Котовский. Робин Гуд революции
Шрифт:
«Профессор А. И. Абрикосов, учебник которого является настольной книгой не одного поколения патологоанатомов и судебных медиков, нашел зажившую язву 12-перстной кишки с резко выраженным уплотнением выхода из желудка, т. е. рубцовый дуодено-стеноз — сужение выхода из желудка. Декомпенсированный рубцовый стеноз является показанием к оперативному лечению. Рецидивирующие (повторяющиеся) изъязвления слизистой оболочки желудка и луковицы 12-перстной кишки (синдром Золингера — Элисона) даже в настоящее время, при современных методах лечения и наличия большого количества противоязвенных препаратов, нуждается в хирургическом вмешательстве. Обнаруженное на вскрытии сужение аорты ведет к увеличению нагрузки на сердце, расширению полости его левого желудочка и увеличению (гипертрофии) его мышцы. При недоразвитии страдает кровоснабжение тканей и органов, что приводит, в свою очередь, к тканевой гипоксии (недостаточному снабжению тканей
О форме и методике примененного наркоза известно лишь из рассказа Б. Пильняка. «Хлороформатор» применил в качестве наркоза хлороформ, причем «усыпление» длилось в течение 47 минут. Абсолютно нереальное время! Действительно, хлороформ ранее широко применялся для масочного наркоза открытым капельным способом, но при этом больной, без обязательного сочетания с кислородом, получал высокие концентрации хлороформа. Наркозная широта (время применения) хлороформа чрезвычайно мала, поэтому переход от терапевтической дозы к летальной (смертельной) — опасность передозировки при усыплении очень высока. Учитывая тканевую гипоксию, недостаточное снабжение мозга кислородом, снижение иммунитета, вывести больного из наркоза даже в наше время чрезвычайно трудно.
Таким образом, по доступным источникам, следует полагать, что каких-либо объективных данных, свидетельствующих о навязанной М. В. Фрунзе «ненужной» операции, методических погрешностях, допущенных при ее проведении, умышленном умерщвлении полководца не имеется.
Возможно, некоторых разочарует неподтверждение версии об убийстве М. В. Фрунзе. Но истину не опровергнешь, да и хватит крови, ее пролилось достаточно».
Вывод Л. Млечина также достаточно объективен и вполне соответствует исторической истине: «.. Сталин в 1925 году это не Сталин в 1937-м. Иосиф Виссарионович не родился на свет коварным убийцей. Он стал им постепенно. В 1925 году он еще никого не убивал… И уж если ему нужно было от кого-то избавиться, так это не от Фрунзе, а от Троцкого. Однако к решению уничтожить Троцкого он тоже придет через десять лет…»
1925 год был годом разгрома Троцкого, а затем конфликта между Центральным комитетом партии и ленинградской партийной организацией. За всем этим, безусловно, следил и Г. И. Котовский.
В очередном конфликте против Сталина выступил Зиновьев, четко изложив свои взгляды в своей работе «Ленинизм», где напомнил, что Ленин считал новую экономическую политику только лишь стратегическим отступлением, а теория «построения социализма в отдельно взятой стране» ошибочна. Почти через месяц после гибели Котовского Зиновьев, Каменев, Сокольников и Крупская подписали «платформу четырех», которая по основным положениям повторяла работу Зиновьева. Это была уже явно опасная оппозиция Сталину и ЦК. Удар по ней будет нанесен только на XIV съезде партии, проходившем в Москве с 18 по 31 декабря 1925 года. Вот как это событие описывает Н. Верт: «Сталин представил отчетный доклад. Он взял на себя роль беспристрастного посредника между «правыми» и «левыми», между Зиновьевым и Бухариным. Зиновьев в очень деликатной форме, без каких-либо выпадов против Сталина отверг предположение, что основная угроза исходит от «левых». Обстановка накалилась, когда Крупская, выступая от имени оппозиции, привела в пример Стокгольмский съезд (1906 г.), где большевики оказались в меньшинстве, и сказала, что большинство не всегда право. Всеобщее возмущение вызвал Каменев, обвинивший Сталина в «диктате», заявивший, что тот не способен осуществлять единство большевистского руководства и что он «против идеи вождя». В одном из своих риторических выступлений на съезде Сталин подтвердил, что только коллективное руководство может привести партию к цели. Отчетный доклад Сталина был принят 559 голосами против 65 (ленинградская оппозиция). Снова был увеличен состав ЦК и Политбюро, куда вошли Молотов, Ворошилов и Калинин.
Сразу после съезда Политбюро поручило комиссии под председательством Молотова навести порядок в ленинградской партийной организации. «Обработав» местные партийные организации, произведя кадровые перемещения ответственных работников, воспользовавшись полномочиями, данными ей съездом, комиссия за один месяц добилась почти единогласного (96 %) одобрения ленинградскими коммунистами линии, принятой на XIV съезде. Зиновьева отстранили от руководства ленинградской партийной организацией
и вместо него назначили Кирова, вызванного из Баку».Думаю, несложно понять, даже из этого краткого рассказа, чем были заняты Сталин и его соратники в 1925 году. Это напряженные месяцы борьбы с людьми из ближайшего окружения Ленина. До командира ли конного корпуса им было дело, когда стоял вопрос удержания власти в одних руках?
В 2008 году вышла в свет монография А. А. Здановича «Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОПТУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)». В этой книге поднят огромный пласт архивных материалов, в том числе и Центрального оперативного архива Федеральной службы безопасности. И среди этой уникальной информации есть весьма любопытная, касающаяся гибели командира корпуса Г. И. Котовского. Черным по белому там написано:
«Чекисты вынуждены были оперативными мерами прикрывать обстоятельства убийства командира 2-го кавалерийского корпуса Г. Котовского. Начальник Одесского отдела ОГТТУ Л. Заковский сообщил Г. Ягоде, что политическим совещанием (в него входил комполит корпуса, начальник особого отдела и военный прокурор. — A.З) постановлено через прессу настаивать на политической подоплеке убийства» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 5 Д. 17. Л. 58).
И далее: «Следствие по факту гибели Г. Котовского взял лично на себя Л. Заковский, развивавший версию о связи убийцы со спецслужбами Румынии». То есть истинные обстоятельства убийства комкора по каким-то неведомым причинам изначально прикрывались чекистами.
В своей книге Б. Соколов называет некую «экономическую» версию убийства Григория Ивановича: «Сахарный завод давал очень большую прибыль. Начальник охраны завода Мейер Зайдер, пользуясь своим служебным положением, совершил крупные кражи сахара или денежных средств, а Котовский узнал об этом. Приблизительно в два часа ночи к Котовскому приехал старший бухгалтер Центрального военно-промышленного управления и сообщил о результатах ревизии. Возмущенный Котовский решил разобраться с начальником охраны завода. Тогда Зайдер попытался шантажировать комкора. Котовский в ярости бросился на Зайдера с кулаками, а тот с перепугу застрелил Котовского».
Но ближе всего к истине оказалось свидетельство, оставленное начальником штаба корпуса Е. С. Шейдеманом: «Через несколько дней после убийства, просматривая бумаги Котовского, я нашел чрезвычайно характерный документ — письмо Зайдера на имя Котовского. В этом письме Зайдер, в то время работавший на нашем сахарном заводе в качестве начальника охраны и совершивший на заводе несколько краж, обращался к Котовскому с целым рядом наглых требований, в том числе с требованием, чтобы Котовский назначил его администратором сахарного завода. Причем в конце письма он позволил себе прибегнуть даже к угрозам. Получив письмо, Григорий Иванович сказал своей жене Ольге Петровне: «Ну, видно настала пора совсем развязаться с Майорчиком, так как его нахальство начинает превосходить всякие границы». Через три дня после этого Зайдер убил Котовского».
Личность Котовского была настолько известной и колоритной, что его заместители и друзья посчитали своим долгом скрыть от народа неприглядную, безусловно, в их понимании, правду гибели командира. Одно дело — легендарный Котовский погиб в банальной ссоре от рук никому не известного начальника охраны завода. И совсем другое — по указанию разведки Румынии, от руки наемного убийцы. Но парадокс заключается в том, что ни та ни другая версии не прижились. Зато появилась третья, по которой Котовского убили по заданию самого Сталина. Именно эту версию мы можем до сих пор найти в многочисленных публикациях о гибели Григория Ивановича Котовского.
Глава одиннадцатая
Жизнь после смерти
Уже на следующий день после убийства Котовского, то есть 7 августа 1925 года, из Москвы в Одессу срочно выехала группа бальзаматоров во главе с профессором В. П. Воробьевым. Именно этот же коллектив успешно трудился над телом В. И. Ленина в 1924 году. На всю работу по бальзамированию тела легендарного комкора ушло всего несколько дней.
Как вспоминают очевидцы, Котовского хоронили помпезно. На одесский вокзал гроб с телом покойного, утопающий в цветах и венках, был доставлен торжественно, в сопровождении почетного караула. В колонном зале окружного исполнительного комитета к нему был открыт доступ всем желающим. В городе были приспущены государственные флаги, а в городах расквартирования 2-го кавалерийского корпуса был дан салют из двадцати орудий. 11 августа 1925 года специальный траурный поезд доставил гроб в Бирзулу, где в 1919 году Котовский начинал свой путь командира Красной армии. Туда же на похороны прибыли видные советские военачальники С. М. Буденный и А. И. Егоров из Москвы, а также командующий войсками Украинского военного округа И. Э. Якир и представитель правительства Украины А. И. Буценко из Киева.