Крадущие свет
Шрифт:
Корсо нажал кнопку, и люк снова открылся. Он спустился и отправился к Дакоте.
Арбенз вошел в операционный центр лунной базы, чувствуя себя как в тумане от хронического недосыпания. Антон Лоурекас, врач базы, сделал ему восстановительный укол, события развивались уже независимо от его воли, и ситуация грозила полностью выйти из-под контроля.
В центре его ждал Гарднер, что стало еще одним малоприятным сюрпризом.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что я не смогу переговорить со своими партнерами? — закричал Гарднер. Арбенз поморщился, пытаясь принять
— С полным основанием, — пробормотал Арбенз, проходя мимо и кивком здороваясь с тремя техниками, работающими в противоположном конце помещения.
— Я с вами разговариваю, сенатор. И требую… Арбенз резко повернулся.
— Мы не одни, мистер Гарднер, и если вы не в состоянии контролировать себя, я вас отправлю на «Гиперион». Вам ясно?
Гарднер побагровел. Казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар.
— Не посмеете.
— Еще как посмею, Дэвид. И если ваши партнеры решат, что их это не устраивает, они могут прилететь сюда сами. — Из-за спины Гарднера он махнул рукой охраннику, который сделал пару шагов со своего места около входа в операционный центр.
— А теперь послушайте меня, — продолжил Арбенз, немного смягчив тон. — Я полагаю, что сюда приближаются экспедиционные войска на борту другого изыскательского судна. Значит, нам придется смириться с тем фактом, что наш маленький секрет раскрыт.
— Нужно связаться…
— Нет, мистер Гарднер. Мы будем сидеть очень тихо, чтобы не позволить им узнать о реликте, в случае если им это еще неизвестно.
— Но они наверняка знают, если летят сюда.
— Нам известно только, что они летят сюда и что у нас мало времени. — Не стоит ему знать о перевороте на Редстоуне. — Итак, больше никаких требований, мистер Гарднер. Я понятно объяснил?
Губы у Гарднера задрожали, лицо покраснело, он готов был взорваться, но вид стоящего неподалеку охранника заставил бизнесмена прикусить язык и подумать о другой форме выражения протеста. Гарднер резко повернулся и выскочил из операционного центра.
Арбенз облегченно вздохнул.
— Сэр, — окликнул его подошедший техник. — Сигнал с реликта. Мы обнаружили цель.
— Продолжайте.
— Сигнал малой мощности сфокусирован на внутреннем мире этой системы. Вот здесь. — Техник указал на экран.
Арбенз наклонился, чтобы посмотреть.
— Но это просто скалистый шар.
Икария двигалась по орбите, удаленной от своего солнца на несколько десятков миллионов километров. С какой стати реликту посылать туда сигнал?
— У Икарии очень небольшой период вращения вокруг собственной оси, что естественно для тела, расположенного так близко к солнцу. Сигнал был направленным, и мы смогли обнаружить глубокие трещины на темной стороне планеты. Передачи идут через промежутки, равные трем тысячам секунд. И каждая совпадает с вращением планеты.
— По-моему, там все давным-давно выжжено, — задумчиво заметил Арбенз.
— Трещины очень глубокие. Нам повезло, что они оказались на линии света и тени именно сейчас.
Арбенз вздохнул.
— Что же там такое, в этих трещинах? Возможно ли, что там находится еще один реликт?
Техник пожал плечами,
явно не зная, что ответить.Одной из самых больших проблем, вставших перед ними, оказалось извлечение реликта из-подо льда. Работы начались сразу же после обнаружения находки, но теперь уже было ясно: времени на их завершение потребуется гораздо больше, чем предполагалось вначале.
А вот если у них сейчас появится шанс найти еще один корабль с транслюминальным двигателем, находящийся на открытом пространстве и готовый к полету…
Итак, если они решатся на эту авантюру, нужно поторопиться, пока сюда не прибыл неизвестный флот. Наверное, лучшим вариантом было бы отправить на Икарию «Гиперион» или «Агарту» — причем как можно быстрее — и выяснить все, пусть даже ценой задержки работ здесь.
Время бежит слишком быстро.
— Я хочу знать все, — сказал Корсо, вернувшись на «Пири». — Все, что ты мне еще не рассказала.
— Почему ты думаешь, что есть еще что-то? — спросила Дакота дрогнувшим голосом.
Лукасу показалось, что она плакала. По крайней мере глаза у нее точно покраснели.
— Потому что слишком много стоит на кону, чтобы продолжать обманывать, — огрызнулся он. — У нас серьезные проблемы. Если есть что-то еще, чего я не знаю, расскажи мне сейчас, иначе, если я узнаю об этом позже и сам, ты останешься один на один со всем этим кошмаром. Поняла?
— Я никогда не делала того, что не полагалось… Лукас засмеялся.
— Где бы ты ни появилась, тебя повсюду сопровождают смерть и разрушения. Я могу понять, почему ты ненавидишь сенатора. Теперь он потерял власть надо мной, и я сделаю все, что смогу, чтобы отобрать у него транслюминальный двигатель, но без твоей помощи мне не обойтись. Так что начинай, Дакота. Я хочу знать все. С самого начала.
Она согласно кивнула и заговорила.
Дакота рассказала ему о шоулянине, о Бурдэйн-Роке и подарке инопланетянина, о пульсации давления в системе, когда она поместила фигурку в визуализатор. И о разговоре с цифровым двойником инопланетянина, проникшим в системы «Гипериона».
Слова текли сплошным потоком, будто сломав какую-то ментальную плотину, и черный прилив памяти, как вышедшая из берегов река, разливался и разливался. Она рассказала о потере первых имплантатов и страшной депрессии, охватившей ее после этого, о просьбе инопланетянина помочь уничтожить реликт…
Гнев Корсо понемногу рассеялся; в конце концов он подошел к ней и неожиданно улыбнулся.
— Что здесь смешного? — обиженно спросила Дакота, не понимая, что так развеселило Корсо в ее рассказе.
— Посмотрел бы я на Арбенза, когда бы он все это услышал.
— Забавно, — сердито ответила девушка.
— Как думаешь, почему шоулянин выбрал именно тебя? Мне кажется, это не случайно. Похоже, он специально отыскал тебя на Бурдэйн-Роке, чтобы передать эту побрякушку.
— Неужели ты считаешь, что я не думала об этом. Думала, и много. Но, если не предположить, что шоулянин может предсказывать будущее, твоя догадка ничуть не лучше моей.
— Слишком много вопросов без ответа, — продолжил Лукас. — Во-первых, сама идея, что в компьютерных системах «Гипериона» поселился некий искусственный разум. Откровенно говоря, мне трудно в это поверить.