Крах "Барбароссы"

— Тащи патроны! — приказал Петро второму номеру, а сам схватил бронебойку и потащил ее из каземата налево по коридору. В соседнем каземате буркнул рядовому — автоматчику:

— Брысь от амбразуры со своей пукалкой! Тут серьезные люди пришли с пушкой! Автоматчик Синяев, хоть и сержант и отделенный командир, безропотно подчинился. В казематах равелина у амбразур было всего по два — три бойца. Во многих казематах в руках у бойцов не было ничего серьезнее винтовки. Все же, крепость была рассчитана на целую дивизию с многочисленной артиллерией. Глянув в амбразуру, Петро увидел, что давешний танк заполз в воронку по башню и продолжает стрелять в их сторону. Видимо, по их старой амбразуре. Прицелившись, Петро выстрелил четыре раза, затем убрал ружье из амбразуры, и сказал стрелкам:

— Двигайте в соседний каземат, сейчас танк по амбразуре лупить будет из пушки. Бронезаслонки в этом каземате не было. Сам Петр с Василем рванули в свой каземат. Сняли заслонку, однако танка в поле зрения видно не было. Уполз, гад, — подумал бронебойщик. Некоторое время они сидели под амбразурой, периодически по очереди выглядывая в нее. В узком поле зрения амбразуры ничего кроме вскакивающих и тут же падающих пехотинцев. Видимость составляла примерно метров пятьсот, окончательно осесть ей мешали взрывы минометных мин.

— Чего сидим без дела? — поинтересовался пробегавший по коридору взводный Савченко.

— Так целей в поле зрения нет, товарищ младший лейтенант! — ответил Яковенко. Но один танк мы подбили!

— Я видел с НП. Молодцы! Но вы смотрите в оба. Немцы уже одну сорокапятку у нас разбили! — взводный со связным рысью помчались дальше.

Выглянув в очередной раз, Яковенко увидел, что пыль продолжает оседать, теперь в семистах метрах уже просматривался западный равелин и танки перед ним. До них было метров шестьсот. Далековато, но зато немцы стояли лбом к западному равелину, а к ним кормой или бортом. Попасть на таком расстоянии было довольно сложно, но кормовую броню танка ружье должно пробить. Выбрав ближайший танк, выставил дистанцию, прицелился и открыл беглый огонь. Немец, поняв, что его бьют с тыла, попытался развернуться, но Петро успел всадить в него еще десяток пуль. Танк застыл. Однако, два соседних танка, видимо предупрежденные пострадавшим, успели развернуться и начали стрелять по амбразуре. Расчет бронебойщиков закрыл амбразуру и ретировался в соседний каземат к автоматчику. Успели вовремя. В их каземате рвануло, по ушам ударила взрывная волна. Из коридора вынесло облако пыли.

Глянув в амбразуру автоматчика, Петро обнаружил, что немцы отступают. Танки пятились задом, свернув башни в бок, стреляя по амбразурам равелинов. На проходе обстреляли еще два танка, но подбить не смогли. Зато, когда все немцы проползли мимо, бронебойщик вовсю развлекся, стреляя по второму подбитому танку, все также неподвижно стоявшему у оконечности западного равелина. Расстреляли патронов тридцать, но танк в конце концов зажгли. Пробежал связной прокричав: отбой атаки, закрыть амбразуры. Закрыть амбразуру не удалось. Прямым попаданием малокалиберного осколочного снаряда из танковой пушки лист вместе с крюками вынесло от стены на середину каземата. В середине листа зияла рваная дыра. Амбразуру до половины засыпало обломками кирпича. Снаряд чиркнул по сходящейся конусом амбразуре и только потом врубился в бронелист. От нечего делать пошли в каземат к автоматчику поглядеть наружу. По полю ходили немецкие санитары и подбирали раненых. Пробежавший связной велел всем выходить наружу чистить амбразуры от осколков.

Прошли по коридору направо, вышли из каземата по потерне на внутреннюю сторону вала. По ходу сообщения перевалили через вал и по окопу, проходящему пое переднему склону вала несколько ниже гребня прошли к своему каземату. Спустились к арке амбразуры. В кирпичный свод арки попало несколько снарядов, отколовших изрядные куски кирпичной кладки. Близкие разрывы накидали в арку грунта. Они влезли под арку и выкатили из нее крупные обломки в ров. Затем саперными лопатками начали выкидывать наружу грунт. В соседних амбразурах тоже копошились бойцы. С окраины Бреста по валу вдруг ударили пулеметы. Все дружно попадали в ров. Через пару минут минометы из крепости дали пару залпов по полю. Немецкие санитары побросали носилки с ранеными и тоже попрыгали в воронки. Все стихло. Бронебойщики вылезли из рва и продолжили заниматься делом.

— А санитары сейчас у немцев морды пулеметчикам бьют, я думаю, — сделал глубокое умозаключение Василь. — Да уж, наверняка, и не только санитары, пехота тоже. В поле раненым под минами валяться никому не охота.

Минут за двадцать расчистку закончили и вернулись в каземат. Вовремя. Как раз появился повар с помощником, притащили термоса с кашей и чаем, щедро отсыпали в котелки и кружки. Расчет с аппетитом позавтракал.

— Да, Василь, так воевать можно, — сделал вывод Петро, потягиваясь и цыкая зубом.

Все хорошее быстро кончается. На равелин снова посыпались бомбы. К счастью малых калибров. Бойцы спустились в подвальный ярус. Каземат потряхивало от близких разрывов. Бомбежка продолжалась час. В соседнем слева отсеке бомба попала на амбразуру. Арка амбразуры рухнула. К счастью, никто не пострадал. Затем по казематам снова прошла команда «К бою!». Петро с Василем потащили свое ружье наверх. Сняли заслонку с амбразуры, и стали ждать, пока рассеется пыль. Метрах в четырехстах показались танки. Петро прицелился в ближайший и выстрелил. В этот же момент в поле зрения вблизи равелина рванули несколько снарядов. Примерно шестидюймовых. Снова все закрыла пыль. Затем снаряды посыпались на равелин без перерыва. Пришлось закрыть заслонку, чтобы не словить осколок. Видимости все равно не было. Примерно через час обстрел прекратился. Когда пыль осела, танков в поле уже не было. Зато появились немецкие санитары. Прошла команда идти наверх, чистить амбразуры. На валу осмотрелись. В поле перед западным равелином добавилось с десяток горящих танков.

Разрыв снаряда прямо на арке кирпичного свода отвалил большой кусок. Бронебойщики с трудом выкатили его в ров. Прочую мелочь вычистили быстро. На этот раз перерыв был совсем коротким. Снова налетели бомбардировщики. Бомбили только западный равелин. Восточный не трогали. В амбразуру были видны огромные, стометровой высоты столбы разрывов на валу равелина и вокруг него.

— Похоже, Василь, фрицы бомбы весом в тонну, или около того, бросают. Тяжело сейчас нашим в западном равелине приходится. — Прокомментировал увиденное Петр. Бомбили равелин долго, часа два. Затем началась новая атака. Восточный равелин снова плотно накрыла дивизионная артиллерия, лишив возможности помочь товарищам в западном равелине. Видимости инее было никакой. День уже клонился к вечеру, когда по казематам пронеслась весть: западный равелин пал. В поле снова копошились немецкие санитары.

— Ну, теперь наша очередь настает, — высказал свою мысль Яковенко, когда они вернулись в каземат после очередной очистки амбразуры. Как в воду глядел. Прошла команда спуститься вниз. Каждый расчет занимал подвальный каземат, расположенный под своим стрелковым казематом. Начальство приказало больше трех человек в одном каземате не собираться.

— Чтобы всех сразу не завалило, — прокомментировал Петр напарнику. На этот раз за них взялись по серьезному. Среди разрывов сто- и двухсоткилограммовых бомб, к которым уже все привыкли, отчетливо выделялись намного более мощные взрывы. Если от малых бомб каземат только потряхивало, то от близких разрывов тяжелых бомб пол каземата сначала ощутимо проваливался, потом подпрыгивал, резко ударяя по ступням. И даже сбивая с ног. От свода каземата отлетали куски кирпича и крепко стучали по плечам и предусмотрительно надетым на головы каскам. Каземат заволокло пылью, сквозь которую с трудом пробивался свет раскачивающейся под потолком электролампочки. Стало очень страшно.

Наконец грохнуло так, что Петра сбило с ног. Он потеряли слух. Качание и дрожь пола продолжалась несколько секунд. Электричество погасло. Руки и ноги дрожали и подгибались. Петр сумел приподняться на четвереньки, затем в полной тьме нащупал рукой стенку каземата, и, держась за нее руками, медленно побрел в правый передний угол, где на гвозде должна была висеть керосиновая лампа. На случай отключения электричества. Снял лампу с гвоздя, рычагом приподнял стекло, выкрутил фитиль. Затем присел, поставил лампу на пол и достал из кармана спички. Чиркнул спичкой по коробку. Зажег фитиль, опустил стекло, отрегулировал фитиль, чтобы горел без копоти. Осмотрелся. Сквозь плотную пыль увидел сидящего на полу, держащегося обеими руками за голову, Василя. Рядом на полу лежала их бронебойка. Ящики с патронами тоже были целы. Подошел к Василю. Потряс его за плечо, спросил:

— Ты как? Василь что-то промычал в ответ. Петр, держа лампу в руках, пошел вдоль стены на подгибающихся ногах к проходу в левый отсек, где должны были сидеть автоматчик со стрелком. Ближняя половина отсека была завалена огромными глыбами кирпича, отколовшимися от свода. А дальней половины просто не было. Была кирпичная осыпь, через которую струйками вниз сыпался песок. Где-то под этими глыбами и были автоматчик Синяев со стрелком. Петр развернулся и пошел в другую сторону. В правом отсеке сидел пулеметчик со вторым номером. Лампу зажечь они не догадались.