Крадущиеся тени

Такие лица, даже увиденные однажды, не забываются.

– Агент Бишоп, – приветствовал его Мэтт, указывая на стул и сам усаживаясь в кресло. – Присядьте. Чем могу помочь ФБР?

– Успокойтесь, шериф. – Бишоп сел на предложенный стул и улыбнулся. – Я не для того сюда приехал, чтобы совать нос в ваше расследование. – Его голос звучал бесстрастно.

– Нет?

– Нет. Это ваша юрисдикция. ФБР с радостью предоставит любую возможную помощь, особенно если у вас тут и в самом деле завелся серийный убийца, но мы давно уже усвоили урок: в подобной ситуации… благоразумнее бывает подождать… пока нас пригласят.

– Рад это слышать.

Если краткость Мэтта и смутила агента ФБР, по его невозмутимому лицу ни о чем невозможно было догадаться.

– В таком случае мы понимаем друг друга.

Мэтт кивнул:

– Может, расскажете мне, откуда вы узнали о нашем расследовании?

– Из местной газеты.

– Вам ее доставляют прямо в Виргинию?

Бишоп снова улыбнулся. В этой улыбке было что-то зловещее.

– У меня имеется доступ к определенным банкам данных, в том числе и в вашем штате. Ваша местная газета послужила источником информации.

– Интернет, – с насмешливым восхищением произнес Мэтт, – всемирная паутина. Никуда от нее не скроешься.

– Интернет действительно… м-м-м… затрудняет хранение информации в секрете. – Не ожидая ответа на свое провокационное заявление, Бишоп спокойно продолжал: – Как я уже говорил, шериф, ФБР будет радо предложить вам любую помощь и совет, если они вам понадобятся. Однако я здесь не из-за вашего расследования, а по другому поводу, хотя и связанному с ним.

– И что это за повод?

– Я хотел бы поговорить с вами о Кассандре Нейл.

27 февраля 1999 г.

Кэсси проснулась со странным ощущением: ей казалось, что она проспала слишком долго. Какое-то время она пролежала, не двигаясь, ни о чем не думая, сонно уставившись в потолок. Но постепенно осознание того, что она спала в одежде, заставило ее сбросить одеяло и сесть.

Так и есть, она действительно спала в одежде.

Как такое могло случиться?

Взгляд, брошенный на часы, стоявшие на тумбочке у кровати, подсказал ей, что уже больше девяти утра. Она была почти уверена, что речь идет об утре субботы.

И кто-то жарил бекон у нее на кухне.

Кэсси была не столько встревожена, сколько заинтригована. Ей потребовалось несколько минут напряженных размышлений, чтобы вспомнить, что произошло накануне, а вспомнив, она поняла, что Бен действительно остался у нее на всю ночь.

Отнес ее в постель. И оставил одну.

Она отбросила эту мысль и встала. Голова у нее все еще была тяжелая, мысли разбредались, мышцы негодующе стенали при каждом движении (наверное, за всю ночь она ни разу даже не повернулась с боку на бок), урчание в животе напомнило ей, что она слишком давно не держала маковой росинки во рту, но в общем и целом Кэсси решила, что чувствует себя хорошо.

Долгий горячий душ устранил онемение в мышцах и тяжесть в голове, переодевшись и спускаясь по ступеням, она почувствовала, что мысли проясняются, и приготовилась к любым неожиданностям. Включая окружного прокурора, поджаривающего бекон у нее на кухне.

Он уже успел накрыть стол на двоих, а из радиоприемника тихо доносились ностальгические старые мелодии. Уютная и приветливая домашняя сцена.

– Доброе утро, – приветствовал ее Бен, когда она вошла в комнату. – Кофе уже готов.

– Доброе утро.

Кэсси направилась прямиком к кофейнику: ей отчаянно нужно было взбодриться.

Макс, растянувшийся у задней двери с костью в передних лапах, приветственно застучал хвостом по полу, но не перестал жевать. «Медовый месяц, – с усмешкой подумала Кэсси, – безусловно, закончился».

– Надеюсь, ты не против того, что я хозяйничаю у тебя дома, – проговорил Бен как бы между прочим, не глядя на нее.

– Разве я могу возражать?

– Я полагаю, что могла бы, – продолжал он все тем же светским, ни к чему не обязывающим тоном. – Вчера ты велела мне выметаться.

Она смутно припомнила, как было дело.

– Я тебе велела оставить меня в покое. Ты так и сделал.

Бен бросил на нее мимолетный, но пронизывающий взгляд.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Сон обычно помогает.

Прихлебывая кофе, Кэсси взглянула на Бена, отметив про себя, что со вчерашнего дня он успел переодеться. Где, интересно, он спал?

– Тебе нравятся оладьи? Скажи «да».

– Да.

Она подошла к холодильнику, чтобы взять кленовый сироп и масло, затем молча налила два стакана апельсинового сока, пока Бен жарил оладьи.

Ей хотелось спросить его о бедной девочке, захваченной накануне, но разум сопротивлялся этому. Только не сейчас. «Ты же не можешь ничем помочь, – с горечью напомнила себе Кэсси. – Этой девочке уже никто не поможет».

Большая часть завтрака прошла в молчании, но Бена это, похоже, ничуть не смущало. Кэсси тоже не торопилась нарушить молчание: она не ощущала неловкости. Она просто не знала, что ему сказать.

Они почти закончили завтрак, когда Кэсси наконец заговорила:

– Все было очень вкусно. Спасибо.

– Я специализируюсь по завтракам и бифштексам. В остальном мои кулинарные достижения оставляют желать лучшего, – с улыбкой признался Бен.

Кэсси подумала, что он не из тех мужчин, что кичатся своими достижениями в любой области, но она не сказала об этом вслух. Вместо этого она, наконец не выдержав, начала:

– Эта девочка…

– Ее еще не нашли.

– Я могла бы…

– Нет, – резко возразил Бен, – ты не можешь.

– Я чувствую себя хорошо.

– Очень может быть. – Он покачал головой, внимательно наблюдая за ней. – А может быть, и нет. Ты помнишь, как все было, Кэсси?

– Более или менее.

– Помнишь, как ты говорила от первого лица, от лица убийцы?

Ей стало не по себе.

– Нет.

– А это было. Мне удалось тебя вытащить, но… – Он тяжело вздохнул. – Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила, что тебе нужен спасательный круг.

Кэсси не стала выяснять, что именно она говорила от лица убийцы. Вместо этого она покачала головой и сказала:

– Ни один случай не похож на другой, но на этот раз… я просто ничего не понимаю. Странные вещи происходят чуть ли не с самого начала.