Краеугольников

Они вновь расселись, лениво переговариваясь через небольшое пустующее пространство. В опустевшем офисе не осталось ни единой лишней души.

Пора!

Поднявшись из-за стола, я сделал максимально усталый вид, благо сильно играть для этого не понадобилось. Потянувшись так, что хрустнули позвонки, глянул на детективную парочку. Они обернулись, наблюдая за мной с насмешливым одобрением.

Старательно шаркая ногами, подобрался ближе. Тяжело кивнул, давая понять, что не прочь перекинуться парочкой ничего не значащих фраз. Диана подняла подбородок, не обращая внимания на мою пантомиму. Василий, просмотрев заготовленный спектакль, громко хмыкнул.

— Хреново выглядишь, стажер, — с показной заботой протянул он, — Опять ночами не спишь? Досыпаешь на работе?

Я только пожал плечами, давая понять, что комментарии излишни. Пусть сами додумают все, что им кажется наиболее подходящим. Вместо этого брошу ту догадку, что сыграет роль лакмусовой бумажки.

— Помните дело Теплова? — громогласно зевнув, спросил я, — Похоже, отрыл новое обстоятельство…

— Какое? — воскликнули детективы почти в голос.

Только вот почему-то показалось, что вопрос Дианы скорее относился к тому, «какое еще дело Теплова»? В то время как Василию было интересно «какое обстоятельство?».

— Ну, то убийство, когда я стал свидетелем, — пробормотал, как о чем-то малозначительном, — Там человек, перед тем, как отдать богу душу, кое-что мне сказал…

— А ты все же промолчал! — резко перебила Диана, — Почему сразу не признался?

— Да потому что он чушь какую-то сморозил, — вполне искренне оправдался я, — Нечленораздельный поток звуков. Подумал, он просто бредит.

— И теперь, что же, уже так не думаешь?

— Ну тут… возникла кое-какая догадка… Кажется, я понял, чего добивается убийца. И в этом свете сказанное умирающим приобретает совсем иной смысл.

— Так что он сказал-то?! — азартно воскликнул Василий, даже привстав над сиденьем.

— А… какая теперь разница, — сонным голосом прогнусавил я, — Дело-то все равно закрыто. Завтра забегу в полицию, там и изложу все свои догадки.

Диана нахмурилась, глянув недоуменно и с явным сомнением. Василий выглядел слегка обескураженно, будто ему предложили сочное лакомство, а потом буквально вытащили изо рта.

— Ну… в общем-то оно и верно, — нехотя кивнула красотка, — Агентство больше Тепловым не занимается. Пусть хоть полиция что-то раскопает.

Они переглянулись, причем мужчина не скрывал недоумения. Может, подумали, что я просто хвастаюсь? Что ж, недалеко от истины. Только доложить начальству все равно придется.

После моего неожиданного заявления разговор как-то быстро угас. Диана засобиралась и вновь скрылась в кабинете шефа. Не иначе побежала ябедничать. А Василий, почесав подбородок, направился к выходу из офиса.

Вот и все, дело сделано. Удовлетворенно вздохнув, я позволил себе кривую ухмылку. Теперь ход за противником. Наживка проглочена. Мосты сожжены. Обратного пути уже нет. Остается не облажаться с последним этапом — провести схватку с убийцей строго в соответствии с планом.

Вышел из офиса отличным весенним вечером. Быстро стемнело, но больше от густой облачности, а вовсе не потому, что солнце село. Впрочем, уличные фонари вполне успешно разгоняли наступающий мрак. Ну а для моего плана темнота даже полезна: убийца будет смелее, да и мне, если что, найдется темный уголок для убежища.

Прошелся по улице в гордом одиночестве. Василий исчез из офиса чуть раньше, Диана же, напротив, будто и не собиралась никуда уходить. Что они там с Батей затевают? Неужто это все-таки дела сердечные? Не то чтобы я был таким уж любителем копаться в чужом интиме, но все же любопытно.

Шел свободно, не особо утруждая себя выбором пути. Главное выдержать общее направление и не дать шансов преследователю атаковать раньше намеченного срока. А потому — постоянно специально попадал под прицелы камер, не покидал хорошо освещенных участков дороги. И, как бы невзначай, поглядывал по сторонам.

Никого. Как ни старался, заметить преследование не удавалось. Хоть каким-то шестым чувством и чуял, что за мной наблюдают. В конце концов даже слегка засомневался — сработал ли вообще план? Заглотил ли преступник наживку?

Других вариантов я не видел. Если Батя — убийца, то он должен броситься вдогонку. Потому что на следующий день я обещался слить информацию полиции, а этого допустить злодей никак не может.

И тем не менее, хотя никаких признаков слежки не наблюдалось, разыгравшаяся паранойя прямо-таки вопила об осторожности. Чем ближе к пункту назначения, тем тщательней пришлось выбирать путь. Чурался даже внезапного куста или излишне темной тени. Вот что значит богатое воображение!

В то же время, всем своим видом старался изобразить крайнюю усталость и задумчивость. Пусть следящий — если он, конечно, имеется — решит, будто я совершенно беспомощная жертва. Чем больше нападающий недооценит дичь, тем больше шансов у последней выжить. А я намеревался не просто выжить — развернуть ситуацию в свою пользу.

Стоянка появилась в поле зрения как-то неожиданно. С одной стороны, я знал, что она вот-вот покажется; с другой — только повернул на перекрестке и уже оказался возле финишной черты.

Именно здесь и сейчас начинается та тропа, с которой пути назад уже нет. Сердце сжалось и забилось вновь — быстро и уверенно. Пробудившийся страх лишь добавил адреналина, привычная нервозность заставила все чувства обостриться, мозг работал необычайно отчетливо и быстро.

Пересек последний освещенный участок — и резко нырнул в темноту. Надеюсь, преследователь достаточно умен, чтобы не потерять мой след, и достаточно смел, чтобы не отступить на полдороги.

Я поскакал вдоль ограды быстрым шагом, едва не переходя на бег. Пожалуй, именно тут был самый скользкий момент плана. Если бы убийца догадался опередить и встретить меня на данном участке — все козыри были бы у него на руках.

Но я прошел. Специально несколько секунд помаячил у своего лаза — чтобы меня точно заметили. А потом сунулся внутрь стоянки. И уже оказавшись за бетонными стенами — перешел на бег. Осталось последняя мелочь — успеть включить камеры.

Быстрые шаги отозвались в бетонной пустоте гулким стуком. Здесь было темно: достаточно, чтобы не различать мелких деталей в трех метрах, но не настолько, чтобы сломать себе шею. По сути, я толком не видел, куда наступаю. Благо пол настолько ровный, что даже споткнуться не обо что.

Преодолев открытое пространство, прошмыгнул в заранее примеченную каморку. Догадается ли преследователь, куда я делся? Ну, если не дурак, то легко. Здесь просто некуда больше спрятаться, на самом-то деле.

Сразу же метнулся к углам комнаты, выдохнул с облегчением: камеры на месте. Легким касанием запустил съемку. Теперь их точно хватит часа на три видеофиксации. Жаль, конечно, что аппаратов всего два — можно было понатыкать хоть десяток. Но сойдет и так: картинка с двух ракурсов запечатлеет и лицо, и действия злоумышленника.