Котти. Книга пятая. Ассоциация вольных стрелков имени товарища Вильгельма Телля и друга его Робина Гуда
Шрифт:
Его губы шевелятся. Он хочет что-то сказать... У меня в ушах уже шумит... Пора бы и заканчивать перегонку.
– Что ты говоришь?
– У тебя глаза зелёные... – шепчет мне Руслан.
– Я знаю...
– Они светятся...
– Да, как у кошки в темноте. Мне уже об этом говорили и не раз... лежи молча. Ты потерял много крови. Тебе не надо много болтать...
– Я умру?
– Не сегодня...
– Но... – он пытается скосить глаза на свою рану.
– Лежи, не шевелись. Сейчас врачи подъедут. Тогда и будешь шевелиться... Закрой
Посылаю ему последний импульс и отпускаю его руку. Хватит. У меня у самого уже в глазах круги плывут. Как там эти? Лежат?
В зале шум. Народу прибавилось. Сотрудники в форме. Бегут к нам...
Одного из них я где-то уже видел...
Точно. Тот самый старшина встреченный мною у входа в гостиницу. Помню, он меня ещё шалавой обозвал, за то, что я курил на улице.
А вот это за что? Я не успеваю увернуться, как мне прилетает здоровенная такая плюха от этого самого старшины. Видимо, открытой ладонью бил... Рука у него тяжёлая...
Это была моя последняя мысль, потому что от оплеухи дюжего старшины я лечу на пол и плюхаюсь лицом в лужу крови, теряя сознание...
***
Что за *ерня? Где я? Чего я такой липкий?
С трудом разлепляя глаза, смотрю по сторонам. На меня смотрят несколько пар глаз. Глаза разные серые, чёрные, зелёные... Но все немного хитрые и цепкие. Женщины, одетые, как цыганки... Какого *ера... Это и есть цыганки. Меня что? В табор похитили? Кому я там нужен? А на чём я таком холодном лежу? Бетонный пол. Грязный...
– Где я?
– В ментовке, дура? Что совсем ничего не помнишь, пьянь?
– Сама ты пьянь!
– Чего сказала? – молодая цыганка дёрнулась ко мне, но старая её тормознула:
– Остынь, Зара! Она не пьяная. Это старшина её приложил. Его почерк. Он любит женщин бить. Ладонь у него крепкая. Одна пощёчина и на полчаса отключает.
Обращаясь ко мне, она даже как-то ласково так сказала:
– Вставай, милая! Пол грязный.
– Мне уже всё равно. – отвечаю я, но с пола поднимаюсь. – давно я здесь?
– Нет. Минут пять, как притащили и на пол бросили. Говорят, ты кого-то ножом пырнула?
– Врут.
– А чего тогда вся в крови? Лицо руки и, в общем, всё остальное.
– Ножом моего друга пырнули. Какие-то чеченцы или аварцы. Я не разобрала.
– Да кто их разберёт. А друг твой где?
– Не знаю. Я ему рану в животе руками зажимала, чтобы кровь остановить. А меня этот старшина... Ладошкой...
– Ясно. Теперь на тебя всех собак повесят. Куда друга ранили?
– Вот сюда...
– Эй! На себе не показывай! Примета плохая! В печень... Это плохо. Может умереть. У тебя-то всё цело? Тебя не задели ножом?
– Нет. Только лицо горит и ухо. Это тот мент приложил...
– А мне он руку сломал, пока сюда тащил. – вступила в разговор ещё одна цыганка.
– Может вывих? – спросила её самая старшая.
– Нет. Он дверью мне руку так прищемил, аж кости хрустнули. Я тогда почти сознание потеряла от боли. А сейчас вон как рука, распухла.
– Дай посмотрю! –
почему-то проявил я инициативу.– Ты доктор?
– Фельдшер. – отмахнулся я.
Рука действительно отекла и выглядела очень плохо. Но было видно невооружённым глазом, что рука в районе предплечья получила лишний изгиб. Лучевая, а возможно и локтевая кости были сломаны.
Я постарался напрячь зрение, чтобы увидеть повреждение руки, как не рентгене... И у меня получилось...
Есть перелом... И не один... Присутствовало и смещение... Если вовремя не оказать медицинскую помощь, то возможны нехорошие последствия.
– Если не лечить, причём срочно, то возможно рука не сможет потом восстановиться. Так и останется кривой...
– А ты сможешь ей помочь? – спросила меня старшая, пристально глядя мне в глаза.
– Не знаю, но могу попробовать. Хуже точно не сделаю.
– Тогда лечи! И пусть бог тебе поможет!
– Как тебя зовут? – спросил я свою «пациентку».
– Лала.
– Красивое имя.
– Тюльпан означает.
– Ты готова мне довериться.
– Если ты поможешь, то да.
– Тогда смотри мне в глаза! – я стрельнул зелёным в глаза цыганке и сказал: - Спи!
Я до конца не верил, прекрасно зная, что цыгане и сами сильные менталисты и гипнотизёры. Но оказалось, что усыпить Лалу мне удалось даже без особых усилий! А я тем временем обхватил больную руку и стал посылать организму цыганки приказы на восстановление.
Под моими руками шевелились кости, вставая на место. Отёчность руки спадала, а синюшность отёка светлела на глазах. Кажется всё...
Я повертел руку Лалы. Вроде бы нормально.
– Просыпайся! – скомандовал я, слегка шлёпая ладонью по лбу спящей.
Она открыла глаза, видимо даже не осознав, что несколько минут спала
– Ну, ты вылечишь меня?
– А что у тебя ещё болит?
– Так рука же... – она протянула руку в мою сторону, но взглянув на неё, смогла, лишь охнуть...
Она покрутила ладонью, подвигала рукой...
– Что это?
– Твоя рука. – ответил я.
– Но она не сломана...
– Теперь нет. Но всё равно побереги её какое-то время. Неделю другую.
– Совсем не болит... Чудо!
– Ты колдунья? – спросила меня старшая цыганка.
– Совсем немного. Если я могу помочь людям – я помогаю.
– Как тебя зовут
– Сауле.
– А меня Рада. Так ты не русская?
– Из Литвы.
– А здесь как оказалась?
Я вкратце рассказал, что ехала мол на мотоцикле из Грузии домой литовская девушка, но надоело отбивать задницу по местным ямкам и кочкам. Решила мотоцикл продать местному парню. А дальше ехать на поезде. И вот парень, решив меня отблагодарить после покупки мотоцикла, пригласил в ресторан. Ну а там к нам пристали четверо этих абреков. Теперь я здесь, а Руслана пырнули ножом.