Козерог и Шурочка

– Поехали, раз такое дело, – не стал сопротивляться Фёдор, ещё не успев обвыкнуться на гражданке. – Извини, сестричка.

– Да поезжайте уже, – Анька сделала им ручкой, всё же не забыв дать строгий наказ: – Только не вздумай, братик, жениться! А то девчонки там такие пройдохи!

Мотоцикл в это время дико взревел, будто взбесившийся слон и что ответил Фёдор, она не разобрала.

Друзья оставили позади кладбище, колхозный пруд, кукурузное поле, въехали в берёзовую рощу. Деревья мелькали по бокам, сливаясь в сплошную белую стену. Скоро выскочили на простор: впереди виднелись оранжевые огоньки соседнего села. Срезая путь, свернули на тропинку, которая петляла среди лугов, густо заросших ромашками, васильками, одуванчиками, другими неприхотливыми цветами.

Старые фары светили не далее десяти шагов, создавалось впечатление, что ехали сквозь тёмный туннель. Поэтому, когда неожиданно возник крутой поворот, Женёк не смог вовремя притормозить и мотоцикл опрокинулся в овраг. Тотчас мрак окутал неудачливых женихов со всех сторон, наступила непривычная тишина: на пруду сонно квакнула лягушка, в далёком Мажарском лесу ухнул филин, жутким скрипучим голосом прокричала на болоте выпь.

Прошло не менее минуты, прежде чем из лебеды раздался неунывающий возглас Женька:

– А ведь крушение ничего не предвещало!

– Да уж, – неопределённо ответил Фёдор, выбираясь из оврага с фуражкой в руке.

Наверху он ощупал рассеченную о мотоцикл бровь, поглядел на окровавленную ладонь и с усмешливым сожалением произнёс:

– Надо же было так неудачно приложиться.

– До свадьбы заживёт, – обнадёжил Женёк.

Путаясь в прошлогодней сухой крапиве, в каких-то колючих вьющихся растениях, они с трудом вытащили из оврага мотоцикл. При свете выглянувшего из-за облаков месяца, он был похож на безжизненное чудовище. К удивлению друзей мотоцикл завёлся без особого труда, и даже, как им показалось, стали ярче светить фары.

– Вот гад, – пробормотал Женёк. – Мог бы и сразу светить нормально, а не дожидаться, когда в овраг свалимся.

Местная молодёжь собиралась на выгоне, где были свалены толстые брёвна. По утрам хозяева выгоняли сюда к пастуху коров, а вечерами, огрузившихся молоком бурёнок, встречали из стада. Сквозь крону могучего дуба на вытоптанную лужайку сочился рассеянный свет, – неизвестный умник догадался укрепить в листве лампочку, чтобы днём снизу не было заметно, и подсоединил её к электрическим проводам.

Малолеток здесь тоже хватало. Фёдор пожалел, что согласился приехать, но Женёк уже вовсю хохмил и лапал всех девчонок без разбора. Они смеялись и визжали.

Фёдор неуверенно присел на краешек бревна, рядом с грустной девушкой в мамином зелёном жакете и светлом платке. Взглянув на парня в военной форме, она стеснительно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.

– Ой, что это у тебя? – неожиданно воскликнула незнакомка, разглядев на его лице кровь. – С войны, что ль вернулся?

– Типа того, – смутился Фёдор и покраснел.

Девушка вскочила, решительно ухватила его за руку и потянула за собой, озабоченно выговаривая:

– Надо рану обязательно промыть. Может быть заражение.

Фёдору было приятно, что о нём заботится эта милая девчонка с чёрной косой до пояса, послушно плёлся следом и глупо улыбался.

На колодезном створе стояла полная бадья с ледяной водой. Девушка простодушно сняла с головы платок, намочила и принялась осторожно обрабатывать рассеченную бровь. Затем сорвала подорожник, ополоснула в ведре, и приложила к ране.

– Ты как настоящая медичка, – улыбнулся Фёдор, когда её черные глаза оказались рядом, и свежее дыхание коснулось его лица. – Уже ни капельки не больно. Кстати, меня Федя зовут.

– Я и есть медичка, – рассмеялась девушка. – Учусь в медучилище. А имя у меня Варвара. Так мамка пожелала назвать.

– Это случайно не про тебя сказка, – пошутил Фёдор, глядя в её озорные глаза, – Варвара краса – длинная коса?

– Может и про меня, – с лёгким кокетством ответила Варя.

Они сели на скамейку под черёмухой.

Слышно было, как на выгоне продолжала дурачиться молодёжь. Потом там принесли проигрыватель, поставили пластинку, и несравненный голос Анны Герман душевно запел: «… я платье сшила белое, когда цвели сады, когда однажды вечером в любви признался ты… ».

Фёдор притянул Варю к себе, поцеловал в податливо мягкие тёплые губы. Девушка смущённо отвернулась. Влюблённые сидели молча, с трепетом в душе переживая первое робкое проявление нежных чувств.

Молодёжь с выгона давно уже разбрелась по домам, укатил в неизвестном направлении и Женёк с местной фифой.

На рассвете потянуло прохладой.

– Пойду я, – тихо произнесла Варя, зябко поёжилась.

У её дома Фёдор хотел было снова поцеловать девушку, но она ловко увернулась и, взбежав на порог веранды, юркнула в дверь.

– Сегодня вечером приду! – громко крикнул он. – Жди!

Глядя на колышущиеся за окном занавески, Фёдор догадался, что Варя спать не ушла, а подглядывала за ним сквозь узкую щёлку между ними. Он дурашливо вскинул руку к козырьку, и строевым шагом прошёл мимо веранды. Душа пела.

На лугу Фёдор сорвал ромашку и, словно наивная девчонка, стал гадать на любовь, отрывая по лепестку: « Любит, не любит, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт…». Но доподлинно выявить истинное отношение Вари к себе не успел: неожиданно из берёзовой рощи навстречу вышли трое незнакомых парней с кольями в руках. Впереди вышагивал рослый малый с копной рыжих волос, с рябым лицом, густо усеянным веснушками.

– Слышь ты, чмо залётное, чё мою девку клеил? – Рыжий грубо выругался, презрительно ощерив жёлтые прокуренные зубы, и сразу же кровожадно пообещал: – За это мы щас тебя убивать будем. А трупяк в овраге закапаем.

Догадываясь, что его специально поджидали и снисхождения от ревнивого ухажёра ждать не стоит, Фёдор деловито расстегнул солдатский ремень, умело намотал на правую руку. Металлическая бляха выгнутая и залитая изнутри свинцом представляла собой грозное оружие.

– Не советую, – бесстрашно произнёс Фёдор, настороженно ловя взглядом каждое их движение. – Варя всё равно будет моей… женой!

В сентябре этого года, когда стояли тёплые погожие дни бабьего лета, старики Курдюмовы справляли золотую свадьбу. На юбилей съехалось всё их многочисленное семейство. Они сидели в саду под яблонями за обширным столом и дружно скандировали: