Крадущийся вампир, затаившийся клык
Шрифт:
— Надеюсь что так. Я не думаю, что смогла бы выдержать наличие большей крови невинных людей, метафорической или иной, на своих руках. Что мы здесь делаем?
Он остановил машину и выбрался, делая мне знак следовать за ним.
— Здесь окольный путь в мой дом, через чердак.
Это был узкий по большей части незримый пролом в живой изгороди, что служила оградой вокруг его собственности и между ним и его соседями. Я протиснулась сквозь пролом, выплевывая кусочки тисовых листьев, набившихся в мой рот, молчаливо следуя за Алеком кравшимся через сад, мимо маленького, темного гостевого домика.
— Подожди
— Ты сможешь взобраться? — Спросил Алек беззвучным голосом, когда остановился около большого дерева с расщепленным стволом.
Я поглядела наверх, где ветви дерева лежали против крыши дома. Обычно я не рассматривала бы такую вещь, но жизнь Кристоффа была под угрозой.
— Я справлюсь, — сказала я ему.
К тому времени, когда я сражалась с покрытыми листьями и усеянными ветками объятьями дерева и пролезала через окно в темный, закрытый чердак, я пришла к выводу, что восхождение на дерево в любой одежде было рискованно, но делать это в тонком сарафане, предназначенном соблазнить одного особенного мужчину до безумия, было определено не остроумной идеей. Более чем единожды Алек был вынужден слезать, чтобы отцепить меня от некоторых особенно назойливых ветвей, в конечном счете, был вынужден порвать материю освобождая.
— Отметить для себя: В следующий раз упаковать одежду для лазания по деревьям, предпочтительно что-нибудь не рвущееся из семейства нейлона, — сказала я, когда вставала оттуда, где приземлилась на чердачном полу. Сквозь тонкий свет, струящийся от внешнего освещения дома, я могла видеть, что перед моего платья был перепачкан грязью, маленькими листьями и прутиками приставшим к в клочья порванной ткани, вдоль мятых дыр, оставивших от лифа только воспоминания, чем фактически предмет одежды. Слабый бриз на моей задней стороне, подсказал мне, что юбка была, вероятно, в том же самом состоянии.
— Я бы сказал, что ты выглядишь очаровательно, но сомневаюсь, что ты оценила бы мое одобрение твоего нижнего белья, — сказал Алек, глазея на открытый участок моего лифчика. — Сюда. Я чувствую их присутствие в своем доме, так что мы должны идти очень осторожно. — Он начал продвигаться по пути вокруг коробок и брошенной мебели, что захламляла чердак, приостановившись на мгновение у двери, бормоча: — Это странно. Я чувствую…Хмм.
— Чувствуешь что? — Прошептала я, когда он, молча, открыл люк в полу, высунув голову, чтобы обследовать коридор внизу, прежде чем встать на ноги. Там была складная узкая стремянка, что должно быть была очень хорошо смазана, так как он опустил ее без звука.
— Я чувствую присутствие людей, которых не ждал. К сожалению, я не могу сказать насколько они близко. Пошли. Мы должны быть теперь безмолвными.
Я последовала за ним так тихо, насколько возможно, когда он медленно крался вниз по коридору. Верхний этаж был темен, но свет сиял снизу. Я содрала прочь прутики, листья и пару
жуков, когда мы направились к главной лестнице. Алек придержал руку, останавливая меня. Я притормозила около стены, когда он, скользнув вдоль нее к лестнице, украдкой глянул через край на нижний этаж.Он вдруг встал, и непонятно улыбнувшись мне, сбежал вниз на этаж под нами. Я с минуту стояла ошеломленная, потом последовала за ним.
Я делала это до основания лестницы, прежде чем поняла, что было тем, что так удивило Алека. Четверо мужчин и две женщины были устроены связанными, в различных позах, на полу огромной гостиной. Женщины были подперты более или менее вертикально, их руки были связаны сзади, ноги связаны, и клейкая лента поперек их ртов. Двое мужчин лежали ничком на полу, кровь вокруг них указывала, что они были ранены, все же они тоже были связаны. Двое других пьяно склонились друг к другу, их глаза плевались яростью, когда я медленно вошла в странное место действия.
Но то, что заставило придти меня к полной остановке, был вид двух мужчин бездельничающих на кушетке.
— У вас достаточно долго заняло возвращение, — сказал Андреас, взглянув оттуда, где он изучал свой ноготь.
Ровен, ноги которого покоились на одном из лежащих ничком мужчин, прекратил листать журнал, а поднял голову бросив взгляд.
— Вижу, ты нашел ее. Мы полагали, что она должна быть у тебя, так как у них ее не было.
— Да, а вы могли бы сказать мне, что вы двое были в городе, — сказал Алек, бредя к этим двум мужчинам. Он сел на корточки рядом с ними и осторожно оглядел их. — Это бы спасло меня от большого количества неприятностей. Где он?
— Кристофф? — Андреас качнул головой по направлению ко мне. — Он вон там.
Я крутанулась вокруг и почти задохнулась от ужаса. Кристофф лежал на маленькой медового цвета кушетке, что стояла под огромной фреской океана, одна его рука безжизненно свисала с края.
— Вы ублюдки! — Заорала я, пробегая через комнату туда, где он лежал. — Что вы с ним сделали?
— Мне это нравится, — сказал Ровен, подталкивая одного из парней на полу, когда он поднял голову. — Вы слышали ее? Она назвала нас ублюдками.
Мой страх превратился в настоящий ужас, когда я поняла, что контур на полу был благодаря крови, а не узору ковра.
— О, мой Бог, вы же убили его! Клянусь всем, что есть святого, что вы все заплатите за это. Я не успокоюсь не на одну единственную секунду, пока вы выстрадаете путь, каким заставили страдать моего бедного Кристоффа.
Я свалилась на Кристоффа, рыдая на его груди, когда сжала его безжизненное тело, мой разум плавал в бесконечной агонии, что грозила вырваться из меня слепящим, сжигающим светом.
— Ах, ничего нет слаще, чем вид Возлюбленной воссоединенной с ее любимым, — сказал Андреас, его голос осмеивал глубину отчаяния, наполнившего меня.
Гнев непохожий на все что я чувствовала прежде нахлынул на меня. Я подняла лицо от пустой оболочки, что была Кристоффом и сфокусировала свой взор на его брате.
— Ты думаешь это сладко, не так ли? Изволь посмотреть, как сладко ты подумаешь об этой Возлюбленной, когда она насквозь прожарит тебя живьем, ты ублюдок — убийца брата!
— Пия, остановись, — пробормотал голос в моем ухе.