Крах лицедея

Геддес взглянул на свой работающий ноутбук и невольно загородил его от сумасшедшего гостя. Ирина с трудом сдерживала смех.

– Что вы хотите? – спросил Геддес, испуганно глядя на Петкову.

– Поговорить с вами. – Она решительно прошла к столу и придвинула к себе стул. Очевидно, нахальство Дронго отчасти передалось и ей. Дронго улыбнулся и расположился на диване. Геддес растерянно следил за ними.

– Вы знали Исаака Рочберга до того, как приехали сюда? – поинтересовалась Ирина.

– Его, по-моему, знают все журналисты, пишущие на темы искусства и моды, – пожал плечами Геддес. – Вам не кажется, что вы выбрали не совсем удачный объект для подобной беседы.

– В прошлом году вы были в Майами, – напомнила Ирина, – и тогда у вас возник конфликт с Рочбергом. Кажется, он даже оскорбил вас и вы подали на него в суд.

– Ах вот почему вы пришли! – рассмеялся Геддес. – Ну тогда не нужно было выбрасывать мой аппарат. Вы считаете меня виновником убийства Исаака Рочберга? Не скрою, я бы с удовольствием проломил ему череп, но, к сожалению, это сделал не я. И мне кажется, мир должен только радоваться, что удалось избавиться от такого чудовища, как Рочберг.

– Вы отправили сообщение в Лондон, обозначив время – двадцать два часа, – деловым тоном продолжала Петкова. – Нам кажется не совсем этичным то, что вы неправильно проставили время. Или вы знали об убийстве Рочберга до того, как появились на презентации у Карраско.

– Не шутите, – отмахнулся Геддес.

Он повернулся и вышел на балкон, чтобы посмотреть, куда именно Дронго выбросил его аппарат. Затем вернулся в номер, позвонил портье и попросил прислать горничную.

– Неужели я должен вам объяснять? – устало спросил он. – Это наши внутренние журналистские секреты. В газете специально держат «подвал» для подобных сообщений. И если я проставлю более позднее время, то дежурному редактору придется объясняться с автором другой готовой статьи, почему он заменил ее моим сообщением. Ведь важно, чтобы материал о смерти ювелира появился в утреннем номере. И не нужно было выбрасывать мой телефон, чтобы узнать такой маленький секрет.

Кто-то осторожно постучал в дверь, и Геддес быстро прошел, чтобы открыть ее. Увидев горничную, он на ломаном испанском попросил ее найти телефон, выпавший с балкона, и протянул ей пятидолларовую купюру. Горничная кивнула и поспешила выполнять распоряжение клиента. Геддес вернулся к столу.

– Вы зря меня подозреваете, – продолжал он. – Повторяю, я ненавидел Рочберга и никогда этого не скрывал. Более того, я подал на него в суд и проиграл. Причем проиграл не самому Рочбергу, а его адвокатам. Если бы я мог, то с удовольствием влепил бы пощечину этому борову. Но в этом случае он бы меня разорил. И я был вынужден терпеть его присутствие на всех приемах, где мы появлялись вместе.

– Вам никто не говорил, что у вас склонность к садомазохизму? – поинтересовался Дронго.

– Никто, – отмахнулся Геддес, – а вы не встревайте в наш разговор. Иначе я вспомню, что вы выбросили мой телефон, и попрошу вас выйти из моего номера.

– Значит, ставить вымышленное время вы не считаете неэтичным? – вернулась к прежней теме Петкова.

– Да, но откуда вы так быстро все узнали. Прошло всего полчаса, как я послал свой материал в газету.

– Сообщение о смерти ювелира поступило в Интерпол более часа назад, – сообщила Ирина, – и конечно, там сразу начали отслеживать всю информацию, которая шла по Интернету из отеля «Мелиа». Неужели вы сомневались, что все так и будет?

– Теперь понятно, – кивнул английский журналист, – но должен вас разочаровать. Я ничего не знаю о смерти Рочберга. Вернее, не знаю никаких дополнительных подробностей.

– Но вы не задумывались, кто бы мог это сделать? – у Петковой был упрямый характер.

«В профиль она выглядит не хуже», – подумал Дронго, глядя на настырного сотрудника Интерпола.

– Не знаю. И не хочу гадать. Рочберг не нравился многим. Его ненавидел Ямасаки. Рочберг ведь хотел сократить свое сотрудничество с восточной компанией Ямасаки. На месте японца я бы его точно убил. Покойного могла ненавидеть и Эрендира Вигон, которую он третировал и всячески унижал. Если вы хотите продолжать дальше, то список может получиться длинным.

– Продолжайте, – кивнула Петкова.

– Я не думаю, что его очень любил Карраско. Нужно было знать, каких трудов стоило Пабло пригласить сюда этого борова. И безо всякой гарантии, что Рочберг пойдет на сотрудничество. Карраско ведь согласился даже передать ему несколько бриллиантов на экспертизу. Представляете, как он должен был себя чувствовать? Ювелир с мировым именем вынужден предоставлять свои работы, как мальчишка-стажер. Наверное, он его ненавидел. Между прочим, еще один человек мог точно так же, если не сильнее, ненавидеть Рочберга.

Петкова внимательно слушала, не проронив ни слова. Неожиданно Дронго сказал:

– Вы говорите о Руисе Мачадо?

– Как вы догадались? – повернулся к нему Геддес.

– Слышал, как Мачадо рассказывал Шекеру о неприятностях, которые свалились на его фирму несколько лет назад. В основном из-за экспансии корпорации Рочберга.

– Верно, – кивнул Геддес, – они тогда понесли большие потери. Чудом не разорились. Вот вам еще один повод для убийства. Одним словом, здесь много людей, которых могли интересовать не камни погибшего ювелира, а его шея.

– Вы действительно слышали, как Мачадо об этом говорил? – уточнила Ирина у Дронго.

Тот мрачно кивнул. Петкова встала со стула.

– Спасибо вам, мистер Геддес, за помощь. Надеюсь, ваш аппарат найдут. Извините, что мы вам помешали.

– Если телефон не найдется, я подам на вас в суд, – напомнил Геддес.

Он распахнул перед ними дверь и увидел спешившую к номеру горничную. В руках у женщины был аппарат, который она нашла в кустах. Женщина победно размахивала им.

– Суда не будет, – сказал Дронго, не глядя на Геддеса.

– Вам повезло, – сквозь зубы процедил журналист. Он забрал у горничной телефон и закрыл дверь.

В коридоре Петкова остановилась и, с восхищением глядя на Дронго, произнесла:

– Вы не были образцом галантности, но поступили как настоящий мужчина.

– Я поступил нормально. – Он взглянул на часы. Было уже половина первого ночи.

– Вы торопитесь? – спросила Ирина.

– Нет, – ответил Дронго, – я подумал, что вы захотите еще с кем-нибудь поговорить и я могу вам понадобиться.

– Спасибо, – Ирина улыбнулась, – в следующий раз вы выбросите из номера самого хозяина?

– Если вы попросите, – стоя перед ней, он смотрел ей прямо в глаза.

– Я много о вас слышала, – заговорила она тихим голосом, – еще совсем девчонкой. Восемь лет назад я пришла в Интерпол, и уже тогда мне рассказывали легенды о Дронго, который умеет читать чужие мысли и видеть сквозь стены. Я думала, что вас не существует. Мне казалось, что вы такой же литературный персонаж, как Шерлок Холмс, комиссар Мегрэ или Эркюль Пуаро. Я даже не могла предположить, что встречусь с живым Дронго.