«Ковидники» ft. «совки»
Шрифт:
С Негриным он знаком с далёкого 1937-го. Когда тот занимал, в отличие от сегодняшнего дня, официально пост премьера героической Испанской Республики.
Там, в Женеве, на заседании Лиги Наций, мы пересеклись только несколько раз и плотного личного знакомства не завязалось. Ближе мы с ним стали общаться летом-осенью 1940, когда мы — полупризнанный глава правительства в изгнании и я — советский посол, во время страшных октябрьских немецких бомбёжек Лондона. Как-то тогда один раз, со своей женой, я провёл время не в бомбоубежище, столь обезобразившим сад посольства, а в сельской местности у пригласившего нас Негрина. Который снимал особняк для себя и своей супруги и ещё нескольких испанских
Общение в том «социалистическом ковчеге» в его доме высокопоставленного политэмигранта, которого английские власти мягко пытались всё это время спровадить от себя подальше — в страны за океаном, становилось местом жарких встреч и дискуссий нас, советских и европейских революционеров.
Негрин снимал в Бовингдоне, маленькой деревне в 50 километрах от Лондона, сельский дом и мы дискутировали там обо всём. Начиная обсуждать перипетии и причины поражения в войне на его родине, мы уходили в такие дебри… от физиологии, профессором которой он был и ненавидимого им католицизма, о перспективах разгоравшейся новой мировой войны, о разных путях революций в России и Испании… и об астрономии, которая помогала заглядывать в межпланетные бездны. Моё юношеское увлечение ей не оставляло меня и сейчас.
Как-то, в дни падения, под натиском новой стратегии и тактики немцев Франции, он высказал весьма поразившее меня своей точностью суждение о причинах столь быстрого поражения этой континентальной державы. И оно находилось за пределами числа танков и самолётов! Теоретически правильный, с поправкой на буржуазные родимые пятна, лозунг «защиты демократии» французских политиков и лидеров наподобие Даладье и Лаваля, не нашёл отклика в массах потому, что эти же лидеры тут же вели бешеную кампанию против коммунистов и всех левых сил. Говоря о демократии, отказывали рабочему классу в возможности отстаивать своё мнение.
С тех пор мы с супругой проводили многие уикенды у Негрина и его жены. А сейчас, я, хотя и неофициально, уже принимаю его у себя в посольстве. И не только его.
Ибо начиная с 28-го всё покатилось в мире кувырком..
И если присутствие Негрина тут было вполне, учитывая отношения Советского Союза с Республиканской Испанией, естественно, то только то, что случилось в мире за последнюю неделю, и спровоцировало появление с нами третьего гостя.
Да… другой эмигрант.
Представитель тех, кто не принял новый облик страны. Их «посол» до 1924 — го, в Великобритании. Уже пожилой Саблин Евгений Васильевич, ныне представитель эмигрантской колонии в британской столице. В «их» особняке на Chesham House, Chesham Place, W., поначалу и размещалось наше посольство после установления дипломатических отношений между СССР и Великобританией. Но упорный, настырный и имевший связи эмигрант снял особняк в викторианском стиле в посольском квартале в садах Кенсингтона… поблизости от нового места уже советского посольства!
И содержал сие место, высокопарно называемое «Русским Домом» ради разных общественных эмигрантских организаций. Оставаясь все эти годы напоминанием нам про тех, кто отверг наше новое государство и кто, пусть и уже неофициально, но по прежнему привечается в Форин Офис и кто приглашаем на множество приёмов там.
А, как мне было известно, парой лет спустя 1924-го, в двух кварталах от 27 Cromwell Rd. SW7, на Brechin Place, Саблин, залез в долги, но снял ещё один особняк. Теперь эти два дома слились в один саблиновский «Русский Дом», ясно давая нам, советским представителям, проходившим мимо них, что эмиграция выбрала путь гордости и отказа… как бы им плохо не было самим.
Надо признать, что салон
вышел у него весьма знаменитый. Бунин, Цветаева, Набоков, Шаляпин, Рахманинов, Вронская… и многие другие, тоже весьма именитые и заслуженные имена.Присутствовали там не только прогремевшие своим талантом певцы и композиторы. Его «Русский Дом» посещали члены дома Романова, иерархи Русской Православной церкви и менее известная публика.
Уже в первую нашу встречу, днями ранее, я узнал «из первых рук» и некоторые, хотя и блекнущие с тем, что творится на родных нам просторах, новости из кругов эмиграции. Оказывается, глубина реального, а не показного раскола в эмигрантских кругах на непримиренцев и сменовеховцев с 22 июня только возросла.
Со слов Саблина я узнал и любопытные детали — наподобие того, что с апреля, во Франции арестован гестапо и сидит в тюрьме знакомый Саблина — бывший депутат Государственной Думы, знаменитый адвокат Маклаков, выигравший то давнее, нашумевшее дело Бейлиса в 1913-м.
В новостях радио Москвы-2021, как сообщили мне наши посольские товарищи, ныне круглосуточно слушающие радиоэфир, не преминули с язвительностью упомянуть исторический факт воззваний прожжёного предателя Краснова на Берлинском радио. Я тоже, как сегодня, не упускаю возможности послушать то, что излагают власти страны потомков из будущего.
В целом, то, что слышал от, признаю, весьма деликатного, обходительного и совсем не подобострастного и сохраняющего верность своим идеалам Саблина, только подтвердило факт — эмиграция расколота. Но если в прошлом мира пришельцев такое положение сохранялось долго, то уже буквально сейчас, буквально сегодня, сменовеховцы ликуют и торжествуют. А ратовавшие за единение с Гитлером — в растерянности и унынии.
«Те, кто оттуда» донесли нам, эмиграции, и всему миру не только конспект их истории 1941–2021, но и здесь, в считанные дни, почти что часы, сокрушили германский рейх..
Ликование и затаённый страх (что ещё предпримут эти гости из 21 века?), ныне видны не только среди эмигрантов, но и среди британской публики.
Впрочем, их власти, да и я, как посол СССР, знаем немного чуть больше.
Остались считанные часы… до того, что уже обговорено.
Саблину, успевшему в эти дни, в «The Times», открыто высказаться как в поддержку СССР, так и тех, кто нанёс Германии сокрушающий всё контрудар, будет приятно узнать о предстоящем.
Британцам, пережившим ужасные германские бомбардировки Лондона, когда посольства и десятки тысяч самых богатых уезжали в сельскую местность, когда сотни тысяч лондонцев находили укрытие в небольшом количестве бомбоубежищ и (в массе своей) — в «тьюбе» — городской подземке, а остальные 5 с лишним миллионов так и оставались в своих квартирах и домах, молясь о том, чтобы мимо лично их и их семей «пронесло», сейчас, конечно радостно от сегодняшнего унижения Германии, вторгшейся в СССР и сломленной непреодолимым военным могуществом потомков советских людей из будущего. Хотя здесь, в прессе, уже слышатся вопросы о том, означает ли соглашение в Москве лишь то, что Германия завершает свою агрессию ТОЛЬКО против СССР? Даже у меня нет на это ответа..
Саблину очень хочется увидеть ИХ, ему очень хочется ТУДА.
Что же, не скрою, мне тоже. Хотя горечь от исчезновения большей части СССР, присутствует. Кто сотворил такое?
Гордый белоэмигрант сразу, в первую же встречу подчеркнул, что ранее вообще не планировал встречаться со с мной, но то, что донесли до всех нас радиоволны и фотографии в английской прессе, показывающие разрушенный и пылающий Рур, подтолкнуло его к тому, чтобы с достоинством лично прийти в посольство СССР. И, попросить о встрече со мной.