Кожедуб

Мамочка, передай доченьке, чтобы она во всем слушалась свою хорошенькую мамулю и что папочка купил ей меховую шубку — беличью. Ах, какая она хорошенькая. К ней муфточка и шапочка. Теперь наша досюта не будет мерзнуть, ей будет очень тепло. Еще одно обещание надо выполнить — хорошую куклу купить, а это я сделаю обязательно. Думаю, доченька уже умеет обращаться с игрушками.

Любимая, напиши, где нам будет лучше отдохнуть. Нищеты я в детстве вкусил порядочно. Надо быть умнее. Пора. Ведь только подумать — твоему муженьке 32-й.

А ты, женуля, мечтаешь увидеть юношу. Если ты меня любила раньше, каким я был, то в настоящее время я все тот же — загорелый, рыжий, только поумнее стал в служебных делах, да и семью стал любить больше. Чувствую себя неплохо. Энергия все время аккумулируется, так что, родная, кушай и набирайся сил для наших медовых месяцев.

До скорой встречи. Обнимаю и крепко целую тебя, любимая, отдельно по-домашнему.

Будьте здоровы и счастливы. Твой верный муж, страстно любящий тебя, родная, Ваня.

10.07.51 г.».

Письмо, вероятно, написанное в июне—июле 1951 года:

«Добрый день, мои любимки — прекрасная женочка и холосенькая доча Наташа!

Целую вас, мои дорогие, и с нетерпением жду тот день, когда я буду сидеть в домашней обстановке, такой уютной, и буду долго-долго беседовать с вами…

Да, получилась долгая разлука, суровые для меня дни и много бессонных ночей. Я все время думаю о вас, мои вы птенчики, как ваше здоровье, а за него я очень беспокоюсь. Милая моя, я тебя очень прошу, не пренебрегай советами медицинских работников. А за досютой присматривай. Вот, ты подумаешь, дед, все со своими советами. Верная моя, как я благодарен тебе за твои письма, а я их получил сразу два — не все же Ник. Вас. по два получать.

Получил я эти письмеца рано утром и, не успев прочитать, уехал на работу. Поднявшись на небольшую горку, где приходится много энергии терять, ведь отсюда видно всю работу на большие расстояния, я посмотрел на восток и думаю: "Ну, сегодня день ясный, значит, будут 'гости', да еще много".

Так, почти с рассвета, в напряжении. А сегодня так хотел твои письмеца прочесть сразу, но тревога, до обеда не мог.

Хлопцы-молодцы много трудятся. В санаторий к Шишкину отправился второй, но приходящих более десятка. Так что сидеть сложа руки не приходится, много беседую, учу, и результат неплохой, но и трудностей много-много. Ведь бросили, и применяй здесь лозунги.

Небольшая горстка храбрецов против погани, но мы знаем, что и вы все с нами, и как приятно в такие трудные минуты поговорить с тобой, моя любимая, а говорить, как видишь сама, мне приходится быстро.

Так что, родная, я бы тебя на крылышках унес к себе, но здесь плохо. Жди, милая, скороскоро. Никого не проси о том, что зависит от меня. Я во всем буду стараться, чтобы побыстрее встретиться с вами, мои бесценные роднульки.

Обо мне не беспокойся, все хо. Не дают вылетать на задание, но на земле очень мне достается.

Доче скажи, чтобы она росла послушной девочкой и во всем слушала мамочку и бабулю.

До скорой встречи. Обнимаю и целую крепко-крепко…

Будьте здоровы. Целую мамульку и Лерку.

Привет знакомым.

Ваня».

«28.07.51 год.

Добрый день, мои милые и хорошенькие любимки — женочка и голубоглазая доченька Наташенька!!!

Обнимаю вас крепко-крепко и прижимаюсь к вам нежно-нежно (к тебе, роднуля, по-особенному). Как же я скучаю без вас, прямо трудно выразить на бумаге. Тоскую, как тюремщик по волюшке. Думаю о вас, стараюсь увидеть все ваши движения. Мне очень хочется хотя бы во сне увидеть вас такими, как в начале декабря прошлого года. Но все тщетно. Увижу тебя, моя ты ненаглядная, и ты мне кажешься какой-то чужой, очень холодно ко мне относишься и исчезаешь. Так я и не успеваю прижаться к твоему лицу, поговорить с тобой о долгой разлуке. Прямо после таких слов еще тяжелее становится на сердце. А тут еще приходит почта, всем — по 2—3 письма, а мне нет. Как же я психую, не попадайся никто под горячую руку. Николай Васильевич получает каждую почту, и когда мне нет, он потихонечку прячет письма и читает после. Почему, женуля, так тебе некогда? Видно, много хлопот, а там все знакомые в сборе (я пишу в Москву, думаю, вы уже возвратитесь домой). Ты еще молоденькая — погулять хочется. Ну, хорошо, я на тебя не обижаюсь, но очень прошу: "Пиши, роднуля, почаще". Да, я скоро дождусь, когда мне доченька будет писать, тогда мне не будет так грустно. Каково я тебя купил, роднуля, а? А я, в свою очередь, постараюсь не ездить в такие длительные командировки. И все вместе взятое не будет наводить такую ужасную тоску, которая в несколько раз становится тяжелее при плохой погоде.

У нас четыре дня кряду была отвратительная погода: свинцовые тучи заволокли сопки, шел непрерывный дождь разного калибра. В эти дни подгоняли наш путь. И вот сегодня прояснилось, ветер разогнал тучи, и солнце вступило в свои полные права. Духотища, ужас! Прямо дышать нечем. А я вот сижу за столиком, передо мной умеренно рокочет вентилятор, стараясь придать мне бодрости, и пишу тебе, голубочка, письмецо.

Знакомый и приятный свист наших "телег" ласкает ухо. Жизнь кипит. Приходили и они, смотались, видимо, завтра будет жаркий денек.

Ребята сильно подкашиваются, очень большая напряженность сказывается в плохую сторону. Так что концом августа или началом сентября сильно попахивает. Ах, скорее бы летели дни… Как же я жду эту долгожданную минутку. Крепись, роднуля, и очень жди меня. Скоро еду в П… Я чувствую физически здоровым себя, а душевно я поправлюсь во время нашей встречи.

Обнимаю и крепко целую вас, мои птенчики, — доченьку в головку и щечку, а тебя, моя красавица, по-нашенскому.

Передавай привет хорошим знакомым. Целую мамульку. Кстати, как она себя чувствует после Мацесты? Бывайте здоровы и счастливы.

Твой верный и неизменный друг жизни, любящий Ваня».

Приписка сбоку: «Вес 86 кг. 450 гр. — прежний».

«4.8.51 г.

П… (Пекин. — Я. Б.)

Добрый день, мои родные и любимые пташечки — женочка и доченька Наташенька!!!

Долго ждал от вас письмецо и, не дождавшись, решил поговорить с вами — может быть, на душе легче станет, а то так грустно, что прямо злишься сам на себя. 30 июля, в день прибытия почты, я отправился по своим делам в П… и в пути разминулся с почтой. Я знал, что мне должно быть письмецо от тебя, милая женочка, а потому злость на себя, несчастливца, еще больше увеличилась.

Духотища в вагоне, тем более, когда проезжаешь тоннель, усиливала мое раздражение, и ночь прошла в "бочках" (не думай, родная, о последнем слове — это нашенская фигура). Утром я уже был в М… (Мукдене. — Н. Б.), и днем обратно в мученический путь.

…Все было раскрыто настежь, и меня мой лечащий врач не раз предупреждал, чтобы я поберегся со своим гайморитом, а то я расскажу вашей супруге. С этими врачами поедешь, так они за дорогу могут залечить тебя.

Первого августа изможденные и изнуренные мы прибыли в назначенное место.

Шум, гам, тарарам, и я уже в штатском спокойно всматриваюсь в жизнь этого города. И чего только здесь не увидишь. Особенно же жалкий вид имеют рикши. Ну, об этом всем я буду подробно излагать при нашей встрече, моя родненькая, ненаглядная жиночка.

Может, тебе и неинтересно будет слушать эти правдивые сказки, но я думаю, что смогу заинтересовать тебя.

Как мне хочется быстрее встретить вас, мои вы голубочки, и говорить, все говорить, обо всем говорить с вами.

Поместили нас с врачом в главный госпиталь, да окна оказались на центральную улицу, и спать мне не удалось. Многое я передумал за ночи в пути следования и за прошедшую, и все время вы у меня в голове.