Кожное лекарство

Мужчины начали перешёптываться между собой; возможно, запоминая всё для будущих сплетен. Возможно, обговаривая, есть ли у Кейба железные яйца, чтобы справиться с Клеем, но, скорее всего, задавались вопросом, достаточно ли у Кейба денег в кармане, чтобы похоронить его должным образом.

Кейб схватился за рукоятку одного из резаков и выдернул лезвие из дерева.

— Хорошо, — сказал он. — Если нам нужно разобраться, ты, большой вонючий кусок дерьма, тогда давай приступим.

Клей рассмеялся и вытащил свой тесак.

Кейб не терял времени даром: он быстро бросился вперед, размахивая оружием и чуть не перерезав Клею горло, но здоровяк отступил назад, оскалив свои желтые, как моча, зубы. Кейб начал бой, полагая, что это вопрос выживания, борьба не на жизнь, а на смерть… но для Клея происходящее было просто развлечением.

Клей замахнулся тесаком так быстро, что Кейб едва успел увернуться. Лезвие ударилось о перекладину и выдолбило десятисантиметровую щепу сосны. Кейб бросился на здоровяка, и их резаки встретились в воздухе со звенящим ливнем искр. Удар отбросил Кейба назад к барной стойке, и от силы удара на несколько секунд его рука онемела до самого локтя.

Он пригнулся под руку Клея и замахнулся ему в лицо. Клей увернулся, рассмеялся и занес свой тесак над головой Кейба. Он сбил с него шляпу, и прежде чем Кейб успел среагировать, Клей замахнулся наотмашь. Кейб поднял свой тесак, чтобы блокировать удар, который оказался бы смертельным, учитывая, что лезвие было обоюдоострым.

Резаки вновь встретились, и удар крутанул Кейба на месте и отбросил назад на пол бара.

— Полагаю, это конец, — произнёс Клей, приближаясь, чтобы закончить начатое.

Кейб попытался схватиться за пистолет, но рука онемела до самого плеча, а кисть казалась ватной. Клей схватил его за волосы, поднял вверх на двадцать сантиметров и занес тесак для последнего, смертельного удара.

А потом голос — такой же холодный и спокойный, как январский речной лед, произнёс:

— Брось тесак, или я пристрелю тебя на месте.

Клей застыл, подняв оружие над головой.

В дверях стоял Диркер с обрезом в руках. Оба ствола были направлены в спину Клея.

— Бросай, — повторил шериф.

Клей повернулся и выпустил тесак из рук. Кейб последовал его примеру.

— Чёрт возьми, Диркер, ты всегда умудряешься испортить мне всё удовольствие.

— Ты в порядке? — спросил он Кейба.

Кейб поднялся на ноги, поддерживаемый шерифом.

Диркер вывел Клея за дверь под дулом обреза, Кейб следовал за ними по пятам.

И единственное, о чём мог думать Кейб, это о превратностях судьбы: сперва Диркер испробует на Кейбе свой кнут, а теперь спасает его задницу от безумного великана. Разве это не чертовски весело?

— 20-

После того, как Клей был помещен в тюремную камеру, Кейб вернулся на постоялый двор «Святой Джеймс», где Дженис Диркер начала о нём заботиться, хотя на самом деле не пострадало ничего, кроме его гордости.

— Ты счастливчик, мистер Кейб, — продолжала она повторять, наполняя ему ванну. — Настоящий счастливчик.

— Ну, как сказать… Мне очень помог твой супруг.

— Джексон — очень ответственный мужчина, — произнесла она.

Кейб принял ванну, а когда вернулся в свою комнату, намереваясь хорошенько вздремнуть, пока предоставилась такая возможность, его там уже ждала Дженис.

Она сменила ему простыни и постельное белье, развела небольшой огонь в очаге в углу. Кейб почувствовал себя там приятно, тепло и комфортно.

— Чуть раньше сегодня вечером тебя искал мужчина, — произнесла Дженис.

Кейб лёг на кровать.

— Ещё один из Клеев?

— Нет. Ничего подобного. Этот был джентльмен с изысканными манерами; сказал, что его зовут Фримен.

Кейб вскочил.

— Фримен?!

— Да. Что-то не так?

Кейбу хотелось солгать, но он не смог заставить себя. Он рассказал ей, кто такой Фримен, и как они с Диркером чуть не схватили его.

Дженис заметно побледнела, но быстро пришла в себя, как истинная леди-южанка.

— Да, но я ведь не проститутка.

— И, тем не менее, он мог тебя убить.

И Кейб понял, что именно это он и собирался сделать. Фримен знал, что Кейб охотится за ним; а что может быть лучше, чтобы бросить Кейбу вызов, чем не просто ускользнуть, но и убить единственную женщину в городе, с которой он по-настоящему подружился?

— Он сказал мне…, - пробормотала Дженис, — сказал мне передать тебе…

Вот теперь до неё начало доходить. Даже всё её воспитание не могло побороть страх перед тем, что могло случиться. Перед тем, как она могла встретить свою смерть.

Дженис Диркер начала дрожать. Она позволила обнять себя, и Кейб сжал её, наслаждаясь ощущением ее тела и чудесным мускусным запахом, который не могли скрыть никакие духи.

— Расскажи мне, — прошептал он, спустя несколько минут.

Она глубоко вздохнула.

— Он просил передать тебе, что уезжает в неизвестном направлении. Что ты не должен следовать за ним, но… Но ещё долгие годы ты будешь получать известия о его деяниях изо всех концов страны.

— Он сказал что-нибудь конкретное?

— Лондон. Он сказал, что в ближайшие годы будет занят в Лондоне.

А теперь… Теперь все эти месяцы погони казались такими несущественными, такими жалкими. Фримен пощадил Дженис — и этого было достаточно. Кейб не знал, почему именно, да и вряд ли когда-то узнает, но теперь это не имело значения.

Достаточно было того, что она растеклась в его объятия, и они растаяли вместе на этой восхитительной кровати в восхитительном водовороте ищущих друг друга рук и жадных губ.

А когда всё закончилось, и они лежали обнаженные в объятиях друг друга и молчали.

И каждый гадал, куда их это заведёт.

— 21-

На следующее утро после того, как его жена занялась любовью с Тайлером Кейбом, Джексон Диркер стоял посреди останков Искупления. Город был почти разрушен.