Котёл

Сержант козырнул, а к заходу солнца, пять двухлитровых пластиковых канистр, наполненных бормотухой, доставил на КПП.

— Эй, друг Перевертайло — Мотайло, давай перекусим, что нам все время спорить по поводу какой-то ерунды. Груз никуда не денется и мы не пропадем, так ведь-

— Васильев, ты хитрый москаль. А шо у тебя, окромя закуси- Не отравишь-

— Вдвоем из одного горлышка будем потреблять: ты мне наливаешь, я — тебе, — произнес капитан Васильев добродушно улыбаясь.

— Ну тады давай. Тарасик, сюда. Ежели меня эти москали свяжут веревкой, али проволокой, окажешь помош.

В кабинете Васильева уже шла подготовка, накрывали столик, нарезали колбасу, вскрывали консервы, нарезали ломтики свежего российского ржаного хлеба. Он еще пах.

Васильев только пригубил.

— Извини, у меня проблемы с желудком. Вина бы мало потянул, а эту в шестьдесят градусов, никак. Я вот отолью в маленький стаканчик проглочу, чтоб ты не волновался.

Но Перевертайло Мотайло как только увидел полную пятилитровую пластиковую бутылку, обо всем забыл.

— А, иде наше ни пропадало. Тарасик и тебе разрешаю. Чеснок, цибуля есть- Подать сюды.

Он выпил и тут же сам налил второй раз полный двухсотграммовый стакан и казалось, подобрел.

— Ты, Васильев, понимаешь- Мне этот гаманитарный груз уже надоел. Но дело принсипа. Ты вот мне объясни, почему в одной фуре у тебя всего 80 килограмм чаю, когда ета фура может вместить и потянуть тридцать а то и сорок тонн-

— Так погрузили. Чай отдельно, чтоб его не придавило мешками, — попытался отбояриться Васильев.

— Э, нет! Тут шо-то не так, це щось не те. Фура-то чижелая, не поднять. Тут щось не так. В чому гвоздь проблемы- Выкладывай, я тут же сымаю трубку и этому американскому псу Наливай Разливайченко в ухо! На тебе, шпиен. Далее. Почему резина на колесах совершенно новая- Выходит шо она предназначена для ксплуатации на длительное время, в данном случае на войну с Украиной. И ишшо такой вопрос. Када заходишь в кузов, кузов кажется короче, чем кузов на предыдущей машине, значит там щось е. Вот давай проверим тридцатый грузовик. Шо у тридцатом грузовике-

— Медикаменты.

— Гм, мудикаменты… а мне думается это отравляющие вещества. Давай посмотрим.

— Идем, — сказал Артемьев.

Перевертайло — Мотайло с трудом взгромоздили через открытый задний, и он тут же упал на ящики, в которых были упакованы лекарства.

— На тебе фонарик, смотри, — предложил капитан.

— Выгружай, я задыхаюсь. Здесь сплошь отравляющие вещества. Вот, что нам везет старший брат. Он нас хотит отравить. Тарасик, бери меня на руки!

Но Тарасик уже лыка не вязал.

— Снимите это дерьмо, — дал приказ капитан своим. Он понял, что его замысел провалился и ушел к себе.

Нетрудно было догадаться, что гуманитарный груз у границ России с Украиной нож по горлу Бардаку Обаме, поскольку в его задачу входило полное истребление русских на территории юго-востока и поэтому он приказал Пердуске-Хальцману круглосуточно дежурить у телефона, дабы в любое время получить указание. Пердуске был так этому рад, что повесил телефон на шею и спал с ним. Но что можно было приказать, если разрозненные бандеровцы не осмелились бить прямой наводкой по машинам, груженным продовольствием и медикаментами.

Когда, на следующий день, утром 22 августа автомольный экскорт пересек границу и двинулся в сторону голодного города, Пердуске воскликнул: убивают! И стал набирать номер Бардака. Но Бардак нарочно не отвечал. Он сам размышлял. Он задавал себе вопросы, что делать и не находил ответа. Пришлось остановиться на том, что… «посмотрим, что будет дальше».

Но младшие братья не сидели, сложа руки. Они добросовестно ругались, дико вопили и выкрикивали: кто не скаче той москаль!

Груз сопровождали ополченцы, тем более, что Луганск, так похож на Берлин в 45 году, все еще находился в руках повстанцев, а не карателей и путь, по которому следовали фуры, тоже был в руках ополченцев. Украинские официальные власти не имели к этой территории ни малейшего отношения. Они просто ее считали своей, как Крым, как Москву, как Красную площадь, по которой они вскоре будут маршировать.

Все ждали, что скажет Пердуске-Хальцман — лидер нации. И он произнес… на всю страну, на всю Европу:

— Вернуть эту гамунитарную помощ обратно. Гамунитарная помош совершила агрессию! Она должна быть расстреляна. Слава Украине!

У микрофона за океаном раздался выстрел…у микрофона. Лидеры западной Европы, тоже стали выпускать пар из штанов. Но эта вонь рассеивалась ветром. Она уже надоела народам Европы. Кое-кто начал поговаривать: не пора ли остановиться.

Видимо решено было отдать на откуп укропам. Первым после Пердуске-Хальцмана, заволновался американский шпион Наливай Разливайченко. Он тут собрал продажных журналистов. Продажный собрал продажных. Как глава службы безопасности, он вынес вердикт, что это прямое вторжение под видом гуманитарного груза.

«Мы называем это прямым вторжением. Под циничным прикрытием Красного Креста это военные автомобили с документами прикрытия.

В последние дни мы стали свидетелями четко спланированной и опасной рискованной провокации против Украины с наглым и циничным использованием уважаемой международной организации Красного Креста, — провокации с так называемым гуманитарным конвоем. 30 грузовиков „незаконно стартанули“ в направлении украинской территории».

Экий красивый и грамотный язык американского шпиона на территории Украины!

22 августа, пятница, когда Россия, сделав единственный правильный выход, двинула свои гуманитарные грузы, разгрузилась в приемных пунктах Луганска и вернулась обратно — домой. В западных странах вопль сразу стих. Умолк и Бардак. Пес полаял и перестал и только украинцы рвали чубы о попранном суверенитете.

Савик Шустер три ночи не спал, готовился к своему грандиозному шоу.

Это был злобный вопль в адрес России. Никто ни словом не обмолвился о том, что люди мрут от голода в Луганске, который они разрушили, как немцы Сталинград в 42 году. Их обижал вопрос: почему грузовики оказались на украинской территории. А кто этому препятствовал, дебилы? Кто сомневался в том, что коробки с чаем «це щось не те»?

Много шантрапы плевало в микрофон, разумеется в сторону русских, которым хохлы еще покажут. Но коронным было выступление лидера бандеровцев, зобного бандеровца, первого покровителя украинских западных неофашистов Леонида Кравчука. Это первый президент-бандер Украины, который помешался на незалежности. Бывший секретарь ЦК компартии Украины превратился в подспудного нациста бандеровца, а став президентом, быстро перекрасился в неофашиста.

— Россия потенциальный агрессор, она всегда хотела захватить Украину, но не получается, она воевать всегда будет. Хорошо, что появился Пипиярош, хорошо, что цивилизованные западенцы охватили всю неньку Украину. Народ взялся за владу. Батальон «Азов» яркий тому пример. Украина только вместе с Западом может обуздать агрессивных москалей.

А то, что Россия породила Украину, то, что Россия построила крупнейшие заводы на Украине, атомные станции, оставила мощное вооружение, промолчал.

Правда, он об этом болтал и раньше, не столь откровенно, не столь злобно, не столь иезуитски. Похоже, бандеры только сейчас поняли, кто такой Кравчук. Выходит, он их отец родной. Тогда куда же девать Бандеру, гомика-

Кравчуко-суко выражает сожаление, что российский гуманитарный груз не был уничтожен доблестными бойцами Пипияроша, либо Ляшки Букашки.