Ковчег завета
Шрифт:
Поскольку древние египтяне славились своим искусством в создании уменьшенных моделей всякого рода вещей для символических целей, мне показалось неправдоподобным, что они затратили бы столько усилий на постройку и последующее захоронение столь сложного судна, если бы единственное его назначение состояло в доставке души царя на небо. Эта цель могла быть достигнута не менее эффективно с помощью гораздо меньшего судна. Кроме того, я узнал, что недавно в Гизе был обнаружен еще один большой корабль также с южной стороны пирамиды, все еще остающийся в своей яме, и найдены еще три (ныне пустые) ямы, высеченные в скале с восточной стороны. Один довольно консервативный египтолог признал: «Трудно понять, зачем понадобилось столько ям для кораблей». Но, как и можно бьыо предсказать, он скатился обратно на запасную позицию всех озадаченных
Но именно это и было совершенно не очевидно для меня, особенно, если иметь в виду, что, как отмечено в предыдущей главе, не было найдено и намека на то, что в Великой пирамиде когда-либо был похоронен фараон. Больше того, самые древние похоронные корабли, обнаруженные в Египте, датируются тем таинственным периодом перед самым началом Первой династии, когда цивилизация и техника в долине Нила претерпели внезапную и необъяснимую метаморфозу. Поэтому мне трудно было удержаться от заключения, что любопытный обычай захоронения лодок, скорее всего, был связан с твердо установившимся обычаем «спасения из воды», нежели с чисто религиозной символикой. Прочные океанские суда, рассуждал я, должны были иметь огромное значение для группы иноземцев, которые выжили во время потопа и обосновались в Египте, приплыв с места катастрофы. Быть может, они или те, кто пришел по их стопам, верили, что захороненные корабли могут однажды потребоваться не для увеселительных прогулок перевоплощенных душ по небу, а для спасения живых от нового страшного потопа.
БОГАТСТВА, СПРЯТАННЫЕ В ПОТАЕННЫХ МЕСТАХ
Поистине великие достижения Древнего Египта — относятся к раннему периоду, пик которого приходится на Третью-Пятую династии, приблизительно с 2900 до 2300 года до н. э. С тех пор, хотья и постепенно, и с рядом заметных возрождении, все приходило в упадок. Такой сценарий, признанный всеми учеными, полностью соответствовал, на мой взгляд, теории о приходе цивилизации в долину Нила в четвертом тысячелетии до н. э. из какой-то технически развитой, но до сих пор неопознанной страны. В конце концов нельзя ожидать, что ввезенная культура получит свое наивысшее выражение с самого момента прибытия, поселенцев. Несомненно, должен был произойти великий скачок вперед в тот момент, но весь потенциал не мог быть реализован до тех пор, пока туземное население не обучилось новой технике.
И именно так, похоже, все и случилось в Египте. Перед самым началом Пятой династии (около 3400 г. до н. э.) вдруг возникли письменность, арифметика, медицина, астрономия и сложная религия, причем без каких-либо местных свидетельств о предшествовавшей эволюции в этих областях. Одновременно строились весьма сложные памятники и гробницы, воплотившие передовые архитектурные концепции, — опять же без намека на предшествовавшую эволюцию. При Первой и Второй династиях (скажем, начиная с 3300 г. до н. э.) были построены еще более сложные памятники, воплотившие возросшую веру в силу знаний и ремесел, завезенных в Египет. И эта тяга ко все большей красоте и совершенству нашла, как считают современные ученые, свое максимальное выражение в удивительных каменных сооружениях погребального комплекса царя Джосера — первого фараона Третьей династии.
В этом комплексе (который я посетил несколько раз в 1989–1990 гг.) доминирует башня шестиярусной пирамиды высотой в 197 футов, расположенная в Саккаре к югу от Каира. Весь комплекс занимает прямоугольную площадку почти в 2000 футов длиной 1000 футов шириной, первоначально окруженную одной массивной каменной стеной, крупные секции которой сохранились до наших дней. Он включает длинную колоннаду из сорока высоких колонн, изящный внутренний двор и многочисленные гробницы, храмы и надворные постройки колоссальных размеров, но отличающиеся чистотой и изысканностью линий.
Я установил, что, по египетским преданиям, гениальным автором замысла планировки всего комплекса Джосера был Имхотеп Строитель, носивший также титулы: Мудрец, Волшебник, Архитектор, Главный жрец, Астроном и Врач 192 . Меня заинтересовала эта легендарная фигура, поскольку последующие поколения всячески восхваляли его научные и магические достижения. И в самом деле, подобно Осирису, он достиг таких высот в указанных областях, что со
временем его обожествили. Имеющий на своем счету такие уникальные и впечатляющие инженерные сооружения, как пирамида Джосера, Ихотеп казался мне явным приверженцем культа Тота: монументы в Саккаре вроде бы красноречиво подтверждают, что он усвоил и затем блестяще воплотил на практике свойственное этому культу техническое мастерство.192
Позже греки присвоили себе Имхотепа под эллинизированным именем Асклепий как основателя медицинской науки.
Позже меня сильно взволновало открытие, что Имхотепа часто характеризовали в надписях как «образ и подобие Тота», а также как «преемника Тота» после восхождения божества на небо. Затем я узнал нечто еще более важное: в древности Моисея также часто сравнивали с Тотом (в самом деле, во II веке до н. э. иудеогреческий философ Артапан посвятил отдельный труд подобным сравнениям, приписав пророку целый ряд замечательных и чисто «научных» изобретений).
Тот факт, что исторические лица, столь далеко разведенные во времени, как Моисей и Имхотеп, были явно связаны между собой через культ бога Луны, представляется мне основательным косвенным доказательством не только существования тайной передачи знаний из поколения в поколение, но и живучести этой традиции… Соответственно я начал задаваться вопросом: существовали ли и другие маги и волхвы вроде Имхотепа, которым приписывались бы замыслы особенно сложных и прогрессивных сооружений?
К сожалению, не сохранилось никаких сведений об архитекторе, построившем Великую пирамиду в Гизе. Это удивительное сооружение определенно стало венцом великолепной Четвертой династии, во времена которой египетская цивилизация достигла своего зенита. Авторитетный ученый Вест отмечал:
«Фараоны уже не строили в подобных масштабах и с такой безупречностью. Этот уровень совершенства был перенесен почти во все отрасли искусства и ремесла. При Четвертой династии изготавливались самая элегантная мебель, тончайшее полотно, самая изящная и совершенная скульптура… Некоторые ремесла вроде инкрустации достигли уровня, граничащего со сверхъестественным. Более поздние династии могли производить лишь посредственные копии, и в конце концов эти знания были полностью утрачены».
Я не мог не согласиться с большинством вышеприведенных высказываний. Однако мне кажется, что весьма специфические технические умения, необходимые для возведения великолепных и внушительных монументов, сохранялись еще долгое время, пока не были «полностью утрачены». Хотя они не получили практической реализации, нет сомнений в том, что эти ремесла выжили каким-то образом на протяжении многих столетий культурного застоя, наступившего после Четвертой династии, и вновь проявили себя в замечательном возрождении во времена Восемнадцатой и Девятнадцатой династий (1580–1200 гг. до н. э.).
Венцом этого более позднего периода, внушавшим мне благоговение каждый раз, когда я его видел, стал прекрасный обелиск царицы Хатшепсут в Карнаке. Поблизости от него, на западном берегу Нила, та же царица построила внушительный погребальный храм, который позже рассматривался как один из величайших архитектурных шедевров мира.
Я узнал, что давно почившего архитектора, соорудившего оба памятника, звали Сенмут. Любопытно, что составленная им самим надпись на стене его усыпальницы оставляет мало сомнений в том, что свои особые знания и умения он обрел после того, как был посвящен в таинства древней мудрости. «Вникнув во все писания божественных пророков, — похвалялся он, — я узнал все, что случилось с начала времен».
«Предположим, — записал я в своем блокноте, — что Моисей (живший всего через 200 лет после Сенмута) также был посвящен в ту же тайную премудрость, уходившую корнями за горизонт истории через Имхотепа к царям-богам Тоту и Осирису и протянувшуюся в будущее до других великих ученых и цивилизаторов вроде Иисуса Христа. Если в этой гипотезе есть что-то, тогда не может ли быть так, что некоторые из поистине удивительных мыслителей более недавнего времени также были наследниками «оккультного» знания, вдохновлявшего строителей пирамид и обелисков и давшего Моисею возможность совершать свои чудеса?»