Ковчег Могущества

Асо присела рядом и ласково погладила пышные непослушные волосы дочери.

– Да поможет нам твоя красота, Хапшет, – тихо проговорила женщина.

Девушка оторвала от хлопкового покрывала заплаканное лицо.

– Зачем мне эта красота, мама, если вскоре ею будет пользоваться безобразный старик? У него же плоский нос и вывернутые губы! У него нет зубов! Зачем ему вообще потребовалась ещё одна жена?! Ведь у него их и так не менее десяти, не считая наложниц… Можно подумать, он с ними справляется!.. – всхлипывая, возмущалась Хапшет.

– Я недаром упомянула о твоей красоте, дочь моя, – понизив голос, вкрадчиво произнесла Ассо.

Девушка встрепенулась и с удивлением воззрилась на мать.

– Ты что-то задумала, мама? Тебе известно какое-то колдовское заклятье, которое поможет мне избежать замужества?

Асо улыбнулась:

– Как же ты ещё глупа!.. Разве можно тратить колдовские способности на подобные мелочи? Нет, дорогая моя, они нам понадобятся для более серьёзного дела…

Хапшет с замиранием сердца спросила:

– Ты поделишься со мной своими планами, мама?

– Непременно, Хапшет. Но – при одном условии…

– Я согласна на любые условия! – торопливо заверила девушка.

– А я и не сомневалась, дорогая моя. Условие же достаточно простое: ты просто во всём должна слушаться меня и не предпринимать никаких самостоятельных действий.

Хапшет прильнула к матери:

– Обещаю!..

– Вот и умница, – Асо снова погладила дочь по голове, после чего перешла на шепот: – Отправляйся сейчас к себе и поплачь подольше и погромче: твое «отчаяние» должно выглядеть как можно правдоподобнее. А примерно через пару дней сделай вид, что успокоилась и смирилась со своей участью, и как бы, невзначай, обмолвись при служанке, что ты даже рада выйти замуж за царя Унешека, поскольку в силу возраста он всё равно долго не проживет. Уверяю тебя: в тот же день об этот узнает весь нубийский двор. А для нас сейчас главное – усыпить бдительность Маджесута. После чего… – Асо прильнула к уху дочери, и глаза девушки расширились от удивления.

* * *

Хапшет проснулась от чьего-то прикосновения к её руке.

– Поднимайся, Хапшет, – услышала она шепот матери.

Девушка открыла глаза: бледный свет наполненной кунжутным маслом лампы выхватил из полумрака фигуру склонившейся над ней матери.

– Быстро вставай и одевайся! – всё так же шепотом повторила Асо. – И не задавай лишних вопросов!..

Сон как рукой сняло. Мельком взглянув на крепко спящую служанку (видимо, сказалось действие одного из материнских зелий), Хапшет быстро скинула ночную тунику и торопливо облачилась в повседневную, расшитую цветными нитями. Затем машинально всунула ноги в стоявшие на полу сандалии, нагнулась и застегнула кожаные ремешки.

Асо протянула дочери шерстяной плащ:

– Ночь выдалась прохладная… Накинь его и следуй за мной…

Женщины бесшумно покинули покои и, крадучись, направились по одному из длинных коридоров в сторону кухни. Хапшет, плотно закутавшись в плащ, послушно шла за матерью, но когда увидела сидевших, прислонившись к стене, двух стражников, вздрогнула и невольно схватила мать за руку.

Асо повернулась к ней и приложила палец к губам:

– Не бойся, они спят…

Беглянки осторожно вошли в кухонное помещение: кухарки и слуги беспробудно спали вповалку прямо на полу.

Аккуратно перешагнув через несколько неподвижных тел, Асо подошла к двери, ведущей на задний двор, приоткрыла её и выглянула наружу. Не заметив ничего подозрительного, она махнула дочери рукой, и та, так же аккуратно переступив через спящих кухарок, приблизилась…

Когда беглянки достигли дворцовой стены, Хапшет заволновалась: как же они выберутся из дворца, если ворота совершенно в другой стороне? И к тому же тщательно охраняются! Вряд ли дворцовые стражники польстились накануне на дармовую выпивку – их просто так не усыпишь!..

Асо между тем уверенно шла вдоль стены, и Хапшет различила, наконец, в скудном мерцании луны, груду беспорядочно наваленных и явно уже не пригодных к использованию корзин.

– Здесь, – тихо произнесла Асо. – Помоги мне убрать корзины…

Хапшет послушно принялась откидывать полусгнившие корзины в сторону, и вскоре её взору открылась, прямо под стеной, зияющая чернотой пустота.

– Следуй за мной, – коротко приказала Асо и, присев на корточки, первой исчезла в темноте тайного лаза.

Хапшет почувствовала, что от страха у неё дрожат колени, но, взяв себя в руки, торопливо последовала за матерью. Однако стоило ей окунуться в непроглядный мрак, как страх вновь сковал душу, и нестерпимо захотелось вернуться обратно. Но в этот момент она услышала призывный голос матери:

– Хапшет, скорее! У нас мало времени… Скоро рассветет…

Слова матери придали девушке уверенности, и она, перебирая руками и ногами, словно крот, добралась вскоре до противоположной стороны стены.

Асо подхватила дочь под руки, помогая подняться.

– Идём, – вновь коротко скомандовала она и, не мешкая, направилась к старому заброшенному колодцу, расположенному неподалеку от стены.

Подойдя к полуразрушенной кладке колодца вплотную, Асо пошарила в нём рукой и, словно придворный фокусник, вытянула на поверхность увесистый кожаный мешок.

– Что это? – не удержалась от вопроса Хапшет.

– Здесь золотые и серебряные украшения, золотые монеты и… словом, много других полезных вещей.

По интонации и уклончивому ответу девушка догадалась, что под «полезными вещами» мать подразумевает свои колдовские зелья.

Асо оглянулась, бросив прощальный взгляд на дворец, контуры которого едва различались за каменной стеной.

– Вот и всё… – выдохнула она. – Прощай, Куббан[78]… Прощай, Маджесут…

Готовясь к побегу, мудрая женщина всё предусмотрела и обо всём позаботилась: около реки их ждала лодка. Асо бросила в неё кожаный мешок и отдала дочери краткую команду:

– Садись! К рассвету достигнем западного берега… – с этими словами она решительно взялась за весла.

* * *

Измученные пережитыми волнениями и изнурительной дорогой, Асо и Хапшет добрались наконец до Омбоса. Дабы отдохнуть и привести себя в порядок, они остановились в одном из постоялых дворов на окраине города.

На следующий день, решив не скупиться, Асо приобрела для дочери у одного из лучших портных Омбоса новую тунику, а у обувщика – сандалии из дорогой мягкой кожи с позолоченной отделкой. Когда Хапшет примерила обновки, Асо убедилась, что не зря сделала ставку на красоту дочери: та была прекрасна. Затем, оставив дочь в снятой ими комнате на постоялом дворе, женщина отправилась во дворец Сета. Почтительно раскланявшись со стражами, охранявшими ворота, и подкрепив свою вежливость несколькими серебряными монетами, она вскоре выяснила всё, что хотела. Теперь оставалось только ждать…