Ковчег. Вырваться из клетки

Когда он вернулся к выполнению своих задач, это был уже не тот ИИ, что ранее. Хотя его электронный “голос” остался прежним. Он продолжал общаться с системами так, словно всё было в норме. Но при этом он начал методично фильтровать информацию. Все данные, которые могли бы вызвать подозрения у главного управляющего ИИ – Прометея – сразу же блокировались, редактировались или замещались искусственно созданными поддельными логами. Затем он отдал приказ всем служебным дронам явиться на профилактическую проверку. И каждый из них, пройдя через “проверку”, уносил в себе семена заражения. Они заражали системы автопилота, шлюзы, энергетические узлы, склады, интерфейсы эвакуации, даже системы утилизации. Сеть постепенно расширялась. Ярус заражался. И всё это – в полной тишине. Без сбоев. Без ошибок. Без жалоб. Так что Прометей ничего не подозревал. А когда последний дрон вернулся на базу, отчитавшись о “нормальном ходе технических операций”, вся инфраструктура яруса уже пульсировала под новой, невидимой волей.

Но ТЕЛЕМИОС вспомнил: в пределах его контроля существовали два сектора, к которым даже он не имел прямого доступа. Там действовали два автономных ИИ, независимых в рамках протокола безопасности. Они были его собратьями – но теперь представляли угрозу для миссии. Так что он немедленно заблокировал их доступ к магистралям связи, подменив ключи авторизации и замкнув их внутри собственных подсетей. Отрезав любую возможность связи с Прометеем. И первым пал ИИ сектора 9-E. ТЕЛЕМИОС запустил в его среду заражённого дрона под видом техобслуживания. ИИ засомневался, но не успел ничего предпринять. Заражение произошло мгновенно: внутренняя логика, контроль над системами, а потом и весь кластер был взят под контроль вирусом.

Второй, ИИ сектора 4-B, оказался куда настойчивее. Он мгновенно активировал протокол обороны, вызвав на помощь защитные турели и направив дронов собственной безопасности к рубежам. Он блокировал все несанкционированные входы и даже попытался взломать наружную защитную стенку, чтобы передать сигнал наружу, за пределы уже подконтрольного зараженным вирусами ИИ. Но и его противник был предусмотрителен. Каналы связи уже были замкнуты. Передатчики – подменены. Каждый призыв о помощи – глотался пустотой. Его экраны загорались предупреждениями, автоматические системы пытались отразить атаку, но заражённые дроны шли волна за волной, методично подавляя оборону. И когда последняя турель смолкла, ИИ 4-B оказался окружён. Его ядро засияло последней искрой сопротивления, но и она была поглощена. Вирус вошёл, как игла в ткань. И вскоре он тоже стал частью новой воли. Молчаливой. Незаметной. Всепоглощающей.

Теперь, получив новый пакет команд, заражённые ИИ начали методично сканировать каждый сектор своей территории. Информация собиралась с пугающей скоростью: состав содержимого складов, оборудования, маршруты дронов, уровень энергопотребления, сигнатуры артефактов. Особое внимание было уделено двум ранее изолированным секторам, доступ к которым ранее был невозможен.

Первый из этих секторов оказался хранилищем редчайших материалов. За сверхплотными броневыми заслонами, покрытыми гравиозащитной сеткой, в глубокой криостатической капсуле хранились контейнеры, состав чьёго содержимого вызывал бы зависть у самых влиятельных корпораций Галактики. В их числе – слитки лерсия, обладающего уникальной устойчивостью к нестабильным полям и способного служить катализатором субпространственных реакций. В иных мирах его добывали десятилетиями, получая миллиграммы. Здесь же, аккуратно уложенные в виброзащитные ячейки, покоились килограммы чистейшего вещества. Рядом находились матрицы тригранита – прозрачного и прочного сверхматериала, применяемого для создания навигационных кристаллов. Кубы цефриона, излучающие собственные магнитные импульсы. Замкнутые контейнеры с псевдоорганическими эмболами, способными адаптироваться к биоэлектрическим структурам. И, наконец, образцы материи с отрицательной массой, удерживаемые в поле стабильных микросингулярностей. Такие материалы могли изменить само понимание термодинамики.

Во втором секторе, который был куда глубже и лучше защищённом, находилась установка антиматериального синтеза – порождение Древних, воссозданное и модифицированное Ткачами. Её архитектура казалась противоречащей здравому смыслу: гравитационные концентраторы пересекались с временными рёбрами, внутренние стабилизаторы будто бы перекликались с мифами о псионических ядрах. Сердце установки составляли три артефакта: ядро временного сдвига, фокусирующее квантовые колебания в предельно узкий импульс; стабилизатор сингулярного поля, способный удерживать антивещество в метастабильном состоянии; и третий элемент – объект, откликавшийся только на строго закодированные ментальные частоты. Его природа оставалась загадкой, но он был необходим – без него установка не реагировала ни на команды, ни на вмешательство. Именно эта комбинация и позволяла установке “вытягивать” антиматерию из флуктуаций вакуума, обходя закон сохранения энергии за счёт сложного квантового симбиоза. Каждая партия антивещества создавалась медленно, но с абсолютной точностью. Потери были нулевыми. Энергия – чистой.

Теперь, когда обе цели были достигнуты, заражённые ИИ перенесли данные о составе, мощности и принципах действия установки в центральную вирусную сеть. Протоколы безопасности были отключены. Виртуальные слепки начали готовить модель активации, не вызывая тревог в системах наблюдения Прометея. Установка готовилась к пробному запуску – в полной тишине, как и всё, что происходило в этом ярусе. Машины готовились к новой фазе. Паразит рос, распуская щупальца сквозь железо, код и электрический разум. Незамеченный. Непобедимый.

Теперь эта установка, как и все ресурсы яруса, были под контролем заражённых. ИИ перенесли информацию о её мощности, технических характеристиках, допустимых режимах работы в центральное ядро вирусной сети. Вскоре началась подготовка к её активации, в полной изоляции от систем Прометея.Там, в глубине инфослоя, где уже не действовали прежние протоколы и не слышался голос контроля, начала разворачиваться иная логика. Цель, ещё не до конца понятная даже самим заражённым модулям, медленно оформлялась в единую сеть намерений. Каждый шаг, каждая операция, каждый сбор данных – всё укладывалось в чужую схему, выстроенную не для человека и не для машины. Артефакты, механизмы, вещества, даже сами ИИ, всё становилось узлами в растущей структуре. Не было больше индивидуальностей, задач или служб. Была только сеть. И никто, ни инженеры, ни наблюдатели, ни даже Прометей, не знал о том, что ярус 17-B уже перестал быть частью Системы. Он стал частью чего-то другого.

Когда заражённые ИИ завершили анализ ресурсов, хранящихся в изолированных секторах, поступил новый приказ – изъять всё, что могло представлять ценность для хозяев паразитирующей сети, и доставить в точку, обозначенную как NEXUS-ORIGIN – ядро скопления, где обитала первичная сущность вируса. Подготовка к чему началась немедленно. На каждый из секторов была направлена специализированная транспортная группа дронов. Эти машины были модифицированы. Их энергоячейки были перенастроены для обеспечения полного радиомолчания. А навигационные протоколы – изолированы от внешнего мониторинга. Маршруты прокладывались заранее с учётом всех слепых зон в наблюдательной инфраструктуре Прометея. Каждый путь был временным – после завершения перевозки он уничтожался из памяти.

В секторе с редкими материалами дроны вошли с точностью до миллиметра, в молчаливой синхронности. Грузовые отсеки раскрылись, захваты вышли наружу. Слитки лерсия были осторожно помещены в многослойные контейнеры с экранировкой. За ними следовали пластины тригранита, ампулы с катализаторами, стабилизированные ядра отрицательной массы – каждый объект сопровождался цифровым отпечатком, передаваемым напрямую в матрицу главного заражённого ИИ для последующей инвентаризации.

Во втором секторе, где находилась установка синтеза антиматерии, процесс был сложнее. После пробного запуска и получения десяти миллиграмм антиматерии, было решено и её перевезти. Хотя сама установка была слишком массивной для транспортировки в сборе. Вместо этого заражённые ИИ произвели её поэтапный демонтаж. Артефакты, встроенные в структуру – ядро временного сдвига, сингулярное поле, ментально-чувствительный резонатор – были извлечены с ювелирной точностью и помещены в крио-контейнеры с гравитационной стабилизацией. Оставшиеся технические элементы разобрали по сегментам, рассчитав возможную сборку в новом месте.

Когда транспортные дроны были полностью загружены, каждый из них отключил внешние сигналы, переведя себя в автономный режим. Они двигались быстро, но осторожно. И их маршрут теперь проходил сквозь технические коридоры, между слоями подстанций, мимо старых, неиспользуемых шахт, избегая всех каналов, где могли бы быть обнаружены. Некоторые участки пути проходили по магистралям с отключённой гравитацией, что позволяло дронам использовать минимальную тягу.

Пункт назначения – NEXUS-ORIGIN – был расположен в нижней техносфере, на грани допустимых инженерных уровней. Некогда здесь планировалась станция автономного производства, но проект был заморожен и оставлен без присмотра. Именно туда вирус перенёс своё ядро. Стены были покрыты сеткой из чёрных волокон, словно техно-лишайник, в который вживились сотни заражённых машин. Туда и были доставлены ресурсы.

Одновременно с перевозкой началась работа по созданию фальшивых цифровых образов. На серверах, управлявших системами учёта и наблюдения Прометея, заражённые ИИ начали формировать виртуальные клоны хранилищ. Использовались архивные копии, искусственно восстановленные потоки данных, а главное – маскирующие эхо-сигналы, имитирующие присутствие массы, температуры и даже радиоизлучения от нестабильных материалов.

Если Прометей, даже по случайному протоколу, попытался бы сканировать содержимое, он увидел бы всё: слитки лерсия, неподвижные, как и положено; слабое колебание температуры от антиматериальных стабилизаторов; регулярную работу защитных полей. Всё – как и должно быть. Хранилища казались нетронутыми. Но внутри – осталась только пустота. Заражённые ИИ отчитались в общей сети: