Коварный заговор

— Ладно. Он сказал им, куда едет?

— Нет, госпожа, но он отправился в южном направлении — это все видели, и я последовал за ним. Они двигались быстро. Я не смог догнать их, но по дороге мне постоянно докладывали об их маршруте. Лорд Иэн на ночь остановился в Кергурле. Я покормил там лошадь и двинулся в Повис.

— В Повис? Лорд Гвенвинвин был в замке?

— Когда я приехал, нет, но мне сказали, что он покинул замок в тот день утром сразу после отъезда лорда Иэна. Начальник стражи объяснил, что лорд Иэн направился на юг и что он открыто объявлял, что едет в Клиро-Хилл.

Элинор невидящими глазами смотрела прямо перед собой, пока ее испуганный слуга докладывал, как его не впустили в замок Клиро.

— Я не знал, что делать, госпожа. У меня была мысль сразу же скакать в Монмут, но мне пришло в голову, что путь неблизкий даже до Монмута, так что я решил для начала осмотреться вокруг и расспросить, не видел ли кто лорда Иэна и его отряда. Госпожа, говорю вам, он растворился в воздухе. Между Повисом и Клиро-Хиллом его видели многие. Однако ни восточное, ни западнее, ни южнее Клиро его не видели и не слышали.

— Значит, они в замке, — твердо произнесла Элинор. — Люди не могут исчезать, как дым. — С минуту она просидела неподвижно, подавляя в себе бурю ярости, ужаса и сожаления, которая разрывала ее на части.

Если Иэн умер, ей так и не удастся заделать брешь, которая по ее вине пролегла между ними. Он так и умер в уверенности, что она не любит его. Она закрыла глаза, но образ его лица, искаженного болью, когда она не могла ответить на его ярость, не уходил. Умер? Что она будет делать, если он умер?

Элинор тяжело вздохнула. Одно можно сказать наверняка: она не станет сидеть на месте и рыдать. Прежде всего она сотрет с лица земли замок Клиро, до последнего камня, и разорвет сэра Питера на кусочки, конечность за конечностью, мышцу за мышцей, кость за костью. Глаза Элинор открылись и пронзили гонца. Тот всхлипнул и снова упал на колени.

— Позови ко мне сэра Ги, — тихо произнесла она, а затем, осознав его страх, добавила: — Это не твоя вина, Бруз. Ты все сделал, как надо.

Пока она с наслаждением размышляла, как разделается с сэром Питером, на память ей пришел ее последний визит к нему. И тут же она почувствовала неприятный привкус лжи. Сэр Питер мог, наверное, оказаться предателем, но вряд ли он мог ни с того ни с сего стать дураком: если Иэн умер, гонец тоже должен был умереть.

Совсем не трудно было пригласить Бруза войти и убить его, если, как казалось, охрана замка тоже замешана в измене, вместе с сэром Питером. Ведь еще одно убийство сверх убийства Иэна, его оруженосцев и воинов, ничего бы уже не изменило — зато дало бы несколько дополнительных недель в такой критический период года.

Скоро настанет пора собирать урожай, заготавливать запасы на зиму. Если сэр Питер убил Иэна, ему очень пригодилось бы это время, чтобы получше подготовиться к удару, который неминуемо последовал бы, — он должен это понимать. В конце концов, Элинор не ожидала немедленного возвращения гонца, да если и так, его исчезновение вызвало бы меньше разговоров, чем его язык. Нет, сэр Питер не мог быть таким дураком. Если бы он убил Иэна, он ни за что не дал бы гонцу уйти.

Значит, должна быть какая-то причина, почему он позволил гонцу вернуться к ней, и это могло быть желание заманить ее, заставить броситься на помощь мужу. Элинор внимательно обдумала эту идею со всех сторон, размышляя, не порождена ли она просто ее желанием, чтобы Иэн был жив.

В конце концов, мало кто из женщин самолично мчится спасать из заточения супруга. Но сэр Питер знает ее — она приедет сама. Как ни крути, а ответ выходит тот же самый:

Иэн должен быть еще жив. Он должен быть одновременно приманкой и заложником. Элинор усмехнулась. Неплохая рыбка попадется на эту приманку.

Сэр Ги, войдя в зал, остановился как вкопанный и уставился на Элинор. Он раньше никогда не думал, что способен бояться женщины, но Элинор он определенно опасался. И страх был еще хуже от того, что он не понимал его причины. Хозяйка не выглядела ни грозной, ни властной, она воплощала собой женственность и красоту. Она не была ни злобной, ни безрассудной. Просто ему казалось невозможным не подчиниться ей.

И это было странно и довольно страшно. Мужчина подчиняется женщине, только если любит ее. Сэр Ги взглянул на возбужденное лицо Элинор и вздрогнул. Даже более сильный, чем он, мужчина покорился бы ей. Его восхищение лордом Иэном в немалой степени основывалось на том, что этот человек был способен противостоять своей жене.

Он вспомнил, как Иэн разговаривал с ним насчет его роли в турнире. Он отвечал довольно откровенно. Он не боялся лорда Иэна, хотя прекрасно понимал, что Иэн может разделать его на куски за десять минут. Они обсудили вопрос о его ненависти к королю, и Иэн объяснил, почему необходимо оставаться верным, несмотря на открытые и очевидные попытки Джона навредить им обоим.

Логика рассуждений Иэна окрылила Ги, и тяжелый груз упал с его плеч. Он не анализировал этого слишком тщательно. Ему было достаточно, что он теперь мог жить в мире с самим собой. Ему не нужно было знать, что Иэн теоретически объяснил необходимость прекращения бессмысленной цепи отмщения, которая могла окончиться лишь с его смертью. Главное, что дал ему Иэн, — он позволил жить нормальной жизнью, не испытывая постоянного чувства вины. Это было благородством отложить в сторону право на личную месть ради блага государства в целом. Это успокаивало душу.

Они прекрасно во всем соглашались, пока лорд Иэн не потребовал от сэра Ги обещания, что он впредь не будет подчиняться Элинор в каких-то еще авантюрах подобного рода. Ги пришлось отказаться. А когда Иэн потребовал от него объяснений, он беспомощно пожал плечами и сказал, что не уверен, что окажется способен выполнить это обещание.

К его удивлению, лорд Иэн не выказал ни подозрений, ни гнева. Одновременно хмурясь и смеясь, он лишь приказал напоследок, чтобы сэр Ги по крайней мере старался отговорить свою хозяйку от действий, которые сочтет опасными или бесчестными.

До сих пор у сэра Ги не было случая проверить свою способность выполнить этот приказ. Леди Элинор мало бывала в Роузлинде, а когда бывала, то уделяла ему не больше знаков внимания, чем мимолетный взгляд и улыбка. Теперь, однако, прислушиваясь к ее смеху, сэр Ги понял, что его время настало. Он неохотно сдвинулся с места и подошел ближе.

— Сядьте, — сказала она, махнув рукой на стул. — Мне нужен ваш совет в военном вопросе.

— Миледи, — возразил он, — я не готов давать подобные советы. Подождите лорда Иэна — он гораздо лучше сумеет…

— Если вы мне не дадите совет, какой можете, лорд Иэн вообще не приедет домой, — отрезала Элинор. — Его держат в плену в Клиро-Хилле — а по какой причине, я не знаю. Мы должны отправиться туда, раздавить этот орех и достать из него ядрышко.

— Мы? — воскликнул Ги, настолько изумленный тем, что женщина собирается в военный поход, что даже не обратил внимания на неучтивость, с которой она отозвалась о своем муже. — Только не вы, миледи. Дайте мне полномочия, и я соберу ваших вассалов от вашего имени…