Котёл

Бардак позвонил Меркель. Ангела тут же подняла трубку, чувствуя недоброе.

— Почему?

— Я, я не виновата, мне об этом не доложили. Я разберусь, почему не доложили, господин Бардак.

— Э, с вами кашу не сваришь. Обзвони всех своих коллег и от моего имени назначь дату совета Европы по безопасности, — сказал Бардак и повесил трубку.

Не надеясь на то, что Меркель добросовестно выполнит его поручение, Бардак сам начал обзванивать лидеров Евросоюза и назначать дату совещания.

Казус вышел с представителем Прибалтики — маленькой вертлявой женщиной, которая так перепугалась, у нее так дрожали руки и ноги, что она не могла устоять на ногах идержать трубку в руках. Она все время целовала трубку и произносила: хайль, Бардак, хайль!

А что касается остальных президентов и руководителей Евросоюза, то все они имели бледный вид. Грозный дядя сэм не только отчитывал их в слепоте и бездеятельности, но грозил им всякими карами и бедами. Правда, у них тряслись только колени, а выше эта дрожь не поднималась. Обзвонив всех, обиженный Бардак решил позвонить и в Россию. Тут он проявил максимум вежливости, грозил осторожно, придумывая всякие санкции, вынужденные, разумеется, которые ему не хочется применять по отношению к дружественной стране, но он ничего не может сделать, его избиратели этого требуют, вся Америка требует, весь мир требует. Еще не поздно, одумайтесь, господин президент. Сноудена я вам прощаю, хотя этот Сноуден это большая рана на теле Америки, а Америка, как вы знаете — гордая страна и ей есть чем гордиться, господин президент России.

Во время разговора Бардака с Россией Госсекретарь Керри томился в приемной. Должна была загореться лампочка, это означало бы, что президент свободен. Такое лицо как Госсекретарь мог войти без согласования.

Но лампочка долго не загоралась и в приемной стало тревожно, в воздухе висел вопрос: что могло случиться. Помощники, охранники главы государства, забеспокоились настолько, что один из них, сотрудник ЦРУ по-совместительству, тайно открыл крышку маленького квадратного устройства, при помощи которого он увидел, что президент лежит на полу с вываленным языком.

— Президент скончался, — громко заявил он и рванул на себя дверь. Тут же, неизвестно откуда появились врачи и нашли, что президент утомился, он отдыхает и его не следует беспокоить.

3

Хунта, захватившая власть в Украине, с благословения дяди Сэма, должна была работать на Америку с первого дня, а она все праздновала. Коломойша снял ресторан «Киев» сроком на две недели. На четвертый день после переворота Нуланд снова была в Киеве, теперь уже без пирожков. В аэропорту ее встретил посол Америки в Киеве Пайетт на трех машинах.

— Один машина тебе, Викторий, великий человек на юбка, — сказал он после того как она подставила щеку, а он чмокнул ее отвисшими губами. — Наш люд Украина получил власть, а работать не хочет, все бы им гулять, пьянствовать и радоваться.

— Я для этого приехала, разобраться надо и надавать по шеям этим бездельникам. Пусть работают на Америка против Россия. Россия хочет присоединить Крым, а это недопустимо. Это есть катастроф. Они все есть жопа.

— Ти хорошо доехаль? — не унимался посол. — Ти хотит спать? Я не хотит, я хотит бал, бала. Баловаться хотит.

— Я разочаровалась в тебе, Пайетт, — сказала она, не удостаивая его взглядом. — И Бардак в тебе разочарован. Ми хотеть убрать российский черноморский флот и поставить свой флот в Крыму, а Крым отбирают русские. А ты ничего не знаешь, не сообщаешь. А мне президент дал под хвост, он мне дал, как это по-русски, втык. Я тебе тоже втык.

— Он тебе воткнул, о майн Гот! И я хотеть втык сегодня ночь. Давай сделать втык.

— Иди ты на…жопа. Ты есть дурак. Я доложить на Бардак, Бардак тебя отозвать, работа не дать. Ты не есть дипломат, ты есть разгильдяй и бабник. Мне втык дает негр…Бардак.

Посол заморгал глазами, ущипнул себя выше колена и произнес: О, майн Гот! Он однажды слышал слово «разгильдяй», но был уверен, что это слово значит отвергнутый, обанкротившийся, а теперь оно прозвучало из уст такой дамы, которая занимает высокое положение в Белом доме.

— Моя — плакать, — сказал он и действительно заплакал. Нуланд пожалела его и смягчилась:

— Это тебе наука. Я тоже получила втык от президента. Показывай, где этот камарилья. Разведка доложить, что Кролик — пить, гулять, Труп-чинов — пить, гулять, Коломойша — пить гулять и трах-бах молоденький девочка, Аваков- трах-бах мальчик, Пердушко — трах-бах мальчик, потом дэвочка, а в стране нет порядка. Крым уходить. Что можно сделать, чтоб Крым остановить, скажи, дорогой Пейкодурко, ты мой выдвиженец на пост на посол, ты должен помочь. Я тебя просить, умолять и требовать.

— У Кролик и Труп есть ядерное оружие, ми его запустить на Кремль. Кремль — смерть. Когда Кремль смерть, Крым наш.

— Вези меня на дурак Кролик и на дурак Труп. Я делать из них котлета.

Машина с дипломатическими номерами остановилась перед входом ресторана «Киев», но в это время Коломойша выгружал своих соратников в непотребном виде, упаковывал их в машины, а водители развозили двуногих животных по домам.

Кролик дрыгал ногами. Он был обмотан в флаг Евросоюза и пел песню «реве та стогне Днепр широкий». Трупчинов предпочитал, чтоб его несли вниз головой, так как это было связано с сектой, в которой он все еще состоял.

— Не будет толку, — сказала Нуланд и ее машина повернула обратно. За ней последовал и посол США в Украине Пайетт.

Поскольку разведка донесла, что завтра утром все члены хунты планируют быть на работе, она согласилась переночевать в гостинице посольства, самого почитаемого здания столицы Украины, на которую не только бандеры, но и нормальные украинцы возлагали большие надежды. Здесь всегда было много молодых людей с фотоаппаратами, которые снимали каждый угол, каждую собачью какульку, поскольку она имела историческое значение, а если кто мелькнул на балконе и был заснят, то такой снимок удостаивался высшей награды — медали Степана Бандеры. Викторию тоже пытались заснять, когда она вышла из автомобиля, но у нее в руках была газета «Правда Украины» и она этой газетой успела закрыть лицо.

Пайетт вынужден был оставить гостью, поскольку у входа в гостиницу, опираясь на палочку стояла жена посла кривоногая с одним глазом Мариетта Оурелл. Она быстро повисла на руке мужа и произнесла:

— Пошли, мой петушок.

Нуланд улыбнулась, доставая паспорт, чтобы пройти через бюро пропусков. Пришлось топать на пятый этаж пешком. Лифт не работал. Бандеры еще неделю тому обесточили все дома киевлян, что задело, хоть и не имело на то права, гостиницу посольства США.

Спала Нуланд дурно. А под утро ей приснился Пайетт. У него были длинные нестриженные ногти и кривые зубы-клыки. Он тянул одеяло на себя и повторял: видеть пупок и ниже пупок. Жена спит, жена не ведать.

В восемь утра Нуланд была уже на первом этаже в здании Совета министров Украины. Охрана настолько перепугалась, что начала стаскивать с себя бронежилеты и напяливать на знаменитую гостью, но та все время зевала, давая понять, что плохо выспалась. Тут же были доставлены мягкие подушки из гусиного пера, солдатские одеяла и одно покрывало доставшееся по наследству от бабы Параски.

Когда вошел бритый, в белой сорочке Кролик и его министры, они бережно подняли гостью, отнесли в лифт вместе с одеялами, подняли на седьмой этаж, а Кролик распахнул золоченые двери своего кабинета. Сдвинули стулья — мягкие с кожаным покрытием и попытались уложить ценный груз. Но одно кресло так заскрипело, что Нуланд проснулась.