Котёл

— У меня нет времени, я занят государственными делами. Возьми себе охранника, не пожалеешь.

— Охранник продаст. И меня могут прижучить.

— Ты же депутат, а депутат сам закон. Пока ты в депутатах пользуйся моментом.

— Адью.

34

После ухода Пердуске, Бардак Омама прытко поднялся с кресла, начал маршировать из угла в угол, чувствуя, что затекли ноги и сделав один шаг, увидел блестевшую лужу величиной с ладонь. Что бы это могло быть- Моча- Да нет. Это слезы, капли слез, соединившиеся воедино. Это щедрые капли, капли благодарности президента европейской страны, равной Франции по численности населения. Это капли слез преданного Америке и ему Барлаку, человека. Значит, пять миллиардов долларов, брошенных на украинскую революцию, не канули в лету и теперь американцы, эти хитрые белые твари, не смогут его упрекать в расточительстве в недальновидности, в отсутствии стратегии.

Он дошел до угла, резко развернулся, принял строевую стойку и высоко поднимая ноги и вытягивая до возможного предела носок, строевым шагом, пошагал к креслу. Кресло ждало его, но он покрутил головой и снова направился в угол.

А что если…если…если… бросить десять миллиардов долларов, нет, десять мало, двадцать, нет, Америка щедрая, богатая страна поэтому прибавим еще десятку. Так вот, что если бросить тридцать миллиардов долларов на свержение Путина- Поддержит ли это конгресс- Должен поддержать. В Ираке прошло, в Ливии прошло, в Югославии…мы ее развалили, в Сирии…мы ее развалим, а почему мы Россию не можем развалить- Развалим, а Путина уберем. Вон на Украине прошло все быстро, гладко. Вообще славяне народ бедный, отсталый, малограмотный, покажешь им доллар, — ринутся, побегут, все сделают, продадут и душу свою, только накорми их. Точно, то же было и на Украине. Чего хотят украинцы- жратвы, одежды, автомобилей, роскоши. Мы им пообещали, хотя обещанного сто лет надо ждать.

Бардак тут же вызвал госсекретаря Кэрри, вице- президента Байдена, руководителя ЦРУ Свинобуда и поделился своей великой мыслью.

— Надо заняться обработкой членов конгресса.

— Надо их уговорить согласиться на такую сумму, — сказал Кэрри.

— Надо плюнуть каждому в рожу и они скажут: согласны. Надо действовать немедленно. Вы, господин президент, доказали, что обладаете завидной дипломатией.

— Окей, благодарю вас, — сказал президент и щелкнул языком, давая понять, что маленький совет окончен, потому что, как ему доложили, Путин, маленький человек, согнувшись, ждет аудиенции в приемной и все время ерзает, должно, по маленькому хочет.

— Господин президент, у меня только пятнадцать минут на болтовню с вами, вернее на разговоры, которые не приведут к миру, пока Россия не уменьшит свои аппетиты на востоке.

— Господин Бардак, у меня только десять минут и то две минуты вы у меня отобрали, остается только восемь. Прикажите своему слуге Пердуске прекратить карательную операцию на востоке. Что это будет за президент, который затеял войну с собственным народом.

— Террористы это не народ, это террористы. Но я согласен: войну надо прекращать. Окей, президент Путин, гут бай!

Президент Путин набрался наглости не протянул руку Бардаку на прощание и ушел на беседу с Ангелой Меркель, которая никак не могла изменить Бардаку, несмотря на то, что Бардак приказал своей разведке прослушивать все ее разговоры по мобильному телефону.

Путин хоть и не чувствовал себя в своей тарелке, но мужества и гордости не терял, и в разговоре с любым западным лидером соблюдал хладнокровие и этикет. А Бардак пришел в еще больший восторг после ухода Путина. Ему казалось, что этот небольшого роста человек, не сможет устоять пред тридцатью миллиардами долларов. Это же огромная сумма. Это пушки, ракеты, авиа налеты и дипломатия, которая стреляет лучше и дальше пушек. Мысли текли бурным потоком, сменяя одна другую и Бардак подумал, что эти исторические мысли не мешало бы перенести на бумагу. Но в кабинете не было ни ручки, ни бумаги, ни даже ноутбука.

— Кики Моки, — стал он звать свою секретаршу, совершенно позабыв, что Кики Моки осталась в Вашингтоне, что она была бы счастлива, если бы он взял ее с собой в Европу и даже может быть погладил бы ее в один из вечеров.

Но тут, сразу же после того как он позвал Кики Моки, вошел темнокожий помощник Ли и сообщил надо поехать в Нормандию на торжества по случаю годовщины открытия Второго фронта, что туда приехал русский царь Путин.

— Недолго тебе царствовать, — произнес Бардак и стал собираться. — Я вот сейчас накачаю мускулы, где мои гантели- Ли, гантели, срочно! Только не тяжелые. На торжествах будет Путин, у меня мышцы должны быть в норме, я должен стоять прямо, даже немного выгнувшись, чтоб высоко держалась голова.

— Вот они, гантели, по три килограмма каждая, вот зал направо. Срочно, господин Бардак, — сказал Ли, сопровождая президента в спортивный зал.

Бардак снял одежду до трусов, схватил гантели, стал приседать и раздвигать руки в стороны. С каждым взмахом, ему казалось: он становится сильнее, а, значит и Америка сильнее. Хватит на переворот в России только 25 миллиардов долларов. Вот еще бы сделать несколько приседаний. Но тут Пасаки Суки начала стучаться: Бардак, торопись! Путин уже на месте.

Не успев принять душ и вытереться полотенцем, он оделся в теплую одежду и сел в Кадиллак.

На поле, где происходили торжества, никто ему не кланялся, никто не наклонял голову при встрече, словно все его воспринимали, как обыкновенного длинного худосочного негра. А французский президент Олланд обхаживал Путина. Это произвело на Бардака дурное впечатление.

«Пока Европа у меня в руках, но она далеко, а Россия граничит с Европой, как бы не случилось так, что Евросоюз протянет России руку, а нам, американцам скажет: подвиньтесь, — думал Бардак усиленно жуя жвачку. — Надо не отпускать вожжи, надо держать в узде европейцев, надо нагонять страх на Европу, а то у русских атомное оружие…европейцы должны бояться России. Пусть стремятся на восток, поближе к границам. Мы компенсируем Крым, разместим противоракетную оборону под стенами Кремля. Вот так вот».

Но Бардак все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Чесалось между плечами, ниже пупка, где могли завестись мандавошки и вообще клонило ко сну.

В таких случаях он, великий человек всех чернокожих и белых американцев, все бросал и уходил в спортивный зал, брал в руки женские гантели, гантели своей жены и поднимал, а затем опускал руки. И сейчас он их привез во Францию. Да что там гантели. Он привез двадцать четыре автомобиля и два взвода охраны — президент Америки а не какой-то там Украины, жители которой уже сейчас стоят с протянутой рукой.

— Поехали, — сказал он начальнику своей охраны и тут же подбежали десять дюжих молодцев и окружили его.

— Куда, господин президент- спросил начальник охраны Сосканис. — Праздник, видите. А без американского президента праздника не может быть.

— Мне мышцы надо привести в порядок, а то я не успел: Псаки Суки опоздала и мне пришлось покинуть спортзал. Привезли, а как же, господин президент.

— И хорошо, господин президент. Вы хорошо выглядите и запах от вас — просто прелесть. Видите, Путин все поворачивает голову, это он вас ищет. Станьте рядом и он поросится вас целовать.

— Ну, если так… а где русские летчики-

— Здесь нет русских летчиков, господин президент. Это имитация открытия Второго фронта семьдесят лет назад. — Тут Франция, Америка и кажется Гондурас, — рассмеялся Сосканис. — Мы вам доклад приготовили, прочитайте у микрофона на трибуне. Там России вообще нет, как победительницы.

— О, такой доклад я прочту с удовольствием. Он мне заменит гантели.

Он стал рядом с Путиным, но у того стало щекотно в носу: нехорошо пахло от бардака. Надо было сделать определенные усилия, чтоб не чихнуть. А чихнуть на Бардака, да это же мировая война.