Кожеед
Шрифт:
Юрьевна мельком взглянула на него и кивнула. Все так.
– Помнишь, я тебе рассказывала? Все серийные убийцы берут трофеи. Трофей — это символ власти над жертвой, эмоциональный “якорь” для того, чтобы заново пережить момент своего триумфа… своей власти над жертвой.
– Не помню, - сказал он. Хотя что-то такое было? Или нет?
– Я тоже беру трофеи, - сказала она спокойно.
– Ты… что?
– Эта машина – самый настоящий трофей, - сказала Юрьевна. И снова улыбнулась своей акульей улыбкой. Денис вздрогнул. Холодок пробежал по затылку.
– Ты… о чем ты говоришь?
– Белый “мерс”. Когда-то он принадлежал уроду, что
– Твои?!
– Да, - сказала Юрьевна. Кивнула.
– А ты как думал?
– И что ты… что ты сделала?
– голос Дениса дрогнул. Он знал, о чем услышит, но все равно спросил.
– Когда это случилось, мне было пятнадцать. Через десять лет я нашла его. Зафиксировала. И обработала бутылкой, ремнем… До ножа не добралась. Он плакал и умолял, как девчонка. Чувствуешь иронию?
– А второй?
– А как ты думаешь?
– Что-то я уже боюсь что-то думать, - сказал Денис.
– Его я кастрировала. Ножницы по металлу. Чисто по-женски, знаешь ли. Я ведь девочка, - слова отдавали жестким сарказмом.
– И…
– Он умер от потери крови. Или от болевого шока, не знаю. А первый еще несколько дней жил. И на что-то надеялся. Люди вообще очень много надеются, ты замечал?
Денис был бледен.
– Ты… Ты сама, как он. Серийная убийца. Социопатка.
– Не как он, - заметила Юрьевна спокойно.
– Я на твоей стороне, солнышко. Не забывай. Я вообще Бэтмен, если уж называть вещи своими именами.
Дениса передернуло.
– Когда ты говоришь «солнышко», у меня ощущение, что ты хочешь меня убить, - съязвил он. Сарказм – лучший способ избавиться от страха.
– Я борюсь с этим желанием.
Сарказм точно не помогает. Денис шарахнулся.
– И съесть?!
Юрьевна нежно улыбнулась.
– Ну-ну, не преувеличивай. Каннибализм совершенно не входит в сферу моих привычек. Шучу я, спокойно, Денис. Хватит нести чушь. Тебе ничего не угрожает. Почти, - она опять улыбнулась.
Денис покачал головой.
– Да уж… Шуточки у тебя.
– А ты никогда не думал, что если есть плохие маньяки, что режут людское стадо, то должны быть и хорошие, которые его охраняют?
– Нет, не думал.
Юрьевна повернула руль, прибавила газу. Она не смотрела на Дениса, только вперед.
– И правильно, - сказала она.
– Потому что это хуйня на постном масле. Все социопаты режут людское стадо. Только я режу как пастух, а они, подобные Кожееду, – как волки.
“Что вообще происходит?!”
– Высади меня здесь, - решительно сказал Денис.
– Здесь?
– Да!!
Она нажала на тормоз. Белый «мерс» резко затормозил, Денис чуть не улетел лицо в лобовое стекло, но в последний момент успел выставить руку и упереться в «торпеду». Только стукнулся головой о боковую стойку. Старое гладкое дерево под пальцами было теплым. Словно «мерседес» живой.
– Ты уверен?
– спросила
Он нажал на ручку, открыл дверь. Поставил ногу на землю. Затем вылез на обочину и огляделся. Солнце шпарило безжалостно, спина сразу взмокла. Денис огляделся.
Пустая трасса уходила вдаль, за горизонт, ныряла там в лесок. Вокруг простирались нескончаемые заброшенные поля, заросшие сорной травой и репейником.
– До обитаемых мест тут далековато, - сказала Юрьевна.
– Не передумал?
– Ничего, разберусь, - буркнул Денис. Находиться рядом с ней он больше не хотел. “Нет, на фиг!”.
– А как же Нина? – спросила Юрьевна.
– Ч-что?
Юрьевна повернула голову и посмотрела на него. Глаза ее были скрыты за солнцезащитными очками, но Денис почему-то знал, что они спокойные и непроницаемые. Ни тени безумия. И все же она безумна. Ее психическое здоровье пугало своей несокрушимостью.
– Ты же хотел найти Нину?
– А ты нет?!
– Видишь ли, тут мы не сходимся. Я думаю, что она мертва, - сказала Юрьевна. – Держать кого-то месяцами в живых – не в привычках Кожееда. Поэтому высажу тебя здесь и спокойно поеду домой.
Денис почувствовал бессилие.
– А как же ориентиры, что он дал? Координаты?!
Юрьевна пожала плечами. Какая разница.
– И тебя не будет мучить совесть?!
– спросил Денис.
Еще до того, как она ответила, он знал ответ.
– Нет, - сказала Юрьевна безмятежно. Темные очки продолжали смотреть на Дениса, словно глаза какого-то насекомого. Или инопланетянина… инопланетянки. Нечеловека.
“Может, эти социопаты — вообще отдельный вид? Только по недоразумению похожий на нас, людей?”
Красиво. И страшно.
– Но я тебе обязана. И ты мне нравишься, Денис. Поэтому я хочу тебе помочь. Ну, что, едем за Ниной? Что ты решил?
Денис сел в машину и захлопнул дверь. После уличной жары прохлада в машине казалась погружением в холодную воду. Холодную темную воду.
Часть 2. Глава 33. Итоги
Настоящее время. Валдайский край
Они ехали полдня, заправлялись, быстро пили кофе на заправках и снова ехали. Слушали радио, молчали. Один раз Денис предложил сесть за руль, Юрьевна отказалась. Она поставила свой айфон как навигатор, на зарядке. “Социопаты не любят терять контроль”, подумал он. Юрьевна попросила включить кассету, любую, без разницы. “Там, в бардачке”. Денис открыл бардачок, там были бумаги, старая карта с пометками и россыпь древних аудиокассет. Он начал перебирать. “Гражданская оборона”, две кассеты “КИНО” – 45 и “Черный альбом”, “Пинк Флойд. Стена” (написано по-русски), “Scorpions”, “Nirvana”, “Offspring”, “Технология”, какие-то сборники. И, неожиданно, Татьяна Буланова. Кассеты были старые и пыльные.
– Что ставить?
– спросил Денис.
– Параллельно.
Он выбрал и воткнул в магнитолу кассету “Кино”. Темный густой голос запел:
– Ночью над нами пролетел самолет, Завтра он упадет в океан, Погибнут все пассажиры. Завтра где то, кто знает где? Война, эпидемия, снежный буран…“Какая замечательная песня”, язвительно подумал Денис. Юрьевна ехала и постукивала пальцем по рулю в такт песне. Лицо у нее слово заострилось и помолодело. Похоже, для нее это была песня юности.