Кот, приносящий счастье

Заревский стоял с пакетами, отчего-то был надушен, одет в костюм и имел торжественный вид.

– Катя, я… я, может быть, назойлив, но вы же вчера меня на пироги приглашали. Я не мог отказаться. Старался быть скромным, но… ничего не могу с собой поделать. Пироги и красивые женщины – моя слабость. А тут сразу и то и другое.

Катерина поникла. Точно же, она сама звала… Так и знала, что со всеми нынешними событиями это мимоходом брошенное приглашение вылетит из головы. Пригласила-то ведь просто так – чтобы он вчера от нее отвязался. Теперь вот придется краснеть и выкручиваться.

– Заходите, – отошла она в сторону. – Я, правда…

Начала говорить и осеклась. А что тут скажешь? Я про вас совсем забыла и никаких пирогов у меня нет? Дурацкая ситуация… Но Игорь как будто не замечал ее смущения. Он опять был весел. Вручил Кате пакеты и прошел в комнату.

– Ого! Вижу, меня ждали! – весело проговорил он, глядя на скрюченную яичницу. – А я и шампанского принес… к вашему столу.

Катя покрылась малиновым румянцем. Чертова сковорода!! Зачем ее Анжелка в комнату притащила? Как неудобно…

– Я совсем вас не ждала, – разнервничалась Катя. – Нет, в смысле… ждала, конечно… Но яичницу… Это не я готовила… Это не вам… То есть если вы, конечно, хотите, я не против, но… Да проходите же, в самом деле! Вы что, не видите, что я вас настойчиво приглашаю?!

– Я так и понял, – тихонько усмехнулся Заревский, прошел и быстро засуетился на кухне, выгружая из своих пакетов продукты. Там было все, начиная от фруктов и заканчивая большими кусками мяса.

– Игорь Николаевич… вы как-то… всерьез запаслись, – со страхом посматривала Катя на стол.

– Знаете, еда – мое любимое веселье, – вдруг лучезарно улыбнулся Заревский. – Я еще вон какую штуку купил, как думаете, подойдет вашему красавцу?

Он вытащил из кармана небольшой пакет, а в нем что-то яркое, лимонного цвета.

– Шлейка для котов? – удивилась Катя. – Надо же…

Чижик крутился тут же. Он красиво запрыгнул на подоконник и уже оттуда взирал на все приготовления. Конечно, по мнению новой хозяйки, он был уже сыт, но кто из котов не знает, что даже в самом полном кошачьем желудке всегда найдется место для самого большого кусочка окорока. А здесь сейчас было столько вкусностей. Только женщина отчего-то ухватила вовсе не окорок, а непонятную штуковину и назойливо стала предлагать ему – Чижику.

– Посмотри, что тебе подарили! – пыталась она приладить шлейку на кошачье тело. Но очень скоро отступилась. – Мы потом ее наденем.

– Вот и хорошо. А то он такой здоровый, а у вас вон какие ручки – то-о-ненькие, не-ежные.

Говорилось все это с улыбкой и вроде как в штуку. Особенно про ручки. Катя искоса посмотрела на Заревского: издевается он над ней, что ли? Но глаза Игоря Николаевича хоть и смеялись, однако никакой издевки в них не наблюдалось. Были они очень добрыми, в них хотелось смотреть и смотреть. Катя с трудом отвела взгляд. Чтобы скрыть возникшую неловкость, она еще раз решила попытаться пристроить шлейку и наконец надела ее на кота. Тот, как всегда, в ее руках вел себя на удивление примерно.

– Красота! – воскликнула Катя. – Как лимончик!

– Других цветов не было, – смутился Заревский. – И потом… Вам этот цвет пойдет. Вы такая светлая…

Катя постаралась этих слов не услышать. Мимолетное очарование испарилось, и на смену ему пришло раздражение. К чему всякие охи-ахи? Ах, вы такая светлая! Ух, у вас ручки тоненькие! Ох, вам нельзя жить без цветов! Эх, какой я кавалер и как буду вам надоедать!

– Здорово… Только я не совсем понимаю – для чего котам шлейки? Он же у меня дома живет, – пожала плечами Катя.

– А вы будете с ними гулять… с собакой и с котом, вместе. Ну и я буду с вами, если позволите, – улыбался Игорь Николаевич.

– Да, вам надо гулять. У вас же вес… – кивнула Катя и сразу испугалась. Человеку и так неприятно, что он толстый, а она… Но потом посмотрела ему прямо в глаза. – Да! У вас вес. И, если мы… друзья, то я должна вам об этом сказать!

– И еще, – улыбнулся Заревский, – если мы друзья, мы должны перейти на «ты» и звать друг друга по именам. Игорем и Катей.

– Хорошо, Игорь… Но вес у тебя все равно большой.

– Катя!.. Мы же друзья… Согласен! Вес большой… Ты только послушай, как звучит, – я очень весомая единица! – Он важно выставил ногу вперед и по-королевски задрал голову. Потом весело рассмеялся и подмигнул. – Точно?

Катя не удержалась:

– Ты не весомая, ты толстая единица. Восьмерка какая-то, а не единица.

– А почему не десятка? Эх, Катерина, не видишь ты во мне прынца… А между прочим, котик твой сразу углядел. Красавец какой…

Чижик и впрямь сначала сидел на окне, потом терся о ноги гостя, а после и вовсе устроился спать возле его стула.

Заревского это тронуло.

– На тебе, кошара, кусочек окорока. Вкусно, да? Я сейчас еще…

Чиж ловко слизнул окорок с руки гостя. Наконец хоть кто-то догадался его угостить.

– Что ты делаешь? – испуганно вскочила Катя. – Ему нельзя!

– Почему? – округлил глаза гость. – Это все свежее, я сам ем.

– Ты можешь есть, а ему нельзя! – схватила Катя кота на руки. – Это же… это не мой кот, а Сидоревского. Я его взяла к себе для лечения. Потому что у Роджера нет условий! И кормлю его только лечебным кормом! Ты же видишь, какие у него проплешины!

Чижик был расстроен. Мало того что сама хозяйка не собиралась больше его лакомить изысками, так она еще и этому толстяку запретила! Поэтому он обиженно выкрутился из ее рук и плюхнулся на пол.

Теперь и Заревский испугался. Он кинулся за котом:

– Кот! Отдай окорок! Отдай окорок, кошара!

Ему удалось поймать кота, он полез ему в пасть, но было поздно – от куска окорока не осталось и следа. Зато Чижик вывернулся, отскочил в сторону, выгнулся и зашипел.

– Ах, ты так, да? Вот ты как с друзьями? – рухнул на четвереньки Заревский и тоже зашипел. – Я принимаю бой! Нападай, бессовестный!

Бессовестный оказался проворней. Он вскочил на спину Заревского, оттуда на подоконник и нервно помахивал хвостом.

– Понятно, – поднялся гость. – Действуем по плану «Б». Запомни, ушастый, я стратег и тактик!

Теперь он уселся за стол, отрезал себе большой ломоть окорока и принялся смачно его жевать, прикрывая глаза от удовольствия:

– Ой… какая вкуснятина… ой, что делается… это кто же придумал такую ароматную вещь? Заметил, вредный кошак, я тебе не предлагаю. Поскольку ты предатель.