Крадущийся вампир, затаившийся клык

Я сделала небольшую гримасу. У него была цель.

— Хорошо, но если Ульфур накричит на меня, потому что мы добрались до Кристьяны первой, я во всем обвиню тебя.

Пятнадцать минут спустя мы пробились из Рейкьявика к городку не далее чем в получасе езды, где как сказали люди из Братства, содержалась Кристьяна. Я определялась с помощью модуля GPS и мужчины, сидящего около меня, и решила, что пришло время узнать его получше.

Откуда ты знаешь термин «минет»?

— Поверните налево на следующем пересечении улиц, затем направо на шоссе.

Кристофф стрельнул в меня быстрым взглядом, прежде чем вернуть свой взор к дороге. Почему я не должен знать, что такое минет?

— Пия, Пия, Пия, — счастливо сказал Маттиас с заднего сиденья.

Я вздохнула.

— Время подремать, Маттиас! Ты устал. Очень устал. Засни, пока я не разбужу тебя.

— Хорошо. Я посплю. Ты разбудишь меня. Поцелуйчик?

Потому что ты родился в эпоху Ренессанса, не так ли?

— Я собираюсь устроить Магде ад за то, что она использовала это слово перед ним. Нет, тебе не нужен поцелуй на ночь. Засыпай.

Да.Кристофф улыбнулся. Это не значит, что у меня не было минета, прежде чем я встретил тебя.

Нет, конечно же, нет, ответила я, отталкивая отвратительное жало ревности при мысли о нем, так наслаждающимся с любой другой женщиной.

Улыбка усилилась.

Но это ужасно современный термин для тебя, чтобы рассуждать. Я думала, у тебя есть какое-то другое название существовавшее тогда? Что-то более пристойное и романтичное?

Мягкое: — Пия, Пия, Пия, — набирало высоту на заднем сиденье, где Маттиас, все еще крепко схваченный изменением сознания от связывания светом, лежал с закрытыми глазами. Я ощутила мгновенную острую боль вины, сохраняя на нем чары, но воспоминания о его враждебных наклонностях позволили мне отодвинуть беспокойство.

Хорошо, есть фраза которая, как я припоминаю, была в употреблении.

О, здорово. И какая?

Поцелуй блудницы.

Я стрельнула в него свирепым взглядом.

Его губы изогнулись чуточку больше. Почему ты захотела узнать?

Если мы собираемся провести оставшуюся часть наших жизней вместе, я считаю было хорошо, если бы мы узнали бы друг друга получше.

Все что я помню — это смерть, болезнь и уйма блох.

Я в раздражении откинулась на сиденье.

О, и одну исключительно талантливую проститутку в Риме. У нее был самый невероятный контроль мускулов. Ты не поверишь, что она могла сделать с яйцом в крутую.

Знаешь, готова поспорить, что могу догадаться.

Тишина заполнила машину, когда мы ехали сквозь ночь. Это было началом наступления темноты в Исландии во время ночей, после бесконечного летнего солнца, началом этой поездки в ранний закат. Я глядела в темноту, удивляясь, как сильно моя жизнь изменилась с тех пор, как я впервые побывала здесь.

Это выражение смертных — «пенни за твои мысли»?

О, давай, уже — ты может и бессмертный, но ты был рядом с нами в непосредственной близости достаточно долго, чтобы нахвататься фраз вроде «минета».Я не смогла удержаться, и немного не улыбнуться, при его попытке ментальной застенчивости.

Я гарантирую тебе, что любой мужчина независимо от того к какому виду он принадлежит, знает все разговорные выражения для орального секса. Некоторые из нас, однако, имеют мало общего со смертным миром.

Я скользнула по нему взглядом.

— Это должно быть делает все немного сложнее. Конечно, ты должен был взаимодействовать с людьми, чтобы поесть.

— Я редко питался от смертных. Они чересчур усложняют ситуацию.

Мое сердце как обычно, сжалось из-за косвенной ссылки на его покойную возлюбленную.

— Когда я это делал, я пытался сохранить контакт до минимума. Это было лучше для всеобщей пользы.

— Ты делал… ээ…делал…ты знаешь…у тебя был секс с каждым из кого ты пил? — Спросила я, приводя в движение ужасающий всплеск ревности, которой я сильно хотела притворится, что тут не было.

Его губы смягчились в легкий изгиб.

— Я говорил тебе раньше однажды, что питание у Темных — это сокровенный акт, это иногда вовлекает иные аспекты интимности. Что редко планируется, но иногда случается.

Черт его возьми. Я стиснула зубы, когда мы приблизились к городу, пытаясь справится с моей безрассудной нуждой, требующей узнать, сколько именно раз он уступал этому специфическому импульсу.

Ты ревнуешь, сказал он с налетом удивления.

Заткнись, пробормотала я, уставившись в темноту за окном . У меня тоже были бой-френды, знаешь ли.

Знаю.

Пораженная, я глядела на него.

Алек упомянул бы, если бы ты была девственницей.

Я широко распахнула рот от ужаса.

— Вы говорили с Алеком обо мне? О…сексе со мной?

— Он побудил к этому, — ответил он, ведя переговоры о въезде в город, кратко консультируясь с модулем GPS, прежде чем начать нужный поворот.

— Вы говорили обо мне? — Жар взмыл вверх от моей груди. Я почувствовала рискованную близость к слезам или нервному срыву. Только не могла решить к чему именно.

— Он сказал мне о том, что провел с тобой ночь. — Он мельком взглянул на меня, слегка нахмурившись, когда мы въехали на улицу заполненную людьми, текущими в ночные клубы. — Я не выспрашивал конкретики, если это то, что тебя беспокоит.

Я уловила эхо в его разуме.

— Ты не выспрашивал, не так ли? Но он рассказал тебе все. Все! О, мой Бог, он сказал тебе, что я настаивала на выключенном свете?

— Он сказал, что ты была очень скромна.

Я смогла почувствовать, как Кристофф отчаянно пытается отпихнуть назад в сторону мысли, чтобы я не смогла пробраться сквозь них, но я налетела на ментальные образы, которые заставили мою кожу гореть. — О, мой Бог! Он сказал тебе, что не делал…что мы не делали…О, мой Бог!

— Ты придаешь этому слишком большое значение. Алек и я всегда обсуждали женщин, хотя я не входил в детали, как делал он.