Краденая судьба

– Досиделась? – В его голосе перекатывались ворчливые нотки. Но злости больше не было. – Когда ты последний раз нормально ела?

Не отрываясь от оказавшейся такой удобной мужской груди, я передернула плечами:

– Не помню. Но упала не из-за этого.

– А из-за чего? – К ворчливым ноткам добавилось любопытство. И я неожиданно для самой себя улыбнулась, поясняя:

– Тело затекло от длительного сидения в неудобной позе.

Меня аккуратно отстранили, но продолжали удерживать за плечи. И я была за это благодарна. От восстанавливающегося кровотока в ногах по телу бегал миллион электрических муравьев, безжалостно вгрызаясь в мышцы. Если бы инзар не удерживал меня, то я бы все-таки свалилась к его ногам.

– А почему тогда ты не сменила позу, если она неудобная? – В темных глазах плескалось недоумение. И я снова улыбнулась. Совсем как дурочка.

– Потому что не ощущала, что поза неудобная.

Некоторое время мужчина недоуменно меня рассматривал. А потом поинтересовался:

– И где тут логика? Земляне ведь разумная раса.

– А при чем тут разумность землян? – Теперь настала моя очередь недоумевать.

– При том, что у разумных рас поведение напрямую подчиняется логике. Нелогичное поведение в таком случае может указывать на психическую болезнь. О чем ты думала, сидя на койке?

Градус настроения, слегка поднявшийся от глупого происшествия, снова скатился куда-то в бездну. Я помрачнела.

– Я думала о той ситуации, в которой оказалась. – Я немного помолчала, разглядывая каменное лицо напротив. Инзар не казался злым или равнодушным. И я решилась задать вопрос: – Что теперь с мною будет?

Смоляная бровь выгнулась в удивлении:

– И ты считаешь свое поведение логичным? Я ведь уже говорил тебе, что тебя ждет: суд и справедливый приговор.

Мне на голову словно бетонная плита опустилась. Как-то после всех разговоров и доброжелательного отношения ко мне со стороны инзара, я начала думать, что суд для меня отменяется. Я же не виновата! И мы это выяснили.

Не отрывая взгляда от карих глаз инопланетника, я наощупь опустилась на край койки:

– Но как же… Ты же выяснил, что я невиновна… Я же… Я ничего не знала!.. И я добровольно вернула вам Эйзирейю, когда узнала, кого везу!

Челюсти инопланетника с силой сжались. На скулах заиграли желваки. Презрительно цедя слова, он проинформировал меня:

– Я – аргран! Я связан контрактом и понятием чести! И моя честь требует доставить тебя в суд для разбирательства по поводу твоего участия в похищении. Я не могу уронить свою репутацию. Для моей профессии это крайне важно. Это понятно?

Я физически ощутила, как поникли мои плечи. Но все же задала следующий вопрос:

– А каким, по твоему мнению, будет для меня приговор суда?

На этот раз инзар молчал очень долго, не отрывая от меня глаз. Но все же соизволил ответить. Впрочем, лучше бы он молчал и дальше. Потому что его ответ был краток:

– Смерть.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Он, абсолютно уверенный в своей правоте, и я, почти уже сдавшаяся, утратившая волю к жизни. И в самом деле, зачем мне жить? Ради кого? Или ради чего? Просто так, без цели? Извечным памятником собственной глупости? Или ради Пашки, который не задумываясь, обменял меня на какие-то свои планы и задумки? Разве ради него стоит жить? Боже, что за чушь у меня в голове!

Устав смотреть в немигающие карие глаза с полностью потухшим вишневым огоньком, я снова подтянула колени к груди:

– Уходи. Наш разговор не имеет смысла. А я хочу остаться одна.

Наверное, гордый аргран не привык к такому отношению. И для него было в диковинку, что заключенная выгоняет его из собственной камеры. Наверное. Я не смотрела на него. Не было больше сил.

В каюте повисла вязкая тишина. Из тех, что давит на уши, и забивается в нос и горло. Лишает воздуха. Лишает воли к жизни. Как темная вода поглотившего свою жертву болота. Сонное оцепенение уже обволакивало меня, увлекая за собою туда, где не было места для боли и страха, когда раздался голос арграна. Я вздрогнула. Думала, что он давно ушел. А он, оказывается, все это время стоял и смотрел на меня. А я этого не ощутила.

– Поешь. – Его голос был непривычно мягким. – Ты на борту почти двое суток, и еще ничего не ела.

Какая трогательная забота! Захотелось заорать на него, может быть, ударить. Какая, к черту, разница, ела я или нет? Если конец у меня все равно один?

Я все же не удержалась, и съязвила. Беспричинная злость перла из меня, как биомасса из прохудившегося контейнера. И сладу с ней не было никакого.

– А какая разница: ела я или нет? Боишься, что исхудаю, и в суде не поверят, что я похитительница? Не буду похожа на преступницу? Или что сдохну, не дожив до суда, и тебя обвинят в моей смерти?

Я как раз вовремя повернула голову, чтобы посмотреть на инзара: от моих обвинений его челюсти окаменели, а глаза потемнели до черноты.

– Дура!

Инопланетника словно вихрь подхватил и вынес за пределы каюты. Если бы дверь была обычная, то она либо бы слетела с петель, либо бы еще долго качалась туда-сюда, не спеша закрываться. Я вздохнула и положила голову поверх рук на колени. Так-то лучше. Если я ничего не могу изменить в своей судьбе, то это еще не значит, что я обязана подчиняться командам, как дрессированный песик. Сказал хозяин «Сидеть!», и я послушно замерла на попе. Сказал: «Ешь!», и я бросилась тут же к миске. Нет у меня аппетита, и что теперь?

На этот раз инзар отсутствовал недолго. Хоть я уже и успела понадеяться, что больше его не увижу. По ощущениям, прошло не более часа, как многострадальные двери в мое узилище распахнулись вновь. И я неприлично разинула рот.

На пороге моей скромной каюты появились два дроида в униформе. Один стал ловко раскладывать стол. Второй вкатил в каюту тележку, заставленную блюдами, накрытыми серебряными крышками. В четыре руки они ловко сервировали стол на две персоны. Даже свечи в подсвечниках поставили. Глядя на колеблющийся огонек на конце фитилей, я растерянно хватала ртом воздух. Это вот что такое?!

Как только дроиды завершили работу, они молча, не обращая на меня никакого внимания, потянулись на выход, прихватив с собою опустевшую тележку. На выходе оба молча поклонились в сторону коридора. И только тогда я заметила стоявшего в тени мужчину. Тот кивнул в ответ и бросил краткое:

– Свободны. Благодарю за службу.

Дроиды бесшумно растворились в переходе. А аргран, наоборот, вошел в каюту и запер за собою дверь. В его левой руке ножками вверх болтались два высоких бокала. По виду дорогие, то ли настоящий хрусталь, то ли еще что подороже. Из подмышки торчало горлышко бутылки. Я окончательно перестала что-либо понимать в этой жизни.

Инзар поставил бокалы на стол. В колеблющемся пламени свечей ярко сверкнуло дорогое стекло. Блики разбросали тысячи бриллиантовых зайчиков по серым стенам каюты. Выудил бутылку и ловко лишил ее пробки. Густая багровая жидкость лениво потекла по стенке первого бокала. По каюте поплыл аромат винограда, шоколада, пряностей и еще чего-то мне не знакомого. Наверное, какие-то инопланетные фрукты или ягоды. Неожиданно проснулся мой желудок, и вспомнил, что в него давно уже ничего, кроме воды, не попадало. Услышав звонкое бурчание, инзар усмехнулся: