Коварные пески

— В этом мозаичном тротуаре есть один повторяющийся мотив орнамента. Любопытно, что в точности он собой представляет. Жаль, что плохо сохранился. Интересно, можно ли его дальше расчистить. Хотя думаю, будь это возможным, ваша сестра с коллегами сделала бы это. Камни, должно быть, первоначально были очень яркого цвета. Почему вы улыбаетесь?

— Вы мне напомнили Роуму. Ваши мысли теперь полностью заняты этими раскопками.

Его лицо озарила открытая милая улыбка.

— Но ведь и здесь может быть ключ к разгадке, — сказал он. — Не забывайте об этом.

— Молодые вдовы, — сказала Оллегра, — видимо, очень привлекательны.

Девочки сидели в классной комнате в Лоувет Стейси. Сильвия пришла сюда, чтобы позаниматься музыкой. Я вошла в комнату напомнить ей о времени нашего урока. Она была весьма непунктуальна. Девочки сидели втроем за столом и при виде меня смутились.

— Мы разговаривали о вдовах! — преодолев неловкость, дерзко сказала Оллегра.

— Вам бы лучше заняться уроками. Ты уже упражнялась на фортепьяно, Оллегра?

— Нет, — ответила она.

— А вы, Элис и Сильвия?

— Да, миссис Верлейн.

— Они ведь примерные девочки, — насмешливо сказала Оллегра. — Они всегда делают то, что им говорят.

— И очень разумно поступают.

Оллегра заерзала на стуле.

— А вам, миссис Верлейн, нравится мистер Уилмет?

— Нравится ли он мне? Конечно. Он очень хороший викарий.

— А мне кажется, что вы ему нравитесь, миссис Верлейн. — И тут Оллегра бросила испепеляющий взгляд на Сильвию. — А вот ты ему нисколечко не нравишься. Он считает тебя маленькой, глупой девочкой. Вы согласны, миссис Верлейн? Он, возможно, сказал вам, что думает о Сильвии?

— Я не согласна с тобой, Оллегра, и мистер Уилмет ничего не говорил мне о Сильвии. Но я уверена, что она ему вполне нравится. По крайней мере, Сильвия старается выполнять уроки, в то время как некоторые и не думают это делать.

Оллегра расхохоталась, а Сильвия и Элис смущенно переглянулись.

— Конечно, маленькие девочки ему не нравятся. Ему нравятся вдовы.

— Мне кажется, ты нарочно оттягиваешь начало урока. Но это ни к чему. Идем сейчас же заниматься.

Оллегра встала со словами:

— Ничего не поделаешь. Вдовы, действительно, очень привлекательны. Это из-за того, что у них был муж, а потом его не стало. Я тоже хочу сначала иметь мужа, а потом потерять его.

— Что за глупости!

Я пошла вперед, чувствуя, как три пары глаз изучающе смотрят мне в спину.

Интересно, как часто наблюдают за мной эти глаза, когда я даже и не подозреваю об этом.

Я столкнулась лицом к лицу с Нейпьером на большой лестнице, ведущей в холл.

— Я почти не вижу вас… с тех пор, как ушла Эдит.

— Так получается.

— Мне надо поговорить с вами.

— Что вы хотите мне сказать?

— Здесь — ничего. В этом доме я говорить не хочу. — Его голос перешел на шепот. — Приходите сегодня после полудня к Охотничьему ручью. Я буду ждать вас там в половине третьего.

Я хотела было возразить, но он твердо повторил.

— Буду ждать вас, — и тотчас ушел.

Вокруг была тишина. Вряд ли кто-нибудь видел, как мы встретились и обменялись несколькими фразами на лестнице.

Нейпьер уже ждал меня, когда я пришла в назначенное место.

— Вы все-таки пришли! — первое, что он сказал мне.

— А вы думали, что не приду?

— У меня не было уверенности. О чем вы думали последнее время?

— В основном о том, что могло случиться с Эдит.

— Она ушла со своим любовником, — коротко и холодно констатировал Нейпьер. Без всякой злобы и без признаков волнения.

— Вы верите этому?

— А чему еще я могу верить?

— Но возможны и какие-то другие варианты.

— Этот кажется наиболее вероятным. Я хочу вам кое-что сказать… Возможно, для того, чтобы вы слишком плохо обо мне не думали. Когда я женился на Эдит, я действительно думал, что из нашего брака что-то получится. Я старался это сделать. Думаю, и она тоже. Но это просто было невозможно.

Я молчала, тогда он продолжил:

— Я подозревал, что она влюблена в викария. Я не винил ее. Я уверен, что сам виноват во всем. Но я бы не хотел, чтобы вы считали меня бесчувственным и расчетливым… Во всяком случае, это не совсем так. Жизнь для Эдит была здесь невыносима. И я ее понимаю. Теперь она ушла, и это надо принять как неизбежность.

Меня обрадовало то, что он сам заговорил об этом. Я верила ему. Нейпьер не, мог быть намеренно жесток с Эдит. Он просто старался как-то преодолеть — возможно, и не очень умело — эту неразрешимую ситуацию.

— Так о чем же вы хотели меня спросить? — напомнила я ему.

— Почему вы в последнее время стали избегать меня?

— Разве? Если это и так, то совершенно не преднамеренно. Я просто не встречаю вас и все. Скорее вы сами стали избегать меня.

— Если я поступал так, то вы знаете причину. Но теперь здесь этот мистер Уилмет.

— А что он?

— Он, несомненно, очень привлекателен.

— Миссис Ренделл, кажется, того же мнения, а ей угодить нелегко. — Я старалась вести разговор в шутливом тоне, но Нейпьер, видимо, был настроен иначе.

— Я слышал, что вы стали с ним хорошими друзьями.

— Он интересуется музыкой.

— К тому же вы оба прониклись страстью к археологии.

— Кстати, миссис Ренделл тоже.

Но Нейпьера решительно не устраивало говорить со мной в таком несерьезной тоне.

— Итак, он очень обаятелен?

— Очень.

— Ну да, вам это должно быть уже хорошо известно.

— Мы знакомы очень недолго, но я убедилась, что с ним приятно общаться.

— Надеюсь, вы не примите… никаких скоропалительных решений.

— Что вы имеете в виду?

— Думаю, вам не следует поддаваться минутным эмоциям. Будьте осмотрительны.

Нейпьер и я одновременно услышали цокот копыт. Появились три наездницы: Оллегра, Элис и Сильвия.

Они, должно быть, видели, как я уезжала, — подумала я, — и последовали за мной.

Слова Оллегры подтвердили мою догадку. Она выкрикнула на ходу:

— Мы заметили, что вы уехали, миссис Верлейн. И нам захотелось поехать с вами. Не возражаете?

Элис с запинками сыграла несколько этюдов Черни и выжидательно на меня посмотрела.