Котовский

Советская Россия протянула Украине братскую руку помощи. Молодая Красная Армия перешла в наступление. По всей Украине разгорался революционный пожар и ширилось восстание против оккупантов.

«Украина освобождается — спешите к ней на помощь», — призывал в те дни товарищ Сталин.

…Под ударами украинских повстанцев Николая Щорса, покрывших себя неувядаемой славой в боях с немцами-оккупантами, под ударами частей Красной Армии, гонимые со всех сторон, бежали из Украины немецкие захватчики.

Но не успела еще улечься пыль на трактах, поднятая отступающими немцами, как на юге Украины появились войска Антанты.

«Победив Германию и Австрию, государства Антанты решили бросить крупные военные силы против Советской страны. После поражения Германии и ухода ее войск из Украины и Закавказья, англо-французы заняли место Германии, пригнав свой флот в Черное море и высадив свои войска в Одессе, в Закавказье» [16] .

Кто только ни хозяйничал в 1918–1919 годах в Одессе! Немцев сменили здесь французские оккупанты. Империалистов манили к себе одесский порт, Черное море, близость к бакинской нефти и донбасскому углю. На одесских улицах бесчинствовали петлюровцы, бандиты всех мастей и оттенков. В Одессе были сосредоточены штабы, разведка и контрразведка многих империалистических государств. Сюда стекался весь сброд русских белогвардейцев и украинских националистов.

16

История ВКП(б). Краткий курс, стр. 225.

Французский десант высадился в Одессе. На рейде стояла французские суда и миноносцы. С приходом войск Антанты одесский большевистский подпольный комитет усилил свою работу. Одесское большевистское подполье было тщательно законспирировано. Налаженную работу вели здесь, в подполье, горком и районные комитеты партии, ревком и разведка. Отсюда, из подполья, получали директивы и помощь партизанские отряды. Одесса была окружена кольцом повстанческих отрядов. Оккупанты боялись высунуть нос за пределы города.

Одесское большевистское подполье руководило упорной работой по разложению сил интервентов. Отсюда шли пропагандисты в иностранные войска к солдатам, не знавшим, что их привезли подавлять русскую революцию.

Работу среди войск интервентов проводила специально созданная «Иностранная коллегия», в которую входили наиболее проверенные и умелые подпольщики-большевики.

В куяльницких катакомбах, в шести-семи километрах от города, круглые сутки работала подпольная типография. Здесь печаталась большевистская газета «Коммунист» на русском и французском языках. Отсюда регулярно в десятках тысяч экземпляров выбрасывалась большевистская подпольная литература. Под зигзагообразными сводами, в лабиринтах, расходящихся в разные стороны, там, где в жидкой и липкой грязи кишели ящерицы и змеи, работала настоящая подземная «полиграфическая фабрика». Листовки, обращенные к иностранным солдатам, печатались на французском, английском, греческом, румынском и польском языках. По ночам, до утренней зари, сотни людей разносили по казармам и судам одесские большевистские газеты и листовки. Рискуя жизнью, подпольщики расклеивали большевистские плакаты и лозунги в центре города и на окраинах, на стенах домов, на заборах и даже на тумбах с театральными объявлениями. За каждую голову подпольного печатника деникинская контрразведка и штаб платили премию в десять тысяч рублей; за раскрытие же подпольной типографии было назначено вознаграждение в сто тысяч рублей. Сотни людей, работавших в большевистском подполье, ежеминутно рисковали своей жизнью. Настали новые времена, но Котовскому, как и прежде, приходилось переодеваться, устраивать маскарады, выдавать себя за разных лиц и выслеживать врагов. Ему пригодился его многолетние опыт борьбы с эксплоататорами и тюремщиками. Но если прежде, до Октябрьской революции, он боролся только с бессарабскими помещиками и купцами, то теперь его врагами были враги революции, вооруженные до зубов империалистические хищники. И если раньше Котовский действовал как одиночка, то теперь вся его жизнь, все его действия были подчинены выполнению боевых партийных заданий. Теперь Котовский уже был не одиночка, действовавший на свой страх и риск, а человек, борьба которого слилась с героической борьбой одесского большевистского подполья.

Котовскому приходилось несколько раз в день переодеваться и менять парики, до неузнаваемости изменять свою наружность. Он выдавал себя за дородного помещика Золотарева, которого разорили большевики. У помещика Золотарева появилось много друзей и знакомых. Ему сочувствовали, с ним дружили. Среди других одесских кутил, посещавших рестораны и кафе, он славился как отличный игрок на бильярде, как знаток рысистых лошадей, как балетоман, Имевший свое постоянное кресло в первых рядах Оперного театра.

Сигары Золотарев обычно покупал в маленькой лавочке на Ришельевской улице, рядом с молочной «Неаполь». Там была явка боевых дружин. В подвале табачной лавочки хранился динамит.

Закурив сигару, помещик Золотарев направлялся на Дерибасовскую, где было особенно людно, и разгуливал там с приятелями; среди них было много осведомленных офицеров, которые откровенничали с ним и делились новостями.

В течение одних и тех же суток помещик Золотарев превращался в Гершеле Берковича, который имел на привозе большой лабаз, торговавший овощами. Гершеле Берковичу удавалось получать овощи и фрукты даже из тех мест под Одессой, где оперировали «красные банды». Про Гершеле Берковича ходили слухи, что он связан с контрабандистами. И, действительно, выдавая себя за торговца овощами, Котовский связался с контрабандистами и, отгружая через них картошку, получал взамен для вооружения партизанских отрядов новенькие револьверы, винтовки и даже пулеметы. Иногда деловые люди часами разыскивали Берковича по городу и никак не могли его разыскать. В это время Котовский принимал «пациентов» на Базарной улице, в доме № 36, где он выдавал себя за врача.

Кроме случайных посетителей, к нему на прием приходили члены его боевой дружины и работники подполья, с которыми он поддерживал связь.

Многим в городе приходилось сталкиваться и с помещиком Золотаревым, и с торговцем Берковичем, и с представителем фирмы по оборудованию механических мельниц, и с частно практикующим врачом, который любил прописывать больным морские ванны, обтирания и массаж, но никому и в голову не приходило, что он имеет дело с одним и тем же лицом — Григорием Котовским.

В одесском подполье действовали по правилу: «не говори тому, кому можно, а тому, кому нужно». Только два человека были посвящены в тайну всех профессий Котовского — парикмахер-гример на Преображенской улице, в совершенстве обучивший Котовского искусству грима, и театральный костюмер, который доставал ему нужные костюмы по его фигуре.

Котовскому поручали задания, связанные с добыванием оружия и средств для революционной подпольной работы. Он должен был держать в страхе деникинскую контрразведку и не давать покоя интервентам.

…На одном из одесских заводов вспыхнула забастовка. Предприниматель отказался выполнить требования рабочих, решив расправиться с ними при помощи деникинской контрразведки. Руководители забастовки были арестованы, часть рабочих уволена.

Ревком поручил Котовскому «рассчитаться» с фабрикантом. Котовский начал с того, что написал фабриканту письмо, в котором еще раз повторил все требования рабочих. Письмо кончалось угрозой. Фабрикант перепугался и обратился за помощью в контрразведку. Контрразведчики устроили в доме фабриканта засаду из пятидесяти человек.

Котовский подкатил к дому на рысаке, запряженном в новую пролетку. Он держал себя, как завсегдатай этого дома. На нем была добротная шуба с бобровым воротником. Начальник засады, выскочивший из подъезда, увидев перед собой такого важного, разодетого барина, козырнул ему. Котовский поднялся наверх.

На глазах у охранки «барин» прошел прямо в кабинет фабриканта. Он представился ему как работник контрразведки и сообщил, что сегодня Котовский предполагает устроить налет на его дом. Выведав у фабриканта, где он хранит свои ценности, Котовский сразу же назвал себя. Это ошеломило фабриканта. Котовский заставил его выложить бриллианты и наличные деньги, которые фабрикант, не доверяя тогдашним банкам, держал при себе.

На прощание Котовский потребовал, чтобы фабрикант при нем же позвонил в контрразведку и сообщил, что Котовский проник к нему, несмотря на засаду, и сейчас вместе со своими дружинниками находится у него на квартире.

Не торопясь, «барин» вышел из дома. Он подозвал начальника засады и предупредил его, чтобы тот был наготове, так как через несколько минут сюда должен нагрянуть Котовский. После этого он сел на лихача и скрылся в темноте.

В это время к дому фабриканта спешили контрразведчики на помощь своим. Начальник засады, считая, что это приближается отряд Котовского, приказал открыть стрельбу.