Крадущийся охотник, затаившийся дракон

Матушка тихонько рассмеялась и шутливо погрозила пальцем. Но тут же стала серьезной:

– К сожалению, возраст не всегда идет рука об руку с мудростью. А старость, как известно, не всегда оставляет ум острым. Особенно, если переусердствовать в медикаментозных попытках его сохранения… в преклонном возрасте… с не очень компетентными целителями… в нервной домашней обстановке.

Я внимательно посмотрел на матушку. Помолчал. Очень уж паузы, которые она делала, были занимательными и… опасными. Осторожно забросил удочку:

– … и только мудрость Императора не подвержена десятилетиям, о которых истово молят Небеса его преданные подданные.

– Долгих лет Императору. – Согласно прикрыла матушка глаза.

– Долгих лет… Императору.

После этих слов я тоже почтительно поклонился… матери.

– Ах! – С деланным смущением отвела она глаза. – Но это еще неточно! Ты и сам должен это понимать, милый Фан! У Его Величества много других преданных подданных, столь же истово молящихся о долгом правлении… достойнейшего.

– Я буду это учитывать… во время своих странствий.

– Только остановись, пожалуйста, на трех! – С серьезными лицом посоветовала она. – Мы, женщины, ведь совершенно разные. Вот я, например, в случае появления второй, скорее всего оторву чьи-то бубенчики!

– Это я тоже… буду учитывать. Спасибо за твою мудрость, матушка!

* * *

– Думаю, эта полянка нам подходит. – Задумчиво произнесла мать, осматривая окрестности.

Мы шли и разговаривали минут десять. И, на мой взгляд, эта полянка ничем не отличалась от парочки других, которые мы миновали. Такая же ухоженная и аккуратненькая, как все полянки в лесу хулицзин. Видимо, значение имело только расстояние, на которое мы удалились от любопытных ушек сестер и Ханы.

Как я и ожидал, снег пошел сильнее. И, хотя температура явно было плюсовая, далеко не весь он успевал растаять. Так что лес вокруг медленно белел. И становилось все светлее. Наверно, мы с матерью могли бы в нем ориентироваться, даже без нашего прокачанного «ночного зрения».

Мать покосилась на меня, вышла на два метра вперед и преклонила колено. Я сообразил, в чем дело, и опустился рядом на оба колена. Мать одобрительно кивнула, глубоко вдохнула и бросила вперед… кажется монетку. После чего тихонько что-то забормотала.

Ясно. Ключ активации портала. А бросила она якорь привязки. И, следовательно, сейчас появится… а хотя, нет. Вначале будет проверка места, из которого идет запрос – вдруг здесь наемный убийца… или, учитывая личность того, кто сейчас появится – небольшая армия этих самых убийц.

Над местом, где лежала «монетка», засиял воздух. Будто кто-то воткнул в землю фонарик лампочкой вверх. Синенький.

Глава 17

Наверно, первое, чему надо научиться в этом мире гипотетическому попаданцу, не отягощенному всякими приятными роялистыми плюшками, это умение кланяться. Если разобраться, то понимание кому и как кланяться – целая наука. Потому что поклоны поклонам – рознь. Они, знаете ли, разные бывают. По разному гнет спину один и тот же человек перед разными людьми и в разных ситуациях. И пусть гипотетический попадун еще радуется, что не вляпался в какого-нибудь имперского чиновника. Ширина спектра социальных положений тех, с кем по службе может столкнуться «чернильная душонка» – необъятна: от Императора – до землепашца. И каждому нужен свой индивидуальный подход.

Ну, другими словами, вот вам первая мудрость, теоретически способная помочь в трудном деле выживания: «гибкая спина – залог долголетия» (гранит, резьба, мастер Лю, 3891 год от Н.C.В.)

И можно сколь угодно клеймить «мудреца» обидными словами: «приспособленец», «лизоблюд», «существо без чувства собственного достоинства», «трус», «тряпка», «где твоя гордость!»… «позоришь гордое имя попаданца!» Мудрец не станет спорить, не надейтесь. Потому что он – мудрец. А что есть мудрость? Мудрость – есть четкое понимание второй истины: «умному достаточно намека – дураку не поможет и трактат». Еще одна «местная» мудрость. Две по цене одной, так сказать. Можете не благодарить.

В данный момент все было просто. Встать на колени, упереть руки в землю. Взгляд – туда же, и ни в коем случае не поднимать. Как видите, очень просто. С Императором, если ты не глава большого клана, вообще, все всегда просто. Говорят, что самые-самые преданные подданные ни разу не видели лица Солнцеликого. Не от того, что свет Его мудрости слепит взор, а от того, что вовремя кланяются. И это правильно – глаза надо беречь. Как и остальные части тела – здоровье-то не казенное.

Да, неприятно. Зато живой и здоровый. А самое неприятное то, что ползать приходится по припорошенной мокрым снегом траве. Благо, на охотничьих брюках, в которые я переоделся одновременно с Марой после ресторана, были кожанные вставки, защищающие колени от истирания. Вставки, разумеется, были сделаны не в расчете на всяких Императоров – просто охотникам часто надо ползать: силки ставить, след лучше рассмотреть… да хотя бы стрелять с колена из-под веток и разделывать тушу!

А уж матушка была экипирована по всем канонам местной «спецназовской моды» – наколенники, налокотники, беспалые перчатки, кожаный шлем с металлическим каркасом, черная маска с мелкой сеточкой, сейчас опущенная на шею и многочисленные черные ленточки по всей одежде, призванные размывать человеческий силуэт.

– Посмотри на нас…

А хрен тебе через все твое величество! Лично я не повелся. Потому что внимательно слушал притчи и рассказы матери, и этот прикол знал.

– … Лонг Туан.

Прикол в том, что вот так обламывают молодых чиновников во всех клановых и императорских Кабинетах. С самого начала, так сказать, показывая, «кто есть кто», и как тут «дела делаются». Расставляют, так сказать, все нужные точки и черточки над иероглифом «субординация».

Справа и чуть впереди от меня спина матери слегка поменяла свое положение. До этого она стояла на одном колене, уперев кулак в землю и смотря на носочки императорских туфель. А сейчас, видимо, подняла голову и посмотрела в глаза Императора. Я ж говорю – тут в этих поклонах масса нюансов. Вот, например, только что мою уважаемую родительницу «повысили» – до особого отдельного распоряжения ей дозволено именно так приветствовать Ослепительного – стоя на одном колене и любуясь Его Ослепительностью, а не полом или землей. Еще, насколько знаю, Гвардии Твердыни разрешено совершать обычный поклон и не опускать взгляд. Но тут уж здравый смысл включается – эффективность ползающего (да даже стоящего на одном колене) телохранителя в большинстве ситуаций крайне сомнительна.

Пока про Императора я мог сказать только одно – голос у него не очень-то и старый. Этот голос нельзя было назвать ни надтреснутым, ни, тем более, шепелявым. Звучный голосишко. Не задыхается. Одышки нет. Не свистит – все зубки на месте. Что-то не похоже, чтобы дедуля готовился в ближайшее время представать перед своими предками, отдав бразды правления Империей своим более молодым потомкам… Ну, да чего ж удивляться – товарищ может исцеляющие Жемчужины на полдник жрать при его-то возможностях. И, наверняка, штат медиков за его здоровьем следит в режиме «двадцать четыре на десять».

Ах, да – еще, судя по размеру белоснежных шелковых туфель, дядя совсем невысок и габаритами не впечатляет. Ну, другими словами, маменька пошла в своего папеньку. А я, соответственно, в дедушку.

Кажется, никого, кроме нас троих, в радиусе ста метров не было. Охрана… охрана Императору, такое впечатление, была без надобности – это от него охрана нужна этому лесу. Лисы? Думаю, что даже сверхлюбопытные хвостатые не осмелятся сейчас подглядывать или подслушивать – вряд ли им нужен пятисотметровый выжженный дотла «пятак» посреди их леса. Император, скорее всего, не оценит лисий юмор. А если и оценит, то… Чувство юмора у местных императоров свое и весьма… специфическое, знаете ли. И не каждому дано понять, в чем прикол, к примеру, головы родственника, присланной отдельно от остального тела.