок? Не кажется, что пора уже тебе, молодой
– Спрашивайте, – покорно отвечал Ленчик.
«Сеат», до того момента крутившийся по центру испанской столицы, теперь не спеша ехал по направлению куда-то к окраинам. У Лени создалось впечатление, что шофер, «агент Смит из „Матрицы”», то ли сам не знает, куда ему рулить, то ли просто время проводит: катает спутников по Мадриду куда глаза глядят.
Толстяк достал из-под переднего сиденья ноутбук, к которому тянулось явно больше проводов, чем обычно.
– Двигайся поближе, – проворчал он. – И руку свою давай. Давай, давай, не укусит.
Леня осторожно протянул толстяку левую руку. «Хичкок» надел ему на безымянный палец манжетку, от которой к ноутбуку тянулся провод.
– Теперь рубашку расстегни.
– Зачем?
– Не тяни время. Позаботься о своей тетушке.
Леня распахнул ворот своего «тресспасса», и на сердце ему лег еще один электрод на присоске.
– Знаешь, что это? – спросил толстяк. – Объясняю. Это, – он кивнул на ноутбук, лежащий у него на коленях, – полиграф, в просторечии именуемый детектором лжи.
– Я догадался, – буркнул Леня.
– Сейчас ты будешь отвечать на наши вопросы – правду, только правду и ничего, кроме правды. Соврешь – получишь удар током: вот такой.
Дикая боль вдруг пронзила тело юноши – от пальцев и до самых пят. Слезы непроизвольно выступили на глаза.
Толстяк в бабочке удовлетворенно рассмеялся.
– Автомобильного аккумулятора вполне хватит, чтобы сделать тебе больно. Очень больно. Поэтому постарайся не шалить. О’кей?
– Ладно, – прохрипел Ленчик.
– Итак, поехали. Сначала – настройка. Контрольные вопросы. Тебя зовут Леонид?
– Да.
– Твой пол – мужской?
– Да.
– Ты гордишься своим членом?
– Н-ну… положим, да…
Снова – болезненный удар током.
– Без «ну» и «положим»! – выкрикнул толстяк. – Отвечай просто: «да» или «нет». Все понял?
– Да, – простонал Ленчик.
В его мозгу лихорадочно проносились мысли: «Я где-то читал, как можно обмануть детектор лжи: надо согнуть и изо всех сил напрячь пальцы на ногах. Примерно как я медкомиссию в военкомате обманываю, давление себе нагоняю. И еще, чтоб полиграф объ***ать, надо во время допроса каким-нибудь способом самому себе делать больно – чтобы мысли на боль отвлекались… Попытка не пытка, надо пробовать». И юный партизан что есть мочи напряг пальцы на обеих ногах и одновременно задником правой кроссовки изо всех сил надавил на костяшку левой ноги. От мазохистской боли и напряжения мысли и вправду улетели далеко-далеко.
– Итак, поехали. – Толстяк потер пухлые ручонки. – Ты знаешь, какую программу ты ищешь?
– Нет.
– Ты уже нашел ее?
– Нет.
– Какие-то ее части?
– Нет.
На этом вопросе Леня ожидал нового болезненного удара током – но ничего не последовало. Он возликовал: ему, кажется, удалось обмануть детектор!
Но допрос продолжался:
– Ты полагаешь, что
программа находится в компьютере одной из русских невест?– Да.
– Ты знаешь, у кого именно?
– Нет.
– У тебя есть подсказка?
– Нет.
А на этот раз Ленчику не удалось обмануть детектор: мощный удар током пронзил его. Видимо, после первой удачи он слишком расслабился и решил, что дальше врать будет так же легко.
– Ложь! Давай говори: куда вы с Екатериной сейчас собирались ехать?!
– В Оклахому.
Новый удар током. Ленчик застонал.
– Врешь! Я сейчас увеличу силу тока! Будет по-настоящему больно! Куда вы собирались ехать?!
– В Париж.
Еще более болезненный разряд. Ленино тело выгнулось на сиденье, на губах выступила пена. Он уже забыл, что ему надо самому себе делать больно, что он должен сжимать пальцы ног…
– Куда?! – окрик толстяка прозвучал над самым его ухом.
И тут Леня сдался.
– В Гибралтар, – прошептал он.
Видимо, полиграф подтвердил его правоту, потому что нового удара не последовало. Мерзкий пузан в бабочке удовлетворенно протянул:
– Правильно, умничка, молодец… – И снова резко задал вопрос – словно хлыстом хлестнул: – Женщину в Гибралтаре зовут Зина Барклай?
«Что уж теперь поделаешь… – покорно подумал юноша, – раз я главное сказал…» И – кивнул.
– Да.
– Она проживает на улице Браунинг, шестнадцать?
– Да.
– О’кей. А есть ли у тебя шифр: к кому из девиц ехать дальше?
И тут Леня сделал новую попытку обмануть детектор. Он снова напряг пальцы на ногах и наступил самому себе на костяшку.
– Нет, – прохрипел он, прикрыв глаза.
И снова – получилось!
– Ладно, – удовлетворенно кивнул толстый.
Дальше последовали все те же самые вопросы – но в другой формулировке. А потом – еще раз… Лене приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы не сбиться: повторять то, что он все-таки выдал: про Гибралтар и Зину Барклай. И в то же время молчать о том, о чем ему удалось не расколоться. Что, во-первых, у него уже есть часть файлов, составляющих Программу, а во-вторых, он нащупал шифр, в каком порядке следует посещать русских девушек: благословенное число «пи». И ему удалось, удалось, удалось! Больше он ни разу не прокололся и не ощутил ни одного болезненного удара током.
Леня не замечал, сколько прошло времени и где они едут. От напряжения и боли пот с него катил градом. Рубашка на спине вся взмокла.
Наконец, толстяк задал последний вопрос, пробурчал: «Приемлемо…» – и снял датчики с груди и с пальца Лени.
– Мы закончили, – провозгласил он, обращаясь к впереди сидящим подручным.
«И что теперь? – промелькнула в мозгу у юноши лихорадочная мысль. – Они убьют меня? И что будет с Катей?»
Последний вопрос: «Что будет с Катей?» – Леня повторил вслух.
– Ты встретишься с ней, – пообещал толстяк, и слова его прозвучали несколько зловеще. – Встретишься, с течением времени.
Между тем «Сеат», несущийся со скоростью более ста километров в час, начал снижать скорость и прижиматься к обочине. Леня, впервые после начала допроса, взглянул в окно машины. Он, естественно, не узнавал местность, где они проезжали, потому как был в Испании вообще и в Мадриде в частности в первый раз. Однако пейзаж, что радовало, не выглядел глушью. Напротив, «Сеат» летел по пятиполосному шоссе, а впереди, сзади и рядом с бандитским авто неслись другие автомобили. На горизонте справа виднелись многоэтажки. Впереди, по ходу движения, углядывалась дорожная развязка.