Крах агента 008

Они повернули обратно, но вскоре остановились. Дорогу преграждал дощатый забор.

– Откуда здесь забор?
– недоуменно спросил дед.
– Когда мы шли туда, его не было.

– Не знаю, папаша, - огрызнулся шпион.
– Я не здешний.

Они пролезли в дырку, миновали еще два дома и вышли к трансформаторной будке.

– Шабаш, заблудились, - вздохнул старик, перевернул ведро и сел.
– А все из-за тебя. Ходят здесь разные, выспрашивают... Как я теперь дом свой найду?!

Он подпер щеку рукой и, неожиданно переменив тон, заискивающе попросил:

– Ты уж меня не бросай... Вместе будем выбираться. Ты теперь за меня ответственный...

Стало темнеть. Они еще минут сорок покружили по дворам, пытаясь узнать дорогу у прохожих, но тщетно. Каждый знал только свой дом и боялся отходить от него дальше, чем на тридцать шагов. Наконец уставшие и голодные товарищи по несчастью вышли снова к будке и в изнеможении прислонились к ее стене.

– Садись, - великодушно разрешил дед и, подвинувшись, уступил Бонду краешек мусорного ведра.
– Чего там считаться, теперь у нас все общее...

Старик достал из кармана кусок сала, вытер о штаны и, откусив половину, протянул остаток шпиону. Обычно брезгливый Бонд ногтем очистил с сала приставшие крошки и жадно набросился на свою порцию. Уничтожив ее, он поднялся с ведра, зашел за угол, чтобы не делиться с дедом своими собственными запасами, достал из кармана шпионский огурец и слопал его вместе с планом города.

Когда он вернулся к своему незадачливому провожатому, тот стоял на перевернутом ведре и, словно собака-ищейка, поводил носом из стороны в сторону.

– Щами горелыми пахнет, - сказал дед, - это мои... Ну-ка ступай за мной. Он зашагал вперед, высоко задрав нос и принюхиваясь, а Бонд с помятым ведром пристроился у него в кильватере. Они вышли к знакомому забору с дыркой, пролезли в нее, обогнули стройку...

– Кричи "ура"!
– радостно воскликнул дед и с размаху хлопнул Джеймса по плечу.
– Вот мой дом! Теперь я тебя никуда не пущу. Ночевать у меня останешься. Все равно тебе сегодня отсюда не выбраться...

Измученный агент 008 не сопротивлялся.

– Мы теперь с тобой вроде как породнились, - возбужденно говорил старик, хлопоча на кухне.
– Тебя как звать-то?

– Василий Петрович Щукин, - заученно представился агент.
– Родился в 1929 году в семье рабочего. Образование среднее. Холост...

– Женим, - перебил его хозяин, - на этот счет не беспокойся. У меня племянниц целая куча...

Дед поставил перед гостем сковородку с дымящейся яичницей и, приветливо глядя ему в рот, продолжал:

– А меня дядя Миша зовут. Да ты ешь, ешь, не стесняйся. Как говорится, еда не беда, было б куда.

Закусив, новоявленный Щукин повеселел.

"А что, если я завербую этого старика?
– подумал неблагодарный шпион.
– Квартира неплохая: балкон, солнечная сторона. Поселюсь здесь, потом можно будет поменяться на двухкомнатную."

Эта мысль пришлась Бонду-Щукину по душе и, когда легли спать, он решился вызвать деда на откровенный разговор.

– Дядя Миша, а где ты работаешь?
– хитро начал он издалека, как учили его в шпионской школе.

– Я-то?
– отозвался с раскладушки хозяин.
– О, брат, у меня работа такая, что не каждому доступна. Потому как ответственность очень большая. Чуть что не так - и нет человека...

У диверсанта сперло дыхание, и, чтоб не выдать своей радости, он накрылся с головой одеялом. Через некоторое время, успокоившись, Щукин снова высунул голову.

– Рассказывай, дядя Миша, я слушаю. Так кем ты, говоришь, работаешь?

– Шеф-поваром в столовой номер 3, - гордо произнес хозяин. Знаешь, какая это работа? Тут ведь кого попало не поставишь! У нас как? Чуть клиенту не угодил - он уже больше к тебе не придет. Потеряешь клиента! И пойдет он к примеру в столовую "Арктика". А там ведь антураж: все как на Северном полюсе. Холод собачий, официантки в унтах ходят. И кормят одними консервами. Так разве я могу едоку дать возможность переметнуться? Да ни в жизнь! Я знаю, многие нашу профессию недооценивают. А только без нее никуда! Еда, брат - это великое дело!

Щукин кивнул и хотел перевести разговор на разные шпионские темы, но дядя Миша не дал ему вставить слова.

– Нет, ты не спорь. На еде все держится. Возьми хоть сказки детские. Там на чем все построено? Кто-нибудь кого-нибудь съесть хочет. Волк Красную Шапочку, лиса - петуха, дед и баба - кашу с молоком. А уж за репкой или там колобком просто драка, очередь выстраивается...

– Да у меня тоже профессия неплохая, - воспользовавшись паузой, пошел в открытую шпион.
– И деньги неплохие, и...

– Не в деньгах счастье, - перебил старик.
– Главное, чтобы люди твое занятие уважали. Вот, к примеру, собираешься ты в театр. Так хоть в валенках иди - все равно пустят. А в ресторан - ни-ни! Ресторан к себе уважения требует...

Щукин еще несколько раз пытался взять слово, но наконец отчаялся, повернулся к стене и захрапел.

– Ты что, спишь?
– обиженно спросил дядя Миша.
– Ты постой, я тебе еще не рассказал, как свиные отбивные делают...

В половине второго ночи диверсант взмолился:

– Ладно, дядя Миша, давай спать. Утром поговорим.

– Экий ты соня, - осерчал хозяин.
– Выспишься еще, успеешь. Авось завтра воскресенье. Ты лучше послушай, как с мучным червем бороться...

Щукин спрятал голову под подушку, но эта звукоизоляция оказалась слабоватой.

"Убить мне его, что ли?!
– чуть не плача подумал шпион. Подкрадусь, царапну отравленным ногтем - и конец!.. Нет, нельзя, - подсказала агенту 008 обостренная память.
– Старик говорил, что у него племянниц много. Значит, хватятся быстро. Начнут искать, нападут на след. А здесь где-то явочная квартира недалеко... "

В четвертом часу утра Джеймс Бонд не выдержал. Потирая красные от вынужденной бессонницы глаза, он встал, оделся и пошел к двери.

– Ты куда, - спросил хозяин, прервав рассказ о сортности говядины.

– По нужде, - буркнул гость, выскользнул из квартиры и бросился бежать.

ГЛАВА 3. Джеймс Бонд попадает в плен.

На следующее утро ровно в 9.23 Василий Петрович Щукин подошел к киоску "Соки-воды" на привокзальной площади. Вчерашней бумажки не было. Ее заменила другая: "Киоск закрыт. У продавца болен муж." Щукин шумно высморкался в белоснежный носовой платок, небрежно сунул его в задний карман брюк и поехал обратно на улицу Перевыполнения.