Ковчег спасения

Лучше уж играть по его правилам, хоть при этом ты и не контролируешь ситуацию. Но пассивность и слабая позиция в данном случае – палка о двух концах. Нельзя безоговорочно доверять любым словам волка – но ведь где-то за ним и сама Галиана. А та узнала многое, потенциально очень полезное для Материнского Гнезда. Главное в игре – отличить волка от той, на чьем мозге он паразитирует. Ведь Галиана может прорваться наружу в любой момент, пусть и ненадолго.

– Я здесь! – объявила Скади. – Где ты?

Рев прибоя усилился. Ветер растрепал волосы, швырнул на лицо. Шагнуть вперед страшно – вокруг столько острых камней. Но внезапно туман впереди раздвинулся, и на пределе видимости объявилась туманно-серая фигура. На человеческую она походила лишь в общих чертах, деталей было не разобрать – вокруг непрерывно клубился туман, то уплотняясь, то расходясь в стороны. Там мог быть вовсе не человек, а истрепанный непогодой обрубок дерева. Но Скади ощущала присутствие чужого – и знакомого – разума, холодного, безжалостного и целеустремленного. Интеллект, полностью чуждый совести, не знающий собственного «я», лишенный эмоций – голая способность к анализу.

Далекий рокот прилива сложился в слова.

– Скади, чего ты хочешь от меня сейчас?

– Того же, что и раньше.

– Говори со мной вслух!

Она безоговорочно подчинилась.

– Я хочу того же, что и всегда: совета.

– Где мы? – пророкотал прилив.

– Я думала, ты уже это понял.

– Я не то имел в виду. Где ее тело?

– На субсветовике. В космосе, на полпути между Эпсилоном Эридана и Дельтой Павлина.

Интересно, как ему удалось понять, что он больше не в Материнском Гнезде? Может, удачная догадка? Но разве эти волки когда-нибудь действовали наугад?

– Ты это знаешь. Наше оружие обнаружилось у Ресургема. Мы должны вернуть его до прихода черных машин.

На мгновение очертания фигуры стали резче. Обозначилась длинная морда, темные песьи глаза, влажно блеснул клык.

– Ты должна понимать, что у меня нет причины помогать тебе.

– Но почему? – спросила она, стараясь плотнее запахнуть халат.

– Ты знаешь почему. Я малая часть того, чему ты постараешься помешать «адским» оружием.

– Не хочу спорить. Я пришла за помощью и советом. Волк, у тебя два пути. Первый – позволить оружию попасть в руки тех, над кем у тебя нет никакой власти. Второй – помочь мне. Надеюсь, логика очевидна. Не лучше ли, если пушки достанутся тем, кого ты знаешь, с кем уже установил контакт?

Небо слегка прояснилось, сквозь бледно-зеленую туманную дымку пробилось серебристое солнце. Лучи заплясали на гребнях, соединяющих камни, на поверхности мелких бассейнов между ними, очертив картину, более всего напомнившую Скади срез мозговой ткани. Затем туман сомкнулся опять и вокруг стало еще мрачнее, холодней и опаснее.

– Что за совет тебе нужен?

– Меня преследует корабль. Сидит на хвосте с тех самых пор, как мы покинули Йеллоустон. У нас есть аппаратура, подавляющая инерцию. Наша инертная масса сейчас составляет лишь четверть от начальной. Но корабль не отстает, как будто и у него такая же аппаратура.

– Кто ведет этот корабль?

– Клавэйн, – ответила она, с большим интересом наблюдая реакцию волка. – То есть я практически уверена в том, что это он. Клавэйн дезертировал из Материнского Гнезда, я попыталась беглеца вернуть. Близ Йеллоустона он смог ускользнуть от меня. Захватил корабль ультранавтов. Но где он спрятал противоинерционную технику, я даже не представляю.

Кажется, волк встревожился. Вокруг него заметался туман, в моменты прояснения отчетливо виделось, как его фигура корчится.

– Пыталась ли ты его убить?

– Да, но не вышло. Он очень искусен и упорен. Я надеялась хотя бы его задержать – и не смогла.

– Ну, так это же Клавэйн, – проговорила фигура.

Подумалось, что такие слова могла произнести Галиана.

– Скади, а что предлагает твой драгоценный Ночной совет?

– Увеличить ускорение.

Фигура почти растворилась, затем уплотнилась снова.

– А если Клавэйн не отстанет? Задумывалась ли ты, что будет тогда?

– Это невозможно!

– Скади, нужно здраво учитывать все варианты. Следует принимать в расчет даже невероятное. Способ оставить его далеко позади есть. Вопрос в том, отважишься ли ты.

– Я не хочу… Не знаю как… даже представления не имею. – У Скади кружилась голова, ноги едва держались на гладком камне. Края гребня выглядели острыми, способными распороть кожу. – Мы не знаем, как поведет себя аппаратура в этом режиме.

– Но разве ты не хочешь узнать? – В голосе волка послышалась насмешка. – Неужели «Пролог» не покажет тебе все нужное, не даст знание?

– Чем сложнее и экзотичнее технология, тем труднее интерпретировать относящиеся к ней послания «Пролога».

– Но я могу помочь тебе.

– Помочь с «Прологом»? – спросила Скади с подозрением.

– Наши разумы связаны. Я не вижу препятствий для перехода к следующей стадии эксперимента. Мой разум профильтрует и осмыслит полученную в «Прологе» информацию. А после обработки я смогу показать тебе, что требуется для перехода к четвертому состоянию квантового вакуума.

– Вот так просто? Ты помогаешь мне, чтобы я гарантированно получила «адское» оружие?

– Именно! – Голос волка прозвучал игриво, в сумраке мелькнул клык. – Но, конечно, это дельце мы провернем не вдвоем.

– То есть?

– Приведи ко мне Фелку!

– Но…

– Приведи, или я помогать не стану!

Скади заспорила, хоть и знала, что бесполезно препираться с черной машиной. В конце концов придется согласиться с волчьими требованиями. Туман сомкнулся опять, и ощущение мощного, хищного чужеродного разума пропало – будто выключили фонарь. Скади осталась в одиночестве, дрожа от холода, слушая медленный стон уходящего отлива.

– Не-ет…

Туман сделался плотным, вода в бассейне у ног поднялась, все завертелось – и Скади вновь оказалась в тесной клетке своих доспехов, на борту «Паслена». Искусственное тяготение давило невыносимо. Скади провела пальцем по металлическому бедру, вспоминая, как ощущалась живая плоть, как холодил подошвы пористый камень. В душе всколыхнулись тоска, страх и сожаление, и болезненное желание снова обрести нормальное человеческое тело. Но впереди предстояли дела, не оставляющие места сантиментам. Скади подавила эмоции, оставив лишь крошечную толику гнева.