Козерог. Сердце ледяной принцессы

— Звонарь, ну ты чего? Звонарь! — надрывался Тихомиров. — Совсем, что ли, в нирване?

— Ты чего в такую рань? — пробормотал Митька, с трудом разлепляя губы.

— Какая рань? Второй урок закончился! Ты чего в окопе отсиживаешься? У нас тут такое! Поднимай свою задницу и неси сюда!

— Как второй урок?

От резкого пробуждения в голове гудело. Сон, вчерашние события смешались в один сумасшедший клубок. Налетая на стул, дверцы шкафа, углы стеллажа, он кое-как собрал свои вещи, натянул первое, что попалось под руку.

Часы показывали десять.

Очень хотелось, чтобы это тоже был сон. Но гулкое тиканье секундомера в голове говорило обратное.

Никогда еще пробуждение у Митьки не было таким ужасным.

Глава 7

Конец Братства камня

«Козероги исполнительны и обязательны, не ждут указаний свыше, беря на себя сложные решения, поэтому из них выходят замечательные руководители. В роли подчиненных долго не задерживаются».

Звенело у Митьки в голове долго. То ли не проснувшаяся часть мозга досматривала сон, где звезды все еще выясняли отношения, то ли в его ушах стоял позывной сотового, то ли звонок на урок был настолько требовательным, что его было слышно аж в квартире за плотно зашторенными окнами.

Марш-бросок от подъезда до дверей школы Звонилкин совершил в рекордный срок. Зафиксировать результат удалось только Нонне Георгиевне — по закону подлости, она была первая, с кем столкнулся Митька, ворвавшись в здание.

Под ледяным взглядом завуча Звонилкин скукожился и по стеночке, по стеночке потянулся к лестнице.

— Так, — медленно произнесла Нонна Георгиевна, тягучими словами словно приклеивая несчастного к месту. — Я смотрю, прогулы для вас стали нормой.

— Чего нормой-то? — пробасил Митька, боясь поднять на нее глаза. Честное слово, смотреть на истертые мыски ботинок было гораздо интересней, чем на холодное лицо завуча.

— Ты мне не чокай! — перешла на сверхгромкий звук Нонна Георгиевна. — Половина школы не на уроках! Что за безобразие?

— А я-то при чем? — Вот тут Звонилкин глаза поднял. Еще бы! Обвиняют непонятно в чем, а он молчать будет? — Я проспал. У меня будильник…

— У всех будильник, а учителя валерьянку пьют! Что это за повальное заболевание?

Митька пожал плечами. Обычно мама все сваливает на давление и на смену погоды. Чуть подул ветер, значит, голова болит, ноги не держат, руки дрожат, поэтому ее мужчины обойдутся без полноценного ужина, перебьются яичницей собственного приготовления. А еще лучше — сами сбегают в магазин, и тогда на завтрак у них точно будут бутерброды с колбасой. Однажды Звонилкин тоже попытался сослаться на магнитные бури, после чего был лишен телевизора (с больной головой смотреть его нельзя), компьютера (та же фигня) и был отправлен спать в детское время. После этого на погодные аномалии Митька ссылаться опасался. Но других уважительных причин он придумать не мог, поэтому задумчиво произнес:

— Погода, знаете ли… того. Бури. Активность на солнце…

— Что? — Завуч сначала побледнела, потом пошла красными пятнами. Она широко разевала рот, явно собираясь что-то сказать, но, пораженная Митькиной наглостью, не могла найти подходящих слов. — Погода? Это вы называете погодой? Что за бойкот вы устроили? За учительницу заступаетесь? Лучше бы с тем же рвением учились! Братства какие-то! Кто только надоумил? Опять небось ваша ненаглядная учительница!

Надо было бежать. Звонилкин затравленно оглянулся и заметил на секунду высунувшегося из-за угла Серегу. Тихомиров, прежде чем исчезнуть, успел махнуть ему рукой.

Оставив Нонну Георгиевну с невысказанным возмущением, Звонилкин бросился к спасительной лестнице.

Где-то к третьему классу эту мудрость постигают все — учителям под горячую руку лучше не попадаться. А если это случилось, то надо быстро бежать. Пройдет время, все забудется. Учителя из-за вечной занятости никогда ничего не помнят. А даже если не так, то позже накал страстей будет заметно ниже.

— Ну ты, Звонарь, как всегда, со своим колоколом! — хохотал Серега, когда они вдвоем кубарем скатывались по лестнице в подвал. — Вчера-то ты куда пропал? Тебя искать — половину города перепашешь! Мы без тебя уже почти все сделали.

Из подвала знакомо пахнуло горелыми спичками и парафином. В коридоре толпилось человек десять класса из седьмого-восьмого. Увидев девятиклассников, народ прижался к стенам. В глазах у них был испуг, словно перед ними сейчас прошли не простые люди, а фантастические существа.

— Вы чего им понаговорили? — Митька неприятно поежился — не каждый день на тебя бросают такие взгляды.

— Все путем! — хихикнул Тихомиров, пропихивая Звонилкина в дверь.

Комнату освещали горящие в подсвечниках толстые свечи, было душно и угарно.

— Думай! Думай! — с нажимом повторяла Токаева, в упор глядя на бледного ушастого пацана. Перед его носом болталась прозрачная подвеска. Сидящая рядом Надя стучала по клавишам ноутбука.

— Все! — Лиза вскинула вверх руку. — Расслабляйся. Завтра отдыхаешь, в школу не приходи, а то не подействует. Послезавтра в кармане своей куртки найдешь листок, там будет все написано.

— Почему не сейчас? — упрямо буркнул пацан, и Митька мысленно похвалил его. Результат нужно требовать сразу, а не ждать гипотетического послезавтра.

— Сейчас все происходит там. — Лиза выразительно посмотрела в потолок. — Небесные сферы посовещаются и выдадут тебе результат. Чего ты торгуешься? — взорвалась она. — Не корову проигрываешь! Как будто я с тебя деньги беру! Один день школу прогуляешь, и счастье на всю жизнь у тебя в кармане! Топай отсюда. Следующий!

— Это вы чего? — Звонилкин встал за Надиной спиной.

— Фамилия! — грозно сдвинула брови Лиза.

— Горшков.

— Все про тебя знаем, Горшков! — низким голосом пророкотала Токаева и подняла руку. Выпал из кулака серый камешек и повис на цепочке.

Вытегра повернула к ней ноутбук, куда уже ввела имя новенького. Лиза мельком глянула на экран, кивнула и подалась вперед. Несчастный Горшков зажмурился.

— Родился ты 23 мая! Под хорошей звездой ты появился на свет, Коля!

Дальше она понесла всю полагающуюся по такому случаю пургу — какой знак, под влиянием какой планеты находится, с кем лучше дружить, с кем нет.

Горшков вышел из подвала, чуть покачиваясь. На приказ прогулять школу он только радостно кивнул.

— Магия в действии, — хмыкнула Лиза, поворачиваясь к толстой девочке, усаживающейся перед ней на табуретке.