Коза и семеро волчат

– На что? – не поняла наша кулинарка.

– Собаки загавкали после тебя, – снова повторил эксперт, – значит… Ну? Поняла?

– Нет, – заморгала Марина, – ничего плохого я не сказала. Наоборот, похвалила Сашу.

– Собаки загавкали после тебя, – пропел Кузя, – значит, Александр Михайлович загавкал раньше псов!

Дегтярев уронил ложку в кашу, Маневин рассмеялся, Кузя как ни в чем не бывало потянулся за куском пирога, а я постаралась не расхохотаться.

– Я никогда не гавкаю, – обиделся полковник, – просто громко говорю.

– Сашенька, – затараторила Марина, – я вообще ничего такого не имела в виду. У тебя очень красивый голос! Роскошный! Как у Шаляпина! Кузя вечно шутит! Леня ерунду говорит!

– Приехал свадебный костюм Александра Михайловича, – голосом не один раз битого хозяевами мажордома объявила Нина, – и господин Ришель Мауль!

– Мишель Рауль, – поправил Нину старичок, которому, на мой взгляд, недавно исполнилось лет двести, – прошу прощения, что прервал вашу трапезу. Укажите, где мне лучше подождать.

– Садитесь за стол, – предложила я, – у нас есть омлет, пирожки, каша. Что вам положить?

– Очень благодарен, но после того, как в одном доме меня пытались отравить, я более никогда не принимаю пищу или питье во время работы, – отказался Мишель, – посижу в свободном углу. Да и костюму надо отдохнуть!

– Он устал? – с самым серьезным видом поинтересовался Леня.

– Естественно, мы долго ехали, – объяснил старичок.

– Кто же вас хотел отравить? – полюбопытствовала Нина.

Дедушка закатил глаза.

– Уж не помню в каком году, в каком веке, одному барину не понравился воротник сконструированной мной сорочки. Заказчику взбрело в голову, что лучшему портному Российской империи заплатили, чтобы он его задушил.

– Российская империя прекратила свое существование в сентябре тысяча девятьсот семнадцатого года, когда Временное правительство провозгласило республику. Если божий одуванчик тогда уже шил вещи, то, вероятно, мы сейчас имеем дело с Агасфером, – шепнул мне муж.

– Это кто такой? – еле слышно осведомилась Марина, которая ухитрилась услышать замечание моего супруга.

– Агасфер – легендарная личность, предание о нем возникло в Палестине, – начал объяснять Маневин, – итальянский астролог Гвидо Бонатти утверждал в тринадцатом веке, что в тысяча двести шестьдесят седьмом году в одном из монастырей жил современник Христа – Иоанн Буттадей, по-латыни – Johannes Buttadeus, его назвали так за то, что он ударил Иисуса во время его Крестного пути. Buttare – бить, Deus – Бог. Якобы этот человек после избиения Сына Бога сказал Христу: «Ступай мимо, иди на смерть». Иисус ответил: «Я пойду, а ты будешь жить до моего возвращения». В немецкой книге тысяча шестьсот второго года говорится, что мирское имя Иоанна Буттадея – Агасфер, и он пока бессмертен. Легенда об Агасфере послужила сюжетом для массы произведений. Гете, Шелли, Гренье, Сю, Жуковский – все они писали о вечном страннике.

Полковник вскочил и бодрой рысцой поспешил в коридор, Нина бросилась за ним.

– Александр Михайлович, вы куда?

– Клиентка уже приехала, – без стеснения соврал толстяк.

– Нет, – возразила Марина, выбегая за мужем, – она даже не звонила, твой телефон лежит на столе и молчит. Вернись, пожалуйста.

Глава шестая

Я встала и подошла к окну, на гостевой площадке было пусто. В столовую снова вошли Марина и Дегтярев.

– Саша, в жизни большинства из нас рано или поздно случается событие под названием – свадьба, – торжественно заявил Маневин, – деваться некуда. Лучше просто пережить катастрофу! Нервничать бесполезно, спорить по поводу костюма пустая затея. Все равно тебя поймают, заставят влезть в неудобную одежду, причешут, засунут твои ноги в тесные ботинки. Прими это испытание достойно. Учти, если ты решишь высказать свое мнение, то, во-первых, оно никому не нужно, во-вторых, оно совершенно никого не интересует, в-третьих, не затягивай процесс. Чем скорее ты влезешь в сюртук со штанами, тем быстрее неприятная процедура завершится. Это как клизма, не стоит смаковать постановку клистира. Если ты будешь сопротивляться, тебя переоденут силой. Покажи, кто в доме хозяин, иди сам на примерку. Ну представь, что на тебя несется танк. Что делать? Живо вырой окоп, свались на его дно, и гусеницы прокатят сверху, не задев тебя.

Александр Михайлович засопел и вдруг заявил:

– Хорошо. Я решил, что пойду на свадьбу в новой одежде. Это моя идея!

– Конечно, дорогой, а я, жадина, предлагала надеть старый наряд, – мигом перестроилась Марина, – но ты меня переубедил, что во время бракосочетания все должно быть новым!

– Включая невесту, – заявил Гарик.

Я вздохнула. Младший брат моей свекрови Глории сегодня почему-то долго сидел молча, наверное, ему в очередной раз нужны деньги, вот он и прикидывается паинькой. Но в конце концов Игорь не смог сдержаться. Да уж, змея умеет улыбаться, но от этого она не перестает быть змеей. А Гарик может при необходимости держать язык за зубами, но от этого не перестает быть Гариком.

Дегтярев и Мишель Рауль удалились.

Марина вскочила.

– Очень вас прошу, похвалите и пиджак, и брюки, и рубашку, и галстук, и носки, и туфли! Все сделано по моему личному дизайну. Саше непривычным покажется. Он просто несгибаемый! Если ботинки, то только черные! Сорочка всегда голубая, галстук серый. Костюм темно-синий. Точка! Но нельзя же всю жизнь ходить в одном и том же!

– Почему? – удивился Сеня. – Я постоянно покупаю черные джинсы и серые свитера.

– А я вообще в магазин сто лет не заходил, – задумчиво протянул Кузя, – у меня вещи долго живут и только хорошеют.

– Шмотки не коньяк, – вступил в беседу Гарик, – они от времени лучше и дороже не делаются.

– Прошу вас оценить первый образ, – объявил старичок, появляясь в столовой, – бруки и сорочка!

– Бруки, – шепнул мне Кузя, – какое слово забавное.

В комнату вдвинулся полковник. Я вытаращила глаза. На Дегтяреве были розовые бархатные штаны, напоминающие бриджи. Чуть пониже колен они сужались и завершались широкими отворотами, на которых сияли ослепительно-белые стразы. Далее шли светло-бежевые чулки, а лаковые туфли с золотыми пряжками полковник держал в руках. Торс толстяка упаковали в шелковую блузу с жабо и рукавами «летучая мышь». Воротник-стойку не застегнули, что слегка портило впечатление. И вся сорочка была расшита геральдическими лилиями, их еще называют королевскими или бурбонскими, или Флер-де-Лис.

– Офигеть, – вырвалось у Собачкина.

– Неожиданно, – протянул Кузя, – креативненько.

– Необычно, – высказал свое мнение Феликс, – но интересно.

– У нас тематическая свадьба, – затараторила Марина, – мы устраиваем вечеринку во французском стиле. Я – королева Мария-Антуанетта, Саша – Людовик, не помню какой номер.

– Шестнадцатый, – подсказала я.

– У французов было много королей, – сообщил Кузя, глядя в свой ноутбук, – советую позиционировать Дегтярева как Людовика Четырнадцатого.

– Я видела портреты Шестнадцатого, мне у него костюмы понравились, – уперлась Марина, – только цвет поменяла на розовый, он мой любимый и делает свежим лицо Саши.

– Четырнадцатый жил долго и счастливо, – уточнил Феликс, – а Шестнадцатого казнили вместе с Марией-Антуанеттой, им тогда еще сорока лет не исполнилось.

– Ужас! – ахнула Мариша. – Одежда у многих королей была одинаковая! Саша, ты не против стать Четырнадцатым?

– Мне без разницы, – согласился полковник.

– Когда устраиваешь тематическую свадебную вечеринку, – вдруг произнес незнакомый голос, – надо иметь в виду, что новобрачные повторяют судьбу тех, кого они изображают. Одно время в моду вошли бракосочетания в стиле гангстеров. И что? Почти всех тех молодоженов поубивали. Не надо искушать богиню судьбы.