«Ковидники» ft. «совки»
Шрифт:
Спаечка у них образовалась даже не сегодня, а намного раньше. Но сейчас окрепла изрядно… Вообще, как с лёгкой усмешкой, заметил сам Никита Сергеевич, Бурмистенко, узнав, какая скорая и горькая судьба ждала его в сентябре 1941 — го, и придя в себя от шока уже во время нахождения в Москве, поразил Хрущёва бурной деятельностью по партийным делам и всем прочим, связанным с предстоящим восстановлением разрушенного после германского вторжения.
Живой! И будет жить! И будет жить хорошо!
– ..Гляди, Никита Сергеевич, что там у нас было, в Киеве в тот раз, когда немцы город взяли..
— Эк ты, Михаил
— Б?*(ь! — не сдержавшись, выматерился Хрущёв, разглядывая скачанную из рунета и сохранённую на ноутбук статью с множеством архивных (в основном немецких фото), отображавшую виды Киева летом и осенью 1941 — го.
«Того 1941 — го».
— Пишут, как наши взрывали тогда сами немцев..
— Это что, так в России САМИ пишут? — неожиданно набычился Никита Сергеевич, мгновенно переключившись из умиротворённого состояния в почти бешенство.
Вывели его из себя попавшие на глаза слова подписи к цифровому фото «..Освобождённый от советской оккупации украинский Киев. Взорванный диверсантами большевиков многоэтажный жилой дом Гинзбурга..»
— Погоди, Никита Сергеевич, не серчай. Тут в статье написано, что сохранены оригинальные немецкие подписи, только перевод.
— Ну и зачем такое допускают, чтобы народ видел? — быстро, но не до конца остыв, бросил Хрущёв.
— Там всё по другому. В этом 2021 — м. Историческая точность, хроника… История мы уже далёкая… сделали они с германцами то, что надо, слова правильные нам говорят, даже помогают… сполна, а головы, как я понимаю, полны своих заботах. Население у них, совсем ни чета нашему. Я кое с кем из руководства думской фракции коммунистической их поговорил. По душам, понимаешь, Никита Сергеевич, поговорил. Знаешь, что я скажу… нам на наш народ молиться надо. Терпеливый он. Там своих так полощут, что хоть стой, хоть падай. Я в их интернете такого начитался… Обзывают руководителей своих, картиночки на них всякие рисуют и обмениваются ими. Про нас. вроде и за нас и жалеют и тут же… злорадствуют. Всякого начитался. Зажрались они там, в 21 веке, прямо тебе говорю.
— Хм. — крякнул Хрущёв. — может, мне было надо самому первым в Москву ехать, когда вы приглашениями обменивались.
— Да нет, Никита Сергеевич. То, что Путин сюда, в Киев первый прилетит… это ценить надо. Обычно… ну ты же сам понимаешь, за кем сила сейчас во всём мире. А он к нам решил вперёд. Мы, СССР, всё же особняком по сравнению с остальными вокруг будем для России. А то что там брешут что попало в открытую, в интернете этом, то… буржуазные свободы, ничего не попишешь… там привыкли… к болтологии и хаянию всего и вся… и мы привыкнем. Моё такое мнение. Как по углам у нас в уши шепчут, только там в открытую и все знают. Вот такое там. Они же сами говорить любят, как Путин их напомнил за несколько лет до смещения:
— Собака лает. Караван идёт..
— Вот как. А спрошу — ка я его сам в конце июля насчёт всего этого их… анархизма.
— Тоже дело. А я вот что ещё вспомнил, чтобы меня в Киеве, поразило, когда из Москвы обратно прилетели… у нас, на улицах, у стендов с наглядной агитацией, что до сих пор творится? Газеты, опять же, с фотографиями оттуда, сметают. А там… среди всего этого бешенства на улицах..
— Какого бешенства? Митингуют что ли? — не понял Хрущёв
— Да нет, я про потоки машины, про освещение их, рекламу
на улицах, народ туда — сюда шлёндрающий… в общем, своими делами они больше заняты. Вот так, Никита Сергеевич..— Что, Победе своей не радуются особо что ли?
— Почему? Радуются. Но так, вроде как в духе — «так быстро и должно быть». Да и про Рур дискуссии у них большие. С точки зрения… гуманности осуждают многие. Особенно оппозиционные всякие. Но и те, кто СССР сочувствует, то же. А те, кто за власть их нынешнюю, и первых и вторых клюют. Свои там выяснения отношений. В интернете их… в думе ругань в интернете в новостях видел. Чуть не подрались.
— Да, у нас то сомнений нет. Многие уже успели войну на шкуре своей почувствовать. Особенно в присоединённой части, где сражения шли. Оттого и рады так. Как чуду..
— Да, главное, чтобы эти чуды из 2021 — го нас по своему перестраивать не стали..
— А что ты сам, Михаил Алексеевич, думаешь? Будут они тут мутить воду?
— Да кто же знает… трудно сейчас сказать. Но наслушаемся чего попало от них мы точно. Да и в народе, знаешь… брожения точно будут. Живут то они получше нас. Намного лучше..
Хрущёв и Бурмистенко минуту посидели молча, просто разглядывая фотографии уже из одной книг про историю СССР, которую привёз из Москвы Михаил Алексеевич, а затем Бурмистенко поделился с Хрущёвым тем, что не давало ему покоя со вчерашнего разговора с Кирпоносом, едва только-только начавшим отходить от горячих деньков приграничного сражения с немцами и его столь неожиданного финала.
— Вообще… со всеми этим материалами, что из будущего, проблема будет. Многие уже сейчас, читая их, смотрят друг на друга косо. Вон, Кирпонос вчера, едва дорвался до сведений про историю и свою судьбу, мне про Михеева, что контразведкой в НКО, в 3-м управлении, командовал… кое-что показал. Как тот под него копал… Мы же тогда, почти в одно время и в одном месте все погибли… в сентябре, при выходе из окружения… Киевского. И Михеев тоже. А мы, с товарищем Кирпоносом, про свою судьбу там говорили. Ну да ладно… где теперь тот Михеев.. — Бурмистенко махнул рукой. — зато вот генерал Власов… слышал уже про такого? И предъявить ему сейчас за не свершённое что? Воевал все эти дни!
Теперь уже Хрущёв чрезмерно оптимистично решил взбодрить партийного товарища:
— Живём по новому, Михаил Алексеевич, на опыте ошибок своих же и чужих, заранее учиться будем! — бодро и заметил новый генеральный.
Бурмистенко кивнул.
Всё же эйфория от такой нежданной и мгновенной Победы над поджавшими хвост немцами, побежавшими после ударом «термоядерным оружием будущего» всё ещё играла в их обоих.
Лично они в «межвременной катастрофе-смещении» не пропали «неизвестно где», на востоке был могущественный, крайне благожелательно настроенный, хотя и буржуазный союзник, связанный родственными связями потомков и предков с населением СССР, жизнь впереди казалась исключительно прекрасной.
Осталось вычистить зародыши всей той нечисти, которая в 1991 восторжествовала на Украине под мерзким «жовто-блакитным» флажком. Который ассоциировался у коммунистов не сколько с так называемой УНР, «певцом теории Украины-Руси» Грушевским, а тем, что было обозвано «петлюровщина».
— Упустили мы тогда партийный контроль за органами. Вот они совсем не там свою свирепость проявляли… — неожиданно вслух высказался, кое-что решивший дял себя Хрущёв. — ну ничего. Вот товарищам… подобным Михееву, тут и поработают..